7. Моя самая-самая страшная тайна.

Итак, за дверью стоял Сай.
Бледный, как и всегда, и похожий от этого на труп, Сай. Он стоял и, улыбаясь знакомой уже Узумаки напускной улыбкой, смотрел на Наруто, и у последнего от этого взгляда складывалось впечатление, что он, по меньшей мере, является драгоценным экспонатом в музее под защитным стеклом, бесконечно притягивающим вот такие прозрачные взгляды, как у новоявленного гостя. Немного помявшись на пороге и спрятав улыбку, Сай попросил разрешения войти.
«И чего он приперся?» - немного раздраженно подумал блондин, мечтами своими снова устремляясь куда-то в сторону недописанной книги и корявой постельной сцены, которая абсолютно точно нуждалась в немедленной доработке, но вслух сказал: «Конечно, проходи».
Прошли в комнату. Немного помолчали.
Узумаки стоял, сложив руки на груди, и упорно таранил глазами пол, а Сай оглядывал необычайно заинтересованным для него взглядом убранство квартиры блондина. Само собой, рано или поздно, взгляд его должен был упасть на книгу.
- Это, Наруто-кун, то, о чем мы с тобой говорили? – глядя на роман,
поинтересовался шиноби-художник.
- Ну, вроде того, - замешкавшись, ответил Узумаки, внутренне опасаясь, что Сай сразу же загорится желанием прочитать его опусы.
Но тот, не предпринимая никаких попыток приблизиться к его рукописи, сказал только:
- Значит, ты уже и без меня справился со своею проблемой, Наруто-кун?
- Какой проблемой?.. – Узумаки прищурил глаза, пытаясь вспомнить.
- Интимной… - начал было воспитанник Корня, но Наруто его перебил.
- Черт, Сай, давай только без этих заумных словечек! У меня от них уже голова кругом!..
Сай тактично замолчал, хотя, что может быть такого заумного и вообще
отрицательного в слове «интим», так и не понял. Но, раз уж того требовали
условия и его потенциальная жертва, последовал узумаковской просьбе.
- Хорошо… с проблемой, из-за которой ты не мог дописать свою книгу… с
проблемой ин… - Сай снова хотел было сказать «интимного», но вовремя осекся, - Личного характера.
К счастью, в этот вечер до Наруто все доходило куда быстрее, чем обычно.
- Аа… Так ты про ту мою просьбу?.. Ну, не то, чтобы я справлялся, но… В
общем, я решил, что до всего сам доходить буду - и Узумаки, вдохновленный
собственной решимостью, гордо улыбнулся.
- А, ну как знаешь, - Сай снова замялся, но, уловив выжидающий взгляд
блондина, быстренько высунул из форменной сумки шиноби какую-то непонятную книгу стандартного формата, в голубой обложке, - А я вот тебе пособие принес, - с этими словами он буквально впихнул книгу в руки удивленного парня, - Держи.
– Спасибо, конечно, - Наруто нервно засмеялся, вертя в руках новый «учебник», - Но… - и осекся, заметив, как внимательно смотрит на него Сай. Для него вся заварушка с романом была далеко не обычной прихотью Узумаки, как, скажем, считал это Саске или тот же Какаши-сенсей. Ответ: «Мне она не нужна» - был бы просто невежлив, а потому Наруто, которого тоже, кстати, временами грызло одно очень неприятное чувство, именуемое «совесть», немного помешкав, выдал, - Но у меня уже есть одна, - и указал на роман Джирайи, валяющийся где-то в складках мятого одеяла. Сай подошел и взял книгу в руки. С видом глубокого знатока в подобного рода делах перевернул пару страниц и заскользил слегка прищуренными глазами по жиревшей черными строками бумаге романа. Наконец, он произнес.
- Это не подходит тебе, Наруто-кун. Это же гет, - да, Сай обладал поистине глубокими познаниями в области художественных (и не совсем художественных) жанров.
