Акт 10*

(Наруто)

Эти Учихи просто невозможны! Что один, что другой. Пару часов назад я оставил Саске досыпать и ушел, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить чуткий сон Его Величества Мистера Ледышки. Впрочем, вернувшись с работы сегодня, он был вовсе не холодным. Вот когда проснется, он станет прежним тэмэ, и общаться с ним снова будет затруднительно. Тот ворчливый, самовлюбленный, заносчивый, отмороженный тип, который обычно выбирается из постели после сна, не имеет ничего общего с моим Саске, стоны которого будоражили мое воображение на протяжении пары часов, которые он мне уделил после бокала вина за ужином. Пары незабываемых часов!

Ксо! Ну какие же все такие Учихи козлы. Если Саске вполне адекватный отмороженный козел, то его дорогой братец вообще что-то не поддающееся объяснению. Ну, какого черта, спрашивается, в ночь, когда начались наши с Саске отношения, он прислал мне тот букет? Ладно цветы – мне их многие дарят, но ведь он еще и записочку к ним приложил. Я буквально в последний момент выдернул ее прямо из-под носа Саске. Как я и ожидал, ее содержимое было полной ерундой. «Будь поосторожней с моим братом. Он ревнивый. И.» Это все, что там было написано, но из-за этой детской выходки я чуть не спалился! И будь я проклят, если этот тип, отсылая цветы, не знал, что его младший брат будет находиться здесь же!

Придя к неутешительному выводу, что мне судьбой назначено общаться исключительно с двурогими представителями мелкого рогатого скота, я тяжело вздохнул и взглянул в зеркало, в очередной раз, проверяя, все ли в порядке с макияжем. Так, парик на месте, платье сидит идеально, кадык не выглядывает. Я пошел.

Переступив порог женского туалета, я окунулся в клубный галдеж, который мгновенно оглушил меня и забарабанил по черепу гулом басов. Мне больших трудов стоило протиснуться сквозь толпу потных толкающихся тел к барной стойке. Но, в конце концов, это препятствие бело преодолено, и я с облегчением взобрался на свободный табурет.

Так, за дело. 

Я — сногсшибательная крошка, которая пришла оттянуться и подцепить симпатичного парня, поэтому надо быть раскованней. Сказано – сделано. Лихим эффектным жестом я закинул ногу на ногу, принимая позу модели позирующей фотографу для модного журнала и изящно нагнувшись к бармену заказал выпивку. Тот, впечатленный мной и моим насквозь искусственным бюстом, соблазнительно оттопыривающим тугое платье, поспешил исполнить просьбу очаровательной леди. Я вознаградил его за расторопность многообещающей благодарной улыбкой и стал оглядывать танцпол. Моей жертвы в поле видимости не было. Отлично, он еще не пришел, можно еще раз обдумать план действия. А план был прост. Дождаться «клиента», совратить его и использовать по назначению. 

Мое ожидание затянулось. Чертов парень не торопился на встречу со своей судьбой. За то время, что я его ждал, ко мне дважды приставали какие-то придурки с предложением выпить в их компании, еще дважды – с предложением потанцевать. А один попытался облапать на месте и многозначительно кивал в сторону туалетов. Ему я отбил печень ненавязчивым ударом локтя. От меня он почти уползал, больше я его не видел.

Я уже начал тихо сатанеть, когда в зале появился мой маленький птенчик в компании симпатичной цыпочки. Молодой парнишка, лет семнадцати-восемнадцати в дорогих, но простых на вид шмотках для сопляков при деньгах, которые обычно красуются на юных поп-звездах из глянцевых журналов. На его локте висла хорошенькая девушка в похожем карамельно-попсовом прикиде и беззастенчиво к нему липла. Она явно гордилась, что ей достался такой видный – и богатый, что уж греха таить, — парень.

Ничего деточка, это я быстро исправлю. Был твой, будет мой.

