- Забодал.
Я откинулся в кресле, уставившись в монитор. На экране белел пустой лист. В школе дали задание приготовить доклад по стихиям чакры, но мне не писалось. Я стянул резиновые изолирующие перчатки, и бросил на стол. Монитор ожидаемо зарябил. Я чертыхнулся, и отодвинулся подальше.
В дверях остановился Итачи. Я нутром ощущал его пристальный взгляд.
- Что с тобой творится? Он тебя так взвинтил?
Итачи взглядом указал на семейство электрических ёжиков, летавших в воздухе. Маленькие шаровые молнии с тихим треском оседали на шторах, на стенах, а один даже примостился на клаве, испуская белые импульсы-иголки. Я согнал шарик с клавиатуры. Не хватало, чтобы комп сгорел от напряжения.
- Да. Он, кто ж еще.
Я потер занывший висок, незаметно потрогал отбитую Узумаки скулу. Черт, больно все-таки...
- Да и дождь собирается. Наверно, будет гроза.
- Ты выпил лекарства?
- Нет. Забыл.
- Я принес.
Итачи протянул мне пару капсул. Я проглотил насухую, воды Итачи не принес. Забыл, наверное.
- Фу, гадость какая!
- Извини, леденцовые в аптеке закончились.
Я подавился горькими пилюлями, и сбежал на кухню попить водички, потому что моя интуиция говорила, что сейчас Итачи опять заведет разговор об Узумаки. Будто больше поговорить не о чем.
Я выпил воды. Фух, после лекарств стало гораздо лучше. Надо потом все-таки доделать доклад.
Я вернулся в свою комнату. Итачи делал вид, что всецело поглощен моим табелем. Я примостился на краешек дивана, посмотрел в окно. Пасмурная холодная погода нагоняла тоску.
На улице было холодно и серо, тяжелые свинцовые облака почти не пропускали солнечный свет, поэтому не получилось собраться с тусовкой на речке рыбки половить. Приходилось скучать дома.
Итачи уже успел отоспаться после миссии, и был полон сил и энергии.
Он потер переносицу, отложил табель в сторону. Сейчас начнется...
-Как дела с новеньким?
Началось...
- Никак, - буркнул я. - Три дня мы с ним не разговаривали, и он вел себя тише воды, ниже травы.
- А потом?
- А потом мы подрались. Он хотел вызвать меня на дуэль.
- Ты не рассказывал.
- Что я тебе должен рассказать? Да и ты трое суток был на миссии. Я тебе уже говорил — он пристает ко мне.
- Саске...
- Что?
- Будь снисходительней.
Вот до чего докатился — родной брат защищает не меня, а вообще незнакомого мальчишку.
- Узумаки меня бесит. Он просто выебывается.
- Ты сказал, что вы с ним подрались. Какие у него навыки?
- Никаких. Я вообще не понимаю, как его взяли в нашу школу, и куда смотрел Шейх.
- Может, у него есть скрытые таланты.
- У меня тоже куча талантов, но почему-то ты выгораживаешь не меня, а его. Узумаки — придурок редкостный. Ни ума, ни таланта, еще и драться лезет.
- Ну ты тоже не подарок.
- Я ни к кому не лезу, и не доказываю свою значимость.
-Ты уже родился в Конохе, со сверх способностями. Тебе легче, чем ему.
- Ты опять его защищаешь?
- Ему тяжело привыкнуть к порядкам нашей школы. Видимо, ему никто ничего не объяснял.
- Неужели он настолько тупой?
Я украдкой почесал отбитую скулу, замазанную маминым тональником. Укушенная губа тоже зверски чесалась.
Пару дней назад Узумаки выловил меня на улице, и мы сцепились.
Узумаки неожиданно грызанул меня за губу, когда я прижал его к земле, треснул меня кулаком по лицу, и съебался.
Вот этого я просто так не оставлю. Сначала нарывается на разговор, а потом удирает, еще и по лицу засадил, скотина... Теперь поползут разговоры, что Бес слабак, и тусовка захочет нового вожака. Ну и хер с этим титулом, я больше номинальный лидер. Заводилы в тусовке Киба и Шикамару.
- Он единственный, кто будит в тебе хоть какие-то эмоции.
- Этот человек хочет превратить мою жизнь в ад, - устало произнёс я. - Узумаки не даёт мне ни дна, ни покрышки. Он мне уже в каждом углу мерещится.
- Ты преувеличиваешь, - спокойно произнёс Итачи. – Он всего-навсего добивается твоего внимания.
- Зачем?
- Ну, как я думаю, внимания остальных он уже добился, и только ты его в упор не замечаешь.
- Я веду себя так со всеми.
Я приложил ладони к разгоряченному лбу.
