Людей всегда пугало то, чего они не знают, или не понимают. Издавна тех, кто хоть чуточку отличался от серой массы, изводили. Не просто лишали жизни - подчас, изгоев сначала уничтожали морально, но ведь иначе и быть не могло. Невозможно полностью убить человека, если у него осталась хоть капля веры, хоть капля жалости к самому себе или окружающим.
Но ведь раньше могли предать смерти лишь за то, что ты опроверг всеобщее заблуждение, да хотя бы о том, что Земля круглая, а не плоская, и не стоит на трёх китах. А что же могло такое общество сделать с тем, кого считали одержимым? Демоном? Исчадием ада? Проклятием всей деревни? Вряд ли с ним бы обошлись гуманней.
-Мама, мама! А что это за книга? – маленькая девочка лет восьми принесла родительнице тонкую чёрную книжку.
Лишь по краям рисовались языки пламени, а если приглядеться – то можно было различить в чёрном фоне силуэты людей, еле заметных невооружённым глазом. Мать помнила эту книгу. После первого прочтения, её отношение ко многим вещам изменилось.
- Она неинтересная. Тут совсем нет картинок. Иди, поиграй пока в компьютер.
Ребёнок, радостно повизгивая убежал в зал - редко мать разрешает "попортить зрение", как она сама всегда говорит.
Книга была старой. Очень. Старая повесть, передававшаяся в этой семье из поколения в поколение.
"Мне тогда было лет шестнадцать. Тот год выдался жутко холодным и неурожайным, как и предыдущий. Люди озлобились. Им нужен был виновник всего, что с ними происходит, ведь, разумеется, они не заслужили такой скотской жизни. Нужно было лишь найти того, кто ответит за всё, что произошло. В нашей деревне был такой человек. Но никто человеком его не считал, все называли его демоном. Его дом стоял на отшибе, куда никто не отваживался заходить. Как он жил и чем питался - никто не знал, да и не хотел знать. Всем было плевать. Люди лишь с детства мне и моим ровесникам твердили: "Это демон!", "Не подходите к тому дому!", "Он убил столько людей, что и подумать страшно!", "Не смейте туда соваться", "Он виноват во всех несчастьях деревни".
Он действительно был виноват во всём. В грабеже, в проливном ливне и жутком морозе, в смерти скота, в перебранках жителей. Везде.
Я не знал, кто он, я не знал, сколько ему лет. Но я верил всему, что мне говорили. С детства учили нас, что взрослые люди никому не врут. Я и правда верил. До одного дня.
Однажды жители нашли способ отомстить за все свои несчастья. Они нашли "козла отпущения". Идею поддержали все. Даже священник. Напротив, он более остальных усердствовал в изгнании "нечистой силы".
В тот вечер, едва начало темнеть, люди стали зажигать факелы, доставать из потаённых уголков дома оружие, или на худой конец – взяли с собой топоры. Все направились к дому, что в стороне от деревни. Практически уже в степи. Даже кладбище находилось ближе к селу.
Толпа – бездушный и очень опасный зверь. Она кричит, она жаждет крови. И я был её частью. До тех пор, пока из дома на крики и брань не вышел черноволосый парень. Мой ровесник. Он, плотно захлопнув за собой дверь, остановился на крыльце, осведомившись, чего мы все от них хотим.
Я видел его несколько раз ранее. Всю семью парня вырезали, когда он был ещё довольно мал. Каждый второй житель селения желал бы взять мальчика к себе на воспитание, но вскоре он пропал. А потом пошли слухи, что он живёт в одном доме с демоном. Брюнета стали сторониться, если он изредка и появлялся в деревне. Люди не понимали, как можно жить с этим… бесом, животным. Но Саске никогда ничего не объяснял, и не находился в селе больше, чем того требовали обстоятельства. Не помню, откуда я знал его имя, просто знал.
И вот он, с таким же, как и всегда, холодным выражением лица взирает на собравшуюся толпу.
- Чего вам нужно? Мы не нарушали вашего покоя, так не подходите же к этому дому, как вы это делали всегда.
- Отдай нам демона, парень! Ты нам не нужен, он наверняка околдовал тебя, сделав своим рабом.
- Это вас околдовала тупая злость. Убирайтесь отсюда, или я за себя не ручаюсь.
- Демон обязан ответить за все свои грехи! – подал кто-то голос, толпа загудела и, в знак поддержки и согласия с таким предложением, начала выше поднимать горящие факелы.