Я наблюдал, как они заняли столик и парень сходил за выпивкой для обоих. Расслабляйтесь, детки. А мне пора на сцену.

Плавным кошачьим движением я соскользнул со стула и направился к толпе танцующих. Разойдись, народ, сейчас за дело возьмется профессионал. Отвоевав себе пятачок неподалеку от заветного столика, я начла двигаться в ритме музыки. Было забавно воспроизводить движения знакомых мне модных танцевальных направлений и адаптировать их под специфику женской анатомии и короткого платьица. Я не заметил, как начал сам с собой играть в игру «преврати любой танец в соблазнительную плотскую пародию на себя». Выходило забавно. Но еще забавнее был эффект от моих телодвижений.

Как я и ожидал, многие мужчины обратили на меня внимание и начали подкатывать. Я с ними флиртовал, но близко не подпускал. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь особо ушлый типчик нащупал лишние детали анатомии, или отсутствие оных. Через некоторое время вокруг меня уже было целое кольцо вожделеющих меня мужиков. Как бы они расстроились, узнай, кому на самом деле строят глазки. 

Мельком глянув на свою жертву, я отметил, что девушка что-то рассказывала в пустоту, потому что ее бойфренд, выпав из реальности, во все глаза смотрел на меня. Отлично, его внимание я привлек, теперь пусть подойдет. Девушка, тем временем, поняв, что ее нахально игнорируют, проследила за взглядом кавалера и увидела меня. Я заметил, как ее глаза начали метать молнии. Милая, хрупкая девушка в одно мгновение превратилась в разгневанную фурию, готовую вцепиться мне в глотку, как волчица в тушку кролика. Пытаясь отвлечь внимание своего неверного приятеля от меня, она вскочила со стула и решительно, ухватив его за руку, потащила танцевать, стараясь при этом льнуть к нему всем телом. Какое-то время это даже помогало.

Прости, дорогуша, но ты мне не конкурентка. Профессиональное, четко спланированное неловкое движение, и я, оступившись, лечу прямо в жаждущие объятия доверчивого молодого человека. Мне ничего не стоило прижаться всем телом к горячему юнцу и поднять на него беспомощные наивные глаза, безмолвно прося прощения. У мальчишки сделалось такое лицо, будто его хорошенько треснули по голове чем-то тяжелым. Я ожидал такой реакции, но все равно был польщен.

Пока мы играли в гляделки, девица оскорблено вздернула носик, развернулась и исчезла в толпе. Правильно, детка, нечего тебе здесь делать. Дождавшись, когда она скроется, я отлепился от парня и мило зарделся в лучших традициях Хинаты. Для того, чтобы достигнуть такого потрясающего эффекта, пришлось вспомнить в мельчайших подробностях все, что мы с Саске делали несколько часов назад. Правда, эта милая краска появилась отнюдь не от смущения, а несколько от других эмоций.

В любом случае, после моего нехитрого маневра, я почувствовал, что мальчишка никуда от меня не денется. Он заглотил наживку.

***

(Конохомару)

Кажется, я влюбился. Такой потрясающей девушки я еще не встречал. Красавица, хорошо танцует, очаровательно смеется, к тому же разбирается в автомобилях. А ее глаза – это что-то невероятное. Когда такие глаза смотрят на тебя с бесконечным восторгом и обожанием, хочется горы свернуть.

В клубе мы не задержались. Я повез ее к себе. Я знал, что дед возражать не будет. Он спокойно относился к моим девушкам, которых я привозил в поместье, чтобы развлечься, а против такой точно возражать не будет. Ради меня он многое может стерпеть, ведь я его единственный внук. У дяди Асумы детей нет и не предвидится, следовательно, после него у руля встану я.

Мой супер-кар охрана заметила из далека. Mitsuoka Orochi не заметить сложно. Рядом с другими автомобилями он выглядят примерно так же, как самолет на велосипедной стоянке. Даже Харука, моя голубоглазая красавица, сидящая сейчас рядом со мной, не устояла перед моей машиной и слезно умоляла покатать ее.