- Кто? – переспросил, нахмурив брови, что могло означать только «Я не
понял!», Узумаки.
- Наруто-кун, - художник подошел к нему и указал на принесенную им книгу, - Посмотри… Одно название уже о чем говорит!..
Наруто посмотрел.
«Камасутра» - гласила обложка книги.
«Кама…сутра… - повторил неуверенно он, вспоминая, где же это он успел уже услышать это слово. И ответ пришел довольно быстро – от Какаши-сенсея. Только вот расшифровки сему неясному блондину, в его-то тогдашние двенадцать лет, понятию учитель ему так и не дал, - Что это? – попытался узнать ответ на столь желанный и желанный уже долгие годы вопрос Наруто у Сая.
- Как что? – в беспристрастных глазах художника засветилось легкое
удивление, что означало - он в полном шоке, -Учебное пособие… И ты посмотри, она… голубая!.. – эти слова, произнесенные чувственным полушепотом, который, правда, у Сая вышел как шепотом обычным, прошелестели над ухом блондина; и, обернувшись, он заметил, что Сай оказался преступно близко к нему, и в данный момент примерялся к его плечу, дабы положить на него свою руку. На всякий случай Наруто отошел.
- И что? – поинтересовался он, оказавшись от малость странного товарища на почтительном расстояние.
- Открой… - посоветовал брюнет, с грустью поглядывая на пятившуюся от него жертву.
- Ладно, - и Узумаки открыл книгу.
И закрыл.
И снова буквально на секунду приоткрыл, а затем с силой захлопнул.
- Красиво, да? – улыбаясь, мягкой воодушевленной, как и положено любой
творческой любой творческой натуре, пускай даже единственное, что она творит и является подпольная яойная манга с участием некоторых жителей деревни, ответил художник.
- Не то слово… - решил не спорить с напарником лишний раз Наруто и,
заторопясь, начал подталкивать товарища к двери, аргументируя это тем, что уже поздно: вон и солнышко зашло, и ветерок прохладный подул, и всякие криминальные элементы на улицу выползли, а люди – гляди – и пропадать стали, - а, следовательно, и Саю пора бы тоже бесследно пропасть. Уже на пороге брюнет предпринял последнюю попытку воплотить в жизнь свой коварный, хотя, надо признать, немного оригинальный план:
- Знаешь, Наруто-кун, там некоторые картинки не разберешь совсем… даже с
описанием, да. Так что, если что непонятно будет, ты обращайся ко мне – я
уже читал и не раз и кое-что даже опробовал… с кроватью… так что при желании и тебе показать смогу…
- Обращусь при первых же трудностях, - дверь в квартиру блондина закрылась.

* * *
Это был, наверное, первый раз, когда, нежась в мягкой кровати и точно зная, что на завтра не намечается никаких глобальных происшествий, вроде конца света или захвата мира, или же личных трагедий, придуманных специально для него, Узумаки хотелось сдохнуть. И для этого была всего лишь одна единственная причина, но причина это была основополагающая. И заключалась она в его снах.
- Смотри внимательно, Наруто-кун, видишь? Видишь, как я стою? – Сай,
вертящийся перед ним в чем мать родила, то поворачивался к Наруто задом, то передом, то наклонялся, при этом пытаясь еще и что-то объяснять, - Встань так же, - приказал под конец процедуры он и, не дожидаясь ответной реакции, сам поставил его в довольно-таки необычную и, как справедливо казалось блондину, вызывающую позу, затем схватился рукой за его обнаженное – «О, Боже! Когда ж я штанов-то успел лишиться?!» – бедро,- Подними ногу и отведи ее в сторону… - советовал Сай, помогая нерадивому ученику занять нужную позицию.
- Меня терзает смутное сомнение, что сейчас я отдаленно похож на пса в
момент опорожнения его мочевого пузыря, - недовольно пробормотал блондин, не возражая, однако, к своему удивлению, против всех непонятных и не
предвещающих ничего хорошего по умолчанию, действий шиноби-художника.