Кто-то особо смелый ринулся отпихнуть Саске от двери. Брюнет лёгким пинком отправил нахала на землю. Толпа, заволновавшись, начала ещё сильнее вопить. Один я чувствовал, что так нельзя, что это неправильно. Но что мог бы значить один мой голос против сотни других? Так, шёпот. Началась потасовка. Это были мои ровесники, они кучей налетели на защитника этого старого, прогнившего насквозь, дома. Их было восемь человек. Против одного. У кого-то из них в руках был кинжал. Семейная реликвия. И парень не преминул ей воспользоваться. Нож вонзился в живот Саске. Раз, другой, третий…я сбился со счёта. Остальные либо держали жертву, либо добивали её ногами. Это продолжалось недолго, но достаточно, чтобы черноволосый оказался на грани жизни и смерти. Затем вновь хлопнула дверь дома. На пороге появился ещё один парень. Блондин. Его глаза горели зловещим красным огнём, а на щеках угрожающе красовались полосы, на вид он тоже был одного со мной возраста. За долю секунды он раскидал всех извергов в стороны, а сам опустился на колени рядом с Саске. Аккуратно обхватив его искалеченное тело, парень приподнял голову брюнета. Что-то прошептал ему на ушко. Но тот вскоре обмяк. Как ни странно, весь собравшийся народ не двигался с места. Все лишь молча наблюдали. Но вот, руки "демона" крепче сжали рубашку его друга. Парень поднял сверкающие во тьме глаза. Его взгляд мимолётно упал на меня, мне стало страшно. Демон словно боролся с чем-то внутри себя. Но вот он издал душераздирающий крик. Всех, кто стоял к нему ближе всего, откинуло назад. В парне разгоралась сила. Дьявольская сила, в воздухе чувствовалось желание убивать. Рвать живое тело на клочки, чтобы и оно познало боль.
Но вот, резкая перемена. Снова рёв. Но не тот звериный. Это был вопль человека, отчаянный, молящий. В момент, когда мышцы парня слегка расслабились, кто-то успел подбежать к нему и ударить по затылку палкой, больше напоминавшей большую дубину. Демона не стоило убивать сейчас. На него были другие планы.
Он очнулся ближе к утру. Не знаю, почему я вызвался присмотреть за ним. Но мне казалось, что он не такой, каким его описывали мне всегда. Народ был рад, что не придётся тянуть жребий на охрану этого существа. Тем более, те, кого ни с того, ни с сего откинуло в сторону, получили нешуточные травмы. Моё пожелание посчитали безумным, но перечить не стали.
- Пить будешь? – парень приподнимается с каменного пола, садится. Молча кивает.
Я подхожу к нему с кружкой, когда он протягивает руку, моя предательски дрожит. Он делает вид, что не заметил.
Я наконец-то рассмотрел его черты лица. И глаза. Они были голубыми, такими чистыми, что, казалось, можно в них утонуть. Но только если он сам позволит. Странно. Я ведь, не далече как ночью, видел красные глаза и вертикальный зрачок в них.
Он понял мои мысли. Отвёл взгляд. Прикрыл глаза. Вспоминая что-то, или наоборот, пытаясь забыть?
- Где Саске? – хрипловатый голос заключённого-смертника дрогнул.
Наверняка он осознаёт, зачем его оставили в живых. Но интересуется судьбой тела брюнета. Странно. Но я, всё же, отвечаю.
- Его тело в соседнем здании. Они ещё не решили, что с ним сделать.
- Они? - он подозрительно заглянул мне в глаза. Поразительное чувство, будто заглянул в душу.
- Я в этом не участвую.
- А зачем же ты здесь?
- Сам не знаю. Но лучше я, чем кто-либо другой, поверь.
Удивительно, но он только что улыбнулся. Это была грустная, в чём-то даже безнадёжная улыбка, но она была какой-то особенной. Я словно почувствовал тепло, исходящее от юноши.
- Долго мне тут сидеть?
- До вечера. На закате они уже…- словно что-то встало поперёк горла, я не мог заставить себя это произнести. Он всё понял без слов.
После некоторого молчания, "демон" сам нарушил тишину.
- Я видел, как ты вёл себя ночью. Ты был единственным, кто не желал никому смерти, но, всё же, пришёл. Зачем?
- Стадный инстинкт, наверно. Куда толпа туда и я.
- Хм, так нельзя жить. Это же вовсе неинтересно!
Я не переставал удивляться. В его-то положении судить о том, интересно ли жить.
- А каким я должен быть? Таким же, как ты? Можно подумать, у тебя было много веселья в жизни.
- Было, - парень вновь улыбнулся. – Очень много хорошего со мной случилось, за мою жизнь. Я всегда посылал ко всем чертям правила, которыми пытался ограничить меня Саске. Ничего у него так и не получилось.
Этот парень оказался разговорчивым и довольно лёгким в общении. Его хотелось слушать. За считанные минуты мы подружились. Его звали Наруто.
Он очень много говорил, по делу и без дела, что-то выпрашивая у меня, а взамен, кормил байками из серии "1000 и 1 способ как достать своего друга/сожителя". Несмотря на то, что он не видел за свою жизнь ничего кроме своего прогнившего дома, да берега речки, на который они с Саске изредка выходили ночами, он, казалось, понимал много больше меня. Он понимал сердцем. А это, как я узнал впоследствии, самый лучший советчик. То, что порой неподвластно разуму, рассудит сердце.