Очутившись на территории особняка, я проводил Харуку в дом и с гордостью продемонстрировал ей интерьер. Видя ее неподдельное восхищение, я даже пожалел, что не увлекаюсь дизайном интерьеров. Вся обстановка — заслуга деда. У него безупречный вкус истинного аристократа, ему даже дизайнеры были ни к чему.

Мои апартаменты состояли из четырех просторных комнат, в которых можно было найти все для хорошей вечеринки. Я показал моей красавице, где находится бар, и попросил ее налить нам что-нибудь, а сам пошел в ванную за презервативами. Я вообще-то не рассчитывал сегодня на компанию в постели и теперь приходилось расплачиваться за свою непредусмотрительность.

Когда я вернулся, Харука уже ждала меня с двумя бокалами в руках и призывно смотрела на меня. Я многим девушкам нравлюсь, но еще никогда ни одна из них не одаривала меня таким взглядом. Жадным, голодным, мне почти стало страшно. Она будто собиралась поужинать мной. От этого взгляда у меня волосы на загривке дыбом встали, и мурашки возбуждения пробежали вдоль спины. Никогда не встречал таких знойных девочек.

Прежде чем взять бокал из рук Харуки, я наклонился к ее мягким губам и вовлек ее в жаркий иссушающий поцелуй. Она отвечала с такой страстью, что у меня уже не только волосы дыбом встали. С трудом оторвавшись от желанных губ, я залпом осушил бокал и присел рядом с моей синеокой феей. Ками-сама, какие же у нее красивые глаза.

Харука пригубила из своего бокала и неожиданно склонилась ко мне, взглядом умоляя меня повторить наш потрясающий поцелуй. 

Моя богиня! Для тебя все что угодно! Хочешь меня? Я весь твой!

Все происходило в молчании, слова казались лишними. Я мягко опустил ее спиной на диван и, не размыкая наших губ, начал ласкать ее бедро, гладить спину, бока, упругую попку. Ее рот сводил сума. Голова кружилась все сильнее, мысли начали путаться, реальность рвалась на лоскуты и куда-то уплывала легким туманом. Я плавно погружался в чарующую звездную ночь…

***

(Наруто)

Мальчишка был совершенно очаровательным. Он обращался со мной так осторожно и в то же время не стеснялся проявлять свою страсть. В былые времена я бы им занялся более обстоятельно, и тот факт, что он предпочитает женщин, меня бы не остановил. Но сейчас у меня не было времени на подобные игры. 

Минуту я наблюдал, как мой мальчик пытается свернуться калачиком, непосредственно пуская слюни на дорогую обивку дивана. Милый малыш. Я чмокнул его в лоб, оставив смачный след губной помады, взял бокалы и пошел искать ванную, чтобы сполоснуть тару. Ищейкам Синдиката совсем не обязательно знать, чем я травлю свои жертвы. Они, конечно, могут взять на анализ его кровь, но следов там уже не будет, так что беспокоиться не о чем.

Покончив с этим, я оставил Конохомару в ласковых объятиях Морфея (Ну и развратный мужик этот Морфей) и тихо удалился, хотя никакой нужды соблюдать тишину не было. Начни я сейчас палить из дробовика, он и ухом не поведет.

Найти библиотеку, а по совместительству еще и кабинет, не составило труда. Из-под внушительной двустворчатой двери выбивался свет. Он маяком безошибочно указал мне путь через погруженный во мрак главный коридор поместья. Скрываться не имело смысла, поэтому я, не таясь, приблизился к двери и деликатно постучал.

— Войдите, — послышался чуть приглушенный бодрый голос.

Я повернул ручку, толкнув дверь и очутился под прицелом внимательных темных глаз. Сарутоби-старший сидел за массивным столом, а перед ни были разложены какие-то бумаги. Внешность у старика была колоритная. Живой, уверенный взгляд, который с таким же успехом мог бы принадлежать молодому мужчине, седые, на удивление густые волосы, такая же седая интересная бородка. Одним словом, старик не плохо выглядел для своих лет, такому палец в рот не клади. Не удивительно, что он смог стать главой совета Синдиката. 