Впрочем, во сне этому не стоило удивляться.
- Эх… зверюшки… - отреагировал на последнее замечания брюнет и, мечтательно закатив глаза, плотоядно облизнулся.
- Черт… ну влип, - мрачно подвел итог Наруто, чувствуя, как пальцы
напарника бессовестно забираются в его одно очень интересное место,
расположенное чуть ниже пояса и именуемое задницей.
- Расслабься, Наруто-кун, - прошептал ему на ухо Сай, обдавая горячим и не таким, кстати, возбуждающим и приятным, как это описывалось в книгах,
дыханием, - Больно, конечно, будет… И не только в начале… да и, к слову, не только в конце… По правде, больно будет еще минимум три дня, но ничего не поделаешь, - на этой весьма «успокаивающей» ноте в пресловутую задницу
Узумаки, которой тот, к слову, так и не нашел достойного и что главное –
красивого синонима, вонзилось что-то твердое, горячее и, что самое ужасное – по сравнению с крохотным размером дырочки Наруто – довольно большое. И это «что-то», по всей видимости, останавливаться на достигнутом не собиралось.
- Держись за шкаф, Наруто-кун, - абсолютно безэмоциональным голосом, словно это не он сейчас вставлял блондину по самое «не могу», советовал Сай сзади.
- Бо-Же! – заорал Узумаки, когда напарник вошел в него еще глубже, и,
словно по команде, вцепился обеими руками в огромный и, судя по тому, как он синхронно толчкам Сая трясся вместе с несчастным блондином, абсолютно пустой шкаф, который, как по волшебству, оказался в нужное время, в нужном месте.
- Мать-Ва-Шу! – еще три толчка – и шиноби-художник оказался полностью
внутри блондина, издавая судорожный вздох, что, видимо, должно было значить, что все же ему приятно. Наруто же, напротив, чувствовал нестерпимую боль в своей пятой точке и тихо скулил, царапая от неприятных ощущений подвернувшийся под руки шкаф и, не ведая того, что это лишь усугубляет боль, изо всех сил напрягал мышцы ануса.
- Прекрати издавать эти дурацкие несексуальные звуки, уссоратонкачи! –
возмутились откуда-то из-за угла.
Узумаки резко, так, что к боли в заду добавилась еще и нестерпимое нытье в шее, повернул голову.
- Саске?!
И он не ошибся.
В затемненном углу, на шикарном, отделанном бардовым бархатом кресле, сидел Учиха Саске собственной персоной и недовольно поглядывал на блондина. Он был, к неимоверному удивлению Узумаки, при костюме, причем костюме изысканном и элегантном; шею украшал, ниспадая мягкими складками на грудь, бардовый – в тон креслу – шарф. Рядом с брюнетом стоял красивый миниатюрный столик на резных золоченых ножках со сделанной под старину настольной лампой на нем. В руках Саске покоилась толстая, немного потрепанная временем тетрадь в кожаном переплете. Из кармана пиджака торчала ручка.
- Да, Саске, - передразнил Наруто он, - А ты кого хотел увидеть? Джирайю?
- Да при чем тут Джирайя? – заволновался Узумаки, опасаясь, что вот-вот –
и Саске исчезнет из его сна так же неожиданно, как и появился, - Я… ничего не хотел увидеть.
- Но все-таки ты увидел меня, - улыбаясь злодейской, перенятой, видимо, от Орочимару, улыбкой, сообщил ему Учиха, - Ничего не поделаешь… - и тут, пока Наруто не стал возникать снова, он пару раз хлопнул в ладоши, - Прошу, Сай, продолжай! - и достал из кармана ручку, обычную, шариковую, так не вписывающуюся в его внешний облик.
- Че? - не понимая смысла учиховских слов, заволновался Узумаки, но в этот момент, боль посильнее той, что была минуту назад, пронзила его тело.