День пролетел незаметно. Когда я был рядом с этим человеком, я не мог поверить, что уже совсем скоро не будет этого беззаботно улыбающегося лица, не будет этих лёгких и простых движений, не будет этого голоса. Я потерял чувство времени. Наруто же, как оказалось, напротив – чудесно ощущал его,
Оборвав меня на полуслове, Наруто произнёс.
- Обещай мне, пожалуйста, одну вещь. В качестве последнего желания.
Меня передёрнуло, но я промычал нечто утвердительное в ответ.
- Обещай мне, что ты похоронишь Саске, как подобает. Он ни при чём, ты же знаешь. Он ведь просто хотел защитить меня.
Я согласился. Мне было плевать, как я буду выполнять это, главное – сдержать обещание. Этому я тоже научился у Наруто.

Вечер. Алый закат. Как раз для сегодняшней ночи. Природа уже готовится принять к себе этого светлого парня.
Я был с ним до конца. Пока Наруто не начали привязывать к столбу. Он не сопротивлялся, лишь вдыхал полной грудью чистый, слегка морозный воздух. Потом началось действо. Мне было больно смотреть на то, как поджигают кучу сухих веток, на которых стоит невольный демон, привязанный и лишённый способности шевелиться. Он может лишь, вертя головой, разглядывать толпу. Она кричит и беснуется от радости того, что смогла поймать зверя. Лишь я тихо взираю прямо в глаза осужденного этой толпой за то, в чём виновата была она сама. Я вижу отблески пламени в синих глазах. Огонь уже подбирается к одежде. Наруто последний раз смотрит мне в глаза. Одними губами произносит неслышное "Спасибо".
Невыносимо стоять рядом с этим пламенем. Оно захватывает ноги юноши. Лицо искажает гримаса боли и ужаса. Затем, я читаю последние слова в его жизни по губам. "Саске, я уже с тобой". Через несколько секунд Наруто потерял сознание. И слава Богу.
Мне было чудовищно больно смотреть на ныне обугленные куски мяса, некогда бывшие телом шестнадцатилетнего юноши, моего ровесника, единственным преступлением которого было то, что он появился на этот свет таким, какой есть. Толпа утолила свою жажду мщения. Радуясь, что теперь без демона их жизнь наладится, люд брёл домой. Около кострища остались лишь те, кто жаждал спалить это тело дотла. И я.
Я жду, когда же уже последнее живое существо покинет это проклятое место. Палки и доски закончились. Гореть было больше нечему. Оставшаяся часть сельчан, наконец-то разошлась. Мне же ещё предстояло сдержать обещание, данное Наруто, и ещё одно, что я дал себе. Я должен был ещё снять самого Наруто. Я обещал себе, если от него останется хоть что-нибудь, похоронить парня вместе с Саске. Они друг для друга так много значили, что не описать словами.
Стоит ли говорить об ощущениях, возникших у меня, в тот момент, когда я снимал со столба обугленное тело человека, сумевшего стать мне другом за один день? Стоит ли говорить, каково было прикасаться к этой плоти голыми руками? Нет, не стоит.
Я похоронил этих двоих на холме. С него была видна речка. И деревня. Почему-то Наруто страстно любил это селение, несмотря на то, что все его здесь люто ненавидели и даже не скрывали этого. Когда я взглянул на деревню с возвышения, я вспомнил, что сказал мне Нару, когда я начал уговаривать его сбежать, не дождавшись казни. Я всё продумал, но…
- Здесь мой дом, моя родина. Здесь Саске. Теперь уже навсегда. Я не хочу быть в другом месте, я хочу быть здесь.
Я не смог сдержать слёз. Невольно я задавался вопросом, сколько же на нашем веку уже сожгли таких неповинных людей, даже не дав им шанса оправдаться?
На этот холм приходил только я. В деревне пошли слухи, будто здесь по ночам слышны разговоры призраков.
Через несколько лет в годовщину казни в деревне случился пожар, он спалил все дома. Но, к удивлению, никто не погиб. Люд снова начал роптать на демона. Я не сдержался. Я тогда сказал этим напыщенным ублюдкам, что этот "демон", скорее всего, и защитил их ничтожные жизни, что он никогда бы не стал мстить, что он достоин того, чтобы о нём хотя бы после смерти не говорили таких вещей. Народ меня не понял. Им было плевать. Им нужен был козёл отпущения. Желательно живой. Чтоб можно было насладиться его мучениями. Теперь они вновь его нашли.
Мне осталось совсем немного времени, я это чувствую. Теперь мне кажется, будто сквозь стену темницы я вижу, как солнце клонится к горизонту. Ещё чуть-чуть. Я очень надеюсь, тот парнишка, что сейчас сидел и внимал моему рассказу, будет умней, что он не станет защищать меня или других казнённых. Ещё я надеюсь, что он сумеет сберечь эту рукопись".