Самое время начать пудрить мозги, а то это уже становиться подозрительным.

— Ох, простите, что помешала. У вас тут свет горел, и я подумала, что могу зайти поздороваться с вами и поговорить, — защебетал беззаботно я, смущенно хлопая ресницами.

— Ничего страшного, я уже закончил, — на мое обаяние старикашка не купился.

— Вы наверное устали и хотели отдохнуть, а тут я. Простите еще раз. У меня к вам есть небольшое дело. Это не займет много времени.

— Правда? Ну что ж, с интересом послушаю, что вас ко мне привело, но сперва, – седые брови слегка нахмурились. – Ответьте мне на один вопрос. Вы приехали с Конохомару?

— Да, с ним, — притворился я смущенным. — Не волнуйтесь, он сейчас спит, так что нам не помешает. Можно я присяду?

Дождавшись утвердительного кивка, я плавной походкой подошел к письменному столу и опустился в широкое кожаное кресло, стоящее напротив него, небрежно закинув ногу на ногу. 

— Вы сказали, он спит? – добрая, нежная улыбка осветила стариковское лицо. – Какой же он еще ребенок. Да и вы, пожалуй, тоже.

— Да, наверное, для вас мы и впрямь дети, — Сарутоби-старший мне определенно нравился. Мне бы такого деда. И внучек у него милый. Интересно, Асума сильно на них похож? Мы помолчали, слушая тишину кабинета. На стене тикали старинные европейские часы. Откуда они здесь? Такие старые, но все еще идут. Это похоже на маленькое путешествие в прошлое. Неужели с антиквариатом всегда так?

— А вы моложе, чем я думал, Кьюби-сан.

Я не подскочил только потому, что слишком увлекся изучением часов и не сразу сообразил, что он только что сказал. Но когда я осмыслил реплику, мне стало не по себе. Откуда он знает, черт побери?! Чем я себя выдал?!

— О чем вы? – удивленно распахнул я глаза, вкладывая в вопрос все свое актерское дарование.

— Можете не притворяться, Кьюби-сан. Я о вас наслышан. Быть убийцей в таком юном возрасте.

Я понял, что изобразить, что я — не я и лошадь не моя, мне не удастся. Старик откуда-то знал про мои методы работы.

— Пожалуй, вы не единственный, кого удивляет мой возраст, — бросив с крахом провалившуюся игру, ответил я.

— И уж тем более я не мог предположить, что вы женщина.

Вот теперь я успокоился. Не такой уж он и прозорливый. Синдикат все еще не знает, кто такой Кьюби. От этой мысли я улыбнулся.

— Да, почему-то людям сложно в это поверить.

Я продолжал неподвижно сидеть в кресле, разглядывая часы, и краем глаза следил за стариком. Он что-то задумал, нужно быть на чеку. Уловив движение, я не колебался ни мгновения. Молниеносно выхватив нож, который все это время находился в ножнах на внутренней стороне бедра, плотно прижатых к ноге резинкой чулка, я метнул его в человека передо мной. Один полный оборот – и нож с силой вошел в основание переносицы. Тело дернулось. На меня удивленно уставились немигающие глаза, которые начала заволакивать дымка отчужденности. Голова со стуком упала на столешницу, и по полированной поверхности начала растекаться темная вязкая лужа крови. Завораживающее зрелище. 

Поднявшись из кресла, я обошел стол. Так я и думал: под столом на ковре лежал пистолет, выпавший из ослабевшей сморщенной, как старый пергамент, руки со вздувшимися венами. 

— Хрыч был не промах, — прокомментировал я увиденную картину.