За окном раздавался шум ливня; по небу разносились вспышки молний, порождая раскаты грома. Признаться, в грозу голова всегда раскалывается, и чакра сходит с ума из-за высокого напряжения природных полей. Спасают только лекарства, подавляющие избыток чакры.
- Значит, его подобное отношение не устраивает.
- Мне фиолетово, устраивает его или нет. Я ему не нянька, и не мать, чтобы носиться с ним.
- Попробуй поговорить с ним.
- Нии-сан, сколько можно? Я уже говорил. И все равно он лезет драться. Не знаю, что он хочет мне доказать.
- Он хочет, чтобы ты считал его за равного.
- Нии-сан, перестань, - жалобно заблеял я, морщась от головной боли. – В последнее время мы говорим только о нём.
- Даже мне это не удаётся тебя достать.
- Не смешно, - фыркнул я. - Итачи, давай по чесноку: к чему ты клонишь?
- Ну-ну, не заводись. Девушки, насколько я знаю, тебя не интересуют, - издалека начал Итачи.
Я подавил зевок и приготовился слушать. Интуиция любезно подсказала мне, что сейчас будет вынос мозга.
- Я же твой брат, и беспокоюсь за тебя…
- Ближе к телу, пожалуйста.
Итачи тяжело вздохнул, потер переносицу и начал:
- Учёные считают, что это всего лишь дефект гена, отвечающего за половую ориентацию, а геи и лесбиянки, разочаровавшись в отношениях с противоположным полом, не заморачиваются в молекулярных основах своей ориентации, предпочитая бездумно любить друг друга.
- Ну ты блин, загнул.
Я пару секунд соображал, а потом до меня дошло:
- Ты намекаешь, что я пидор?! Брат, ты совсем очумел?! – я сорвался на ультразвук. По коже пробежали электрические разряды, зубы свело болью.
Монитор заискрился и вспыхнул с жутким треском, свет погас. На кухне взорвалась микроволновка.
По квартире распространился запах жженой резины.
- Проводке – пиздец, - тяжко вздохнул Итачи.
Я вылетел на улицу, под проливной дождь. В ста метрах в землю ударила молния. Громыхнуло до звона в ушах, и боли в позвоночнике.
- Мой брат считает меня пидором, ебануться.
Я понёсся очертя голову. Через десять минут бешеного галопа я начал выдыхаться, и только тогда заметил, что на мне только штаны и рубашка, и я вообще-то несусь босиком по металлическим крышам. Но меня это не остановило - краем глаза я заметил Итачи, и припустил еще сильнее. Ничего, пусть побегает.
- Саске, подожди! Я погорячился!
- Отстань!
Из-под ног посыпались искры.
- Подожди меня, Саске! Остановись!
Передо мной ударила молния, и я кубарем полетел с крыши на землю, едва успев сгруппироваться. От удара об землю в глазах потемнело, в ушах и так звенело не переставая.
- Эй, Саске, ты цел?
- Цел, м-мать твою.
Я приоткрыл один глаз. Надо мной склонился Итачи. Радужка обычно черных глаз стала ярко-красной от подъема внутренней температуры, а тело окутывал пар. Даже форменная одежда АНБУ выглядела почти сухой, несмотря на проливной дождь, в отличие от мокрого меня, к тому же лежавшего в огромной луже. Дождь и не думал прекращаться.
- Вставай. Пойдем домой.
- Не подходи. Тут высокое напряжение.
- Ты так и будешь лежать в луже?
- Буду. Ты считаешь меня пидорасом. Я собираюсь здесь умереть.
- Саске, ты глупый. Очень глупый.
Итачи шагнул в искрившую лужу, схватил меня за руку, и поднял рывком. Его ладонь оказалась горячей и сухой, несмотря на проливной дождь.
Я же продолжал искрить. Итачи делал вид, что не замечает моего статического электричества, хотя у него волосы встали дыбом. Хе-хе.
- Прости. Я не думал, что ты обидишься.
- Хрен тебе, а не чупа-чупс. Доведёшь до белого каления, потом извиняться лезешь. Мне кажется, ты сговорился с Узумаки довести меня до психушки.
- В последнее время ты ведешь себя странно, я беспокоюсь. Идти можешь?
- Могу, - гордо ответил я, хотя ноги заплетались от огромного выплеска чакры. Накатила мгновенная усталость.
- Не сердись, ты же у меня белый и пушистый.
- Да уж, я белый и пушистый, как унитазный ершик.
Итачи поймал меня за шиворот, когда ноги предательски подкосились, и я едва не свалился в другую лужу.
Он одним движением руки закинул меня к себе за спину, подхватил под бедра. Я поразился твердости и силе мускулов Итачи, при обманчивой внешней хрупкости.