Сай снова задергался, вгоняя в задницу блондина свой член, затем давая
задний вход и вгоняя снова.
- Отлично… - кивая головой, бормотал Саске, вглядываясь в процесс
совокупления с видом человека, который присутствует здесь только лишь по
вынужденной необходимости. Изредка он прижимал кончик ручки к губе, отчего становился похожим на ученого-зоолога, наблюдающего процесс спаривания двух особей редкого вида, - Хорошо! Просто замечательно! – не скупился на комплименты он, - Давай, Сай! Подай газу! – на этой фразе Наруто дважды поклялся убить Учиху; но, когда тот под конец добавил, - Отлично, теперь я все это законспектирую, - челюсть блондина отвисла в буквальном смысле этого слова.
- Наруто, закрой рот, это не сексуально! – послышалось тут же от писца.
- Чего? – заголосил Наруто, - Эй, что ты сказал только что?!
- Ладно, можешь приоткрыть рот, если так хочешь, - милостиво разрешил
Учиха, - Только не хлопай им, как рыба. Прикуси там как-нибудь покрасивее
губу… ну, сам же все прекрасно понимаешь!..
- Нет, погоди! – перебил его возмущенно Наруто, - Что… что ты сказал до
этого? Что ты там записать собрался? Я не слышу!
Брюнет поднял на него черные глаза и поправил изящные, в золотой оправе
очки, неизвестно каким образом оказавшиеся у него на носу, и сказал:
- Как «что»? Ты, если не помнишь, должен был дописать свою книгу. Причем
дописать ты должен был как раз постельную сцену, все остальное готово. Но, поскольку сделать ты, бездарность такая, этого не можешь, сцену пишу я, а вы мне, так сказать, позируете… Вдохновляете, одним словом.
- ЧТО?! – Наруто, озверев от столь бесчестного обращения с собой любимым,
начал усиленно вырывать, царапать и кусать почему-то шкаф, но выбраться из грязных лап подельника-предателя-извращенца Сая, как и положено в любом кошмарном сне, так и не смог.
- Сай, заткни ему рот, пожалуйста. У меня уже голова раскалывается… -
Саске, потирая виски, карикатурно закатил глаза, своими жестами и манерами сейчас смутно напоминая Узумаки режиссера-гея и, немного, Какаши, - И не останавливайся главное, трахай!.. – и брюнет махнул Саю рукой, разрешая тем самым, по всей видимости, вытворять художнику с его жертвой все, что ему заблагорассудиться.
Сай, не медля, начал процедуру, которую Наруто мысленно обозвал «входит –
выходит» снова, на сей раз в более размеренном темпе.
- Так… так… - бормотал Саске, глядя на них, - Все, я пишу!..
И он начал писать. Однако, вопреки всем опасениям Узумаки, это не оказалось кульминацией его личного кошмара. Кошмар начался тогда, когда Саске стал ко всему прочему диктовать все, что он пишет.
- …И он вошел в него резко, до предела, заставляя полувсхлип-полустон
вырваться у него из груди. Затем неспешно, постепенно наращивая темп, он
начал двигаться в нем, даря блондину небывалое насаждение, - декламировал
Учиха, наблюдая, как, скрючившись над согнутым в три погибели Наруто, Сай
двигает бедрами взад и вперед, судорожно вцепившись руками в поясницу
Узумаки. Оба сейчас напоминали самозабвенно трахающихся хомячков, как по
позе, так и по издаваемым в этой позе звукам. Но, слушая хриплые стоны, в
редких случаях издаваемы Саем, и сдерживаемые рукой художника вопли
Узумаки, сейчас напоминающие, скорее всего, мычание коровы, Саске написал, - Их сладострастные стоны заставили трепетать сердце каждого. Это казалось сном: слышать, как твой возлюбленный на малейшее твое прикосновение, на любую твою ласку отвечает этим страстным незабываемым… - в этот момент Сай в очередной раз «до предела» вошел в блондина, и комнату огласил поистине незабываемый крик. Крик был особенно незабываем тем, что заложил уши всем окружающим в радиусе мили, и заставил волосы присутствующих в комнате встать дыбом, а окна зазвенеть.