Больше задерживаться не имело смысла. Тут повсюду видеокамеры. Если охрана соизволит оторваться от своего «покера», или во что они там обычно играют, и додумается посмотреть на мониторы, придется прорываться с боем. Только этого мне не хватало – играть с местной охраной в боевик. Кстати, огнестрельного оружия у меня с собой нет.

Направляясь к выходу для прислуги, я попытался себе представить, как я отбираю у зазевавшегося охранника пистолет и прыгаю за диван, на лету отстреливаясь от его товарищей. От представившегося кадра я невольно хихикнул. Тоже мне Рэмбо. Уж лучше как-нибудь так.

Непосредственно насвистывая какой-то веселый мотивчик, я покинул особняк Сарутоби.

Акт 11*

(Саске)

Старик убит. Это было первое, что я услышал, приехав на срочно созванное заседание совета Синдиката. Асума, сын Сандайме, председательствовал вместо старика. В будущем предстояло выбрать нового главу совета. Скорее всего, выбор падет на Хьюгу Хиаши. Он — самый влиятельный человек из присутствующих. Неизбежность этого понимают все, но наверняка до последнего будут играть в глупую инсценировку выборов главы. Сам Хьюга, конечно же, это понимает. Не сомневаюсь, он уже чувствует себя хозяином положения и сейчас изо всех сил делает вид, что его нисколько не волнует то, как осторожно поглядывают на него главы других кланов.

— В свете последних событий я считаю, что должен проинформировать вас о ходе расследования убийства Учихи-сан. Несомненно, убийство моего отца этой ночью и убийство главы клана Учиха связаны между собой. То, что я вам сейчас скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты.

Асума замолчал, обводя всех присутствующих сосредоточенным взглядом.

— В связи с тем, что я собираюсь сказать, я взял на себя смелость пригласить на наше маленькое сборище еще одного человека, присутствие которого я считаю необходимым.

Все тут же повернули головы в сторону сидящего на другом конце стола мужчины. Это был молодой парень, не намного старше Саске, с безмятежным бледным лицом, холодными непроницаемыми серо-зелеными глазами и коротко стрижеными волосами, выкрашенными в красный цвет. На высоком белом лбу парня красовалась татуировка в виде символа кандзи «любовь». Несмотря на все вышеперечисленное, он совсем не производил впечатление панка, по ошибке забредшего не в ту дверь и оказавшегося на заседании, а не в каком-нибудь столичном клубе. На нем был черный строгий костюм с воротником-стоечкой, подчеркивающий траурную атмосферу, сгущающуюся вокруг него, и прекрасно сочетающийся с мертвым, не выразительным лицом.

— Саске-сан, — обратился ко мне Асума. – Так как вы единственный, кто не знаком с присутствующим здесь молодым человеком, я вам его представлю. Это Шукаку, Хвостатый Токио.

Я молча уставился на парня, продолжающего безразлично сидеть на своем месте. Мне показалось, он вообще не услышал ни одного слова, сказанного Асумой. Никогда не думал, что встречусь с легендой вот так буднично. «Саске, знакомься это Шукауку. Шукаку, это Саске». Подумать только. Со мной за одним столом сидит знаменитый Шукаку, один из девяти Хвостатых.