М-да, давно он меня так не таскал... С того момента в пятилетнем возрасте, когда я захотел выебнуться перед ним на тренировке, но упал и подвернул ногу.
Домой мы добрались уже затемно, а дождь всё лил. Итачи врубил электрогенератор. Мощность у него была небольшая, но хватило включить насос и быстренько сполоснуться под теплым душем, после чего аккумулятор отрубился, бензин кончился.
Я сидел на диване, дрожал под одеялом.
Итачи в коридоре светил фонарем, минут пять ковырялся в электрощитке, после чего коротко матюгнулся и захлопнул панель.
- Нии-сан, чего ты там копаешься? Сам же сказал, проводка нагнулась! - проорал я.
- Я думал, пробки выбило. Все гораздо хуже, - отозвался Итачи. - Ладно, ну ее к черту. Завтра электрика вызову.
- И комп придется новый покупать, - пробормотал я, и поежился. С моей чакрой даже попсиховать нельзя, как нормальным людям. После моих психов у семьи убытки.
Итачи пришел ко мне, залез под одеяло.
- Подвинься, сейчас греться будем.
Я быстро к нему прижался, сунул ледяные руки под футболку. Черт, до чего же хорошо и тепло...
- Совсем остыл.
- Тебе-то х-хорошо, ог-гнен-ная ч-чакра греет.
Я перевернул ладони тыльной стороной. Итачи закрыл глаза, участил дыхание, и стал еще горячее, совсем как батарея. Супер! Мне бы так.
Итачи внезапно схватил меня за подбородок, и повернул к себе.
- Ну-ка, ну-ка. У тебя синяк на щеке. Откуда?
- Ты видишь в темноте? У тебя глаза с подсветкой?
- Я ещё при свете заметил.
- Понятно, - буркнул я, и отодвинулся. – Так закончился наш последний разговор.
Итачи изобразил на лице сочувствие.
- Можешь не стараться, - проворчал я. Итачи заржал.
- Очень смешно. Мне не нравится, когда меня бьют.
- Вы подрались?
- Да.
Я отобрал одеяло у Итачи, и закутался плотнее.
- Ты говорил, что у него нет никаких навыков, но на лице у тебя синяк. Только не говори, что он дерется как девчонка.
- Он неожиданно меня двинул, когда я его к земле прижал.
- Как интересно. Давно он в школе?
- Около двух недель. И уже достал.
- Значит, скоро у него бой с одним из учителей, где определят его уровень.
- А с кем ты дрался?
Я поймал себя на мысли, что толком ничего не знаю о школьном прошлом Итачи, разве что кличку.
- Тебе скажи.
- Ну скажи.
- Нет.
Итачи всегда себя так ведёт, если хочет, чтобы я его уламывал. Я вылез из одеяла, состроил кавайные клазки.
- Нии-сан, скажи, - заныл я.
- Любопытство не порок, а большое свинство, - заявил он, сверкнув глазами. Я надулся, как в детстве.
- Массаж сделаешь?
- Эксплуататор, - проворчал я.
– Деньги вперед.
Я сделал Итачи массаж. Он с довольным видом прохрустел шейными суставами, и произнес:
- Я дрался с Орочимару.
- С Шейхом?! Ни фига себе!
- Кстати, о птичках. Что у тебя на шее?
- Где?
Я взвыл из-за отдираемого пластыря. О, дьявол, совсем забыл про него….
- И откуда такое приобретение? Раз девушки нет?
Я ощутил себя вором, застуканным на месте хозяином дома. Или пылким любовником, пойманным в самый интересный момент.
- Комар укусил.
- Насекомые дохнут от твоего излучения на расстоянии двух метров. Когда ты родился, из дома наконец ушли все тараканы, так что отмазка не проконала. То есть, ты встречаешься с ним… погоди-погоди, как ты откупился от Шейха?
Чувствуя, что врать бесполезно, я выдавил из себя:
- Шейх меня поцеловал, и укусил за шею. Он первый начал!
- Допустим. То есть ты хочешь сказать, что Узумаки врезал тебе потому, что ты целовался с Шейхом?
Я сполз с дивана на пол. Если Итачи что-то вбил себе в голову, то даже сам Господь Бог не убедит его в обратном.
- Узумаки сунул презерватив мне в карман, из-за этого меня вызвали к Шейху, а он меня поцеловал!
Я ощутил, как полыхают шея и уши. Итачи с минуту молчал.
- Ладно, Шейх всегда отличался слабостью к нашему клану, но тогда почему Наруто дал тебе по морде? И презерватив в карман сунул… Тебе не кажется, что это был тонкий намек?
Я со злости вцепился в волосы. И брат и Наруто считают меня пидорасом... С ума можно сойти!