Когда незабываемый и, судя по продолжительности и восхитительному сопрано, которым Наруто его воспроизвел, действительно страстный полувздох-полустон-полувсхлип, наконец, на радость всем, смолк, Саске,
предварительно прочистив заложенные уши, продолжил:
- Брюнет нежно коснулся губами теплой медовой коже на его шее, провел
языком вниз по спине, слегка прикусил кожу на ягодице, - так была описана
жалкая попытка Сая поцеловать Узумаки, - В ответ ему Наруто слабо застонал, выгнулся в спине, и на лице его отразилось едва заметная улыбка, источающая нежность и любовь, - Наруто засмеялся, почувствовав язык напарника на своем теле, прошептал «щекотно» и задергался, изгибая спину, пытаясь таким образом, видимо, избавиться от назойливого приятеля, - Оба извивались в судорогах наслаждения! – понесло Учиху куда-то не в те дебри, когда порядком подуставшие от Наруто и Сай стали дергаться куда медленнее и все более вяло,- Наруто, обхватив руками большой дубовый, как и он сам, шкаф, яростно стонал, кусая в порыв экстаза дерево, - на этом месте Наруто задумчиво поглядел на друга, потом на шкаф, а потом осознал, что просто кошмар превращается в кошмар на редкость бредовый, - Сай, до крови исцарапав поясницу любовника кричал, словно дикий зверь, не подвластный руке человека. Он врывался в Наруто снова и снова, заставляя последнего кричать от боли и удовольствия, которое он тоже получал от боли, а далеко не от Сая!.. – на этом месте уже Сай остановился и поднял на «писателя» удивленные и слегка обиженные глаза, - Он трахал его как Кабуто Орочимару, - продолжал тем временем Саске, в приливе эмоций вскочив с кресла и с жаром крича на всю комнату, - Как Орочимару трахал Кимимару, А Кимимару – Тайюю!.. – на этом необычном сравнении Учиха осекся, застыв в позе агитатора рядом со столиком, и немного виновато глянул на Наруто с Саем, - Э…что?
- Ничего… - первым подал голос Узумаки и судорожно сглотнул.
- Да… - подтвердил неуверенно Сай.
Из соседнего угла послышались бурные аплодисменты.
На скамеечках, смирненько, в рядок, сидела небольшая кучка коноховцев,
возглавлял которую Какаши.
- Браво! Здорово! – слышались из угла комплименты. Сакура с Ино бросили
Саске цветы, Киба с Нейджи привстали со скамейки и аплодировали стоя, даже Шикамару, потеряв во время представления выражение глубокого наплевательства ко всем и вся на лице, усиленно хлопал в ладоши.
- Спасибо, - улыбался Саске, раскланиваясь, - Я старался…
- А можно уже и зрителям присоединяться? – подал голос Какаши-сенсей, кося глазом в сторону Наруто.
Саске великодушно кивнул головой.
- Да, конечно.
* * *
Утро следующего дня ознаменовалось одним очень интересным для сплетников
деревни и ужасным для Учихи Саске событием: он проснулся на помойке.
Оглядевшись вокруг себя, Учиха сумел разобрать только лишь груду мусора,
пустых бутылок непонятно из-под чего, серых тряпок, которые, наверное, в
далеком пошлом являлись джоуниновскими жилетами, и старую потрепанную мебель, выкинутую за полной непригодностью коноховцами. Единственным странным обстоятельством было то, что у помойки к превеликому удивлению Саске была крыша. И стены. И окно.