Девять Хвостатых — девять самых смертоносных киллеров мира. Каждый из них, ходячая машина для убийств. Они всегда работают в одиночку. Говорят, для них нет невыполнимых заказов. Любая мишень для них достижима. Вы можете убежать, спрятаться, изменить внешность – все это не поможет, если вас заказали одному из Хвостатых. Если за дело берется Хвостатый, клиент может быть на все сто процентов уверен, что заказ будет выполнен в кратчайшие сроки. Девять легендарных киллеров называли себя Хвостатыми, потому что каждый из них носил прозвище мифического зверя: Однохвостый Шукаку (Итиби но Шукаку) – Тануки (енотовидная собака п/а), Двухвостый демон-кот (Ниби но Нэкомата) – Нэкомата (мифическая двухвостая кошка п/а), Трехвостый (Санби) – Черепаха, Четырехвостый (Ёнби) – Василиск, Пятихвостый (Гоби) – Собака, Шестихвостый (Рокуби) – Ласка, Семихвостый (Ситиби) – Барсук, Восьмихвостый (Хатиби) – Змей, Девятихвостый демон-Лис (Кьюби но Ёко) – Кицунэ (лиса п/а). Так же они воспользовались мудростью животных, подобно им поделив мировое пространство на территории. Количество хвостов каждого Хвостатого соответствовало размеру территории, контролируемой каждым из них: Шукаку – Япония, Нэкомата – Восточная Европа, Санби – Западная Европа, Ёнби – Австралия, Гоби – Северная Африка, Рокуби — вся южная территория Африки от Сенегала до ЮАР, Ситиби – Южная Америка, Хатиби – Северная Америка и Кьюби – вся Азия, кроме Японии. 

Из всех Хвостатых лично я был знаком только с одним Хатиби, но он предпочитал, что бы его называли Киллер-би (Пчела убийца п/а). Настоящих имен всех Хвостатых не знал никто. Они открывались только в крайнем случае и только тем, кому могли доверять. И вот теперь я знал в лицо второго Хвостатого, Шукаку. Становится все интересней.

— Теперь, я думаю, можно начать.

Я с трудом оторвался от созерцания ходячей легенды и перевел взгляд на Асуму.

— Вы все уже знаете, кто стоит за всем этим. «Акацуки» наигрались с «Триадой» и покинули Китай. Теперь они и в Японии пытаются навязать свои порядки. Они настроены очень серьезно. Мы в этом убедились, когда выяснили, кто исполнитель.

Асума замолчал и нервно достал сигареты. Вытащил одну, прикурил. Все терпеливо ждали продолжения. Сарутоби выпустил колечко сизого дыма, медленно отложил зажигалку и, наконец, закончил.

— Это Кьюби.

Тишина стала звенящей. Никто не решался не то, что слово сказать, казалось они даже дышать перестали. Шукаку, напротив, ожил и заинтересовано поднял голову, будто взял след. Ну и парень. Такое впечатление, что его каменное лицо имеет только два режима: мертвая маска безразличия и «свежее мясо!» Я не удержался и хмыкнул. Тут же напоролся на убийственный взгляд Хьюги.

— Тебе смешно, Саске-кун?

От его наглости я оторопел, но виду не подал. Здешним акулам не следует показывать свои эмоции. Это ж надо, назвал меня при всех Саске-КУН! Уже примеряешь корону мертвого короля, Хьюга? Одарив его ледяным взглядом, способным заморозить птицу на лету, я вызывающе приподнял подбородок и отвернулся, как от пустого места. Ему моя дерзость явно не понравилась, но сказать он ничего не успел.

— Оставь парня в покое, старый друг. Сейчас не время для ссор, — голос Орочимару был похож на удовлетворенное шипение змеи, заглотившей жирного кролика. От этих звуков неосознанно сводило что-то в горле.

— Прошу прощения, я погорячился, — отводя взгляд в сторону, проворчал Хьюга. Кажется, хозяин наркокартеля не только меня вгонял в дрожь. Я его недооценил.

Покосившись на Орочимару, я поймал на себе его пристальный взгляд. Немного покровительственный, цепкий и странно тяжелый. Почему-то это меня смутило. Не нравится мне, как он на меня смотрит — голым себя чувствую.

В зале совещаний снова повисла тяжелое молчание. Маленький инцидент повлиял на всех угнетающе. 

Я задумался о сложившемся положении. «Акацуки» заказали Кьюби энное количество якудза. Двое убитых им людей являются главами могущественных кланов. Уместно предположить, что, если его список превышает два объекта, то остальные тоже будут не последними людьми в Синдикате, скорее всего главы кланов, как и первые два. Великолепно – я потенциальный кандидат на выбывание! Выход из создавшегося положения один – разобраться с «Акацуки» раньше, чем Кьюби доберется до меня. Возникает вопрос, остановит ли Хвостатого убийство заказчика? Ох, сомневаюсь. Насколько я знаю, Хвостатые всегда выполняют свои заказы, не зависимо от обстоятельств. Для них это не просто работа. Это вопрос профессионализма и престижа. Чести, наконец. Нет, если он получил вводную на меня, его никто не остановит. Никто, кроме… Кроме другого Хвостатого.

Я задумчиво посмотрел на рыжего парня, который уже успокоился и с каменным лицом внимательно смотрел в окно, словно пытался разглядеть из него невидимого врага.

Если подумать, Шукаку лично заинтересован в том, чтобы избавиться от Кьюби. Лис нарушил негласное правило Хвостатых – вторгся на чужую территорию без разрешения хозяина. Возможно, ему бы сошло это с рук, если бы он не начал убивать. Здесь, в Японии, только один человек имеет право на такие крупные заказы. Шукаку. Не понятно, почему «Акацуки» обратились не к нему. Посчитали, что он слишком тесно связан с Синдикатом? Вообще-то, я думаю, его бы эта связь не остановила, если бы заказ на глав кланов попал к нему. Но это только мое мнение.

Как оказалось, не один я в этот момент думал о Шукаку. Все головы, одна за другой, повернулись к Хвостатому. Глаза всех присутствующих вопросительно смотрели в бледное непроницаемое лицо, и не трудно было догадаться, что у всех на уме. 

— Я убью Кьюби, — безжизненный голос куском льда упал в тишину и пробрал до костей. – Мне понадобится ваша помощь, чтобы выйти на него.

Вздох облегчения пронесся по залу заседаний. У меня что-то екнуло в груди, и я почувствовал себя увереннее.


Акт 12*

(Саске)

С совещания я вернулся разбитый и уставший. Целый день держать холодную мину — очень утомительное занятие. Мне необходим отдых. Нужно выбросить из головы все эти убийства, киллеров, Шукаку, Кьюби. Отдых. Спать? Нет, я не усну. Есть другой вариант.

Когда я прошел в спальню, то обнаружил, что Наруто еще спит. Этой ночью он вернулся с работы в хорошем настроении, что, благодаря Саю, с ним случалось крайне редко. От его кожи исходил легкий аромат мужской парфюмерии и спиртного. Мне это очень не понравилось, потому что я знал, что сам Узумаки никакими одеколонами не пользуется. Значит, опять приватный танец в близком контакте. Ксо-о! Как я это не люблю. Но, не смотря ни на что, я смолчал, решив, что это подождет. Утром нужно было ехать на совещание. И вот я вернулся. Мой Золотой Тигр мирно спит в моей постели и одним своим видом напоминает, что сейчас он весь в моей власти.

Я подошел ближе и сосредоточил внимание на теле передо мной. Гладкая сияющая кожа неудержимо манила, вызывая желание провести рукой по сильному точеному плечу. Золотые пряди солнечными лучами разметались по алой, как лепестки роз подушке. Их мягкое сияние наполняло комнату каким-то уютом и умиротворением. В слабом дневном свете, проникающем сквозь сомкнутые жалюзи, он весь мерцал, словно золотая вещица в бархатной коробке. Моя вещица. Теплая, страстная, податливая, но лишь до поры до времени. Стоило лишь ослабить вожжи, чуть отпустить, и мой Тигр тут же показывал свой норов. Мягкость и послушание нередко оборачивались изощренной игрой, призванной усыпить мою бдительность. И в очередной раз, попавшись на этот трюк, я частенько оказывался в его власти. И Ками-сама, как это было великолепно!

Не удержавшись, я нежно притронулся к его щеке и тут же встретился с пронзительно-синими, сияющими в полумраке глазами, поглотившими все вокруг.

Ками-сама, как ему это удается? Один взгляд – и я его хочу так, что в глазах темнеет.

***