Так же у помойки была замызганная, как, впрочем, и все остальное, дверь,
которая в данный момент открывалась с поистине душераздирающим скрипом. На пороге ее находился ни кто иной, как Хатаке Какаши в одних трусах, не
считая, конечно, неизменной маски, с чашкой кофейной, судя по запаху, бурды, судя по общему состоянию окружающей обстановки, в которой за исключением бурды быть ничего не могло, в руке.
- Йо, - привычно поздоровался учитель и поднял в знак приветствия свободную руку.
- Йо… - медленно повторил за ним Саске, приподнимаясь с заплеванного
изодранного матраса, на котором, по всей видимости, и провел нынешнюю ночь.
- Как спалось? – по-матерински осведомился Какаши.
- Как ни странно – нормально… - задумчиво пробормотал Учиха, оглядывая
«помойку», и следом задал поистине гениальный вопрос, - Где я?
Ответ сенсея был так же гениален и прост.
- У меня дома.
Учиха удивленно изогнул бровь, во второй раз окинув взглядом какашенские
хоромы, но по поводу бардака, царившего квартире учителя, распространяться не стал.
- А… как же, позвольте спросить, я оказался здесь? – прищурившись,
осведомился он.
- Ну… - Какаши призадумался и привычным жестом подпер рукой подбородок, -
Начнем с того, что мы убегали от Ируки…
- Убегали от Ируки?.. – непонимающе переспросил брюнет и тут же схватился
за голову, очевидно, потихоньку вспоминая события вчерашнего дня, - О, черт! Мы же убегали от Ируки!.. – тут Саске встрепенулся, - И как, убежали?
Хатаке развел руками, окатив при этом, стоящую рядом с дверью, тумбу небольшим количеством кофе. Попав на деревянную поверхность, жидкость подозрительно зашипела и запенилась. Мысленно сглотнув, Учиха признал самому себе, что «чай» Узумаки еще не самый худший представитель современных напитков.
- Как видишь! – радостно сообщил Хатаке.
- Ну да, - Саске кивнул, - А почему же я ничего не помню?
- Ну… - учитель немного помялся, но затем все же ответил, кидая в сторону
брюнета виноватые взгляды, - Может, потому, что, когда Ирука попытался
избить меня урной, я заслонился тобой?..
- Что? – в голове Учихи что-то щелкнуло, и перед глазами мгновенно всплыла картина недавнего нападения доброго белого и пушистого учителя Академии; особенно хорошо вспомнилась боль, растекающаяся где-то в голове, когда на многострадальное чело гениального потомка шаринганистого клана опустилось чугунное, по всей видимости, мусорное ведро. А потом была темнота. Темнота из-за урны, надетой Учихе на голову.
- Вы… - зарычал Саске.
- Погоди…погоди, - примиряющее поднял руки сенсей, отступая от
приближающегося у нему ученика к стене, - Я же… А что, собственно, я мог еще сделать?! Да ладно тебе, Саске!.. Давай просто забудем, - видя, что все его попытки вразумить озверевшего брюнета успеха не возымели, учитель, смело выпрямившись, начал наступать в ответную, - А ты помнишь, что ты мне сделал? Знаешь, нет?! Пытался снять с меня маску, чтобы этим отвлечь от себя Ируку! Ты пытался снять меня маску, понимаешь?! Это то же самое, если бы я снял с тебя штаны!
Саске в задумчивости остановился и, прищурившись, посмотрел на сенсея.
- У вас под ней тоже член, что ли?

- -
Киба вот уже пять минут наблюдал, как Узумаки с упорством, достойным
подражания, пытается зайти в шкаф, расположенный рядом с дверью.
Периодически Узумаки забирался внутрь, путался в форменных жилетках
джоунинов и дождевых плащах, висящих там, говорил плащам: «Извините», - и
вылезал обратно в комнату, недоумевая, почему же он все еще не вышел в
коридор.
- Наруто, я, конечно, не особо наблюдателен, но, по-моему, сегодня ты еще
дурнее, чем обычно, - счел долгом уведомить товарища Киба, - Хотя это,
конечно, только мое мнение.
- Мое – аналогично, - добавил спящий, хотя теперь уже было бы справедливее
говорить «прикидывающийся спящим», Шикамару.
Наруто медленно, словно лунатик, повернулся к приятелям. На лице читалось
присущее, разве что, шиноби-оленеводу выражение крайнего наплевательства на этот мир и на все, что в нем происходит.
- А?.. – после минутного молчания спросил он.
- Говорю, что как труп ты сегодня! – прикрикнул на него Киба, слегка
раздраженный этим необъяснимым поведением Наруто, - Как труп, понимаешь?
Только ходишь в отличие от него, что, в общем, сути не меняет.
- Аа… - протянул задумчиво блондин и сел прямо на пол. Еще минут через
шесть-семь, когда Инузука уже отчаялся услышать от него что-нибудь
вразумительное, а Шикамару, похоже, по-настоящему заснул, Наруто добавил
печальным голосом, - Просто я сплю плохо.
- Да?.. – не особо заинтересованно спросил Киба, - Ну ясно…
- Я тебя понимаю, - неожиданно вставил «спящий» оленевод, - Я вот тоже
никогда не сплю, - и на этих словах чунин звучно засопел.
- Да… - откликнулся, обретя товарища по несчастью, Узумаки, - И эти сны
еще…
- Да, эти сны... Ох уж эти сны… - нехотя переворачиваясь на бок, поддержал
Шикамару.
- Со шкафами…
- Ага…
- И с Саем…
- Ну, иногда можно и с Саем.
- И с Саске…
- Да…
- И с Какаши-сенсеем.
Киба, не выдержав, усмехнулся.
- Наруто, я смотрю, там у тебя целая групповуха была? - он просто не мог
без сальных шуточек.
Узумаки поднял на него ошарашенные глаза.
- Откуда знаешь?

- -
Какаши сидел на собственноручно собранной наспех горе, основой для которой послужили старые залежалые тряпки, истинное назначение которых в данное время понять не представлялось возможным, пустые коробки, мешки, набитые страной консистенции материалом, и еще какой-то мусор. Какаши вот уже минут двадцать сидел на импровизированной горе, по своему обыкновению читая роман Эро-саннина. Саске сидел у подножия.
Беседа не клеилась.
- Хмм… - в очередной раз попробовал завести разговор с сенсеем Учиха, -
Хмм… А вы и роман Наруто с таким же упоением читать будете, а?..
Хатаке неопределенно хмыкнул и снова углубился в изучение книги.
- И вот что странно, - продолжал, не обращая уже внимания на то, что его
никто и не намеревается слушать, брюнет, - Вы читаете его уже по двадцатому или тридцатому разу. Только за этот день вы прочитали его уже один раз и теперь, похоже, начали снова.
Неопределенный звук повторился.
- Что же, вам интересно каждый раз читать одно и то же? – произнося это,
Саске значительно повысил голос, дабы быть уверенным в том, что учитель
абсолютно точно услышал его.
- Мм?.. – Хатаке посмотрел на ученика, - Ну, у меня есть особый метод, - и он загадочно подмигнул Саске.
- Мда?.. – скептически поинтересовался тот, - И, интересно, какой же?
Побиться головой о стенку и все забыть? – и Саске ядовито улыбнулся,
представляя это.
- Да нет, - спокойно опроверг его вариант Какаши, - Хотя это довольно-таки интересное предложение… - учитель ненадолго задумался, - но я просто каждый раз, читая постельную сцену, представляю себе каких-нибудь новых людей из нашей деревни…
- Из нашей деревни? – на лице брюнета засветилось отвращение.
- …у меня плохое воображении, - попытался оправдаться сенсей.
Саске нахмурился.
- Ну… и кого же вы, если не секрет, представляете сейчас?
- Для тебя не секрет, - воодушевился учитель, - Мы же с тобой сообщники,
так сказать, вместе Наруто насиловали, как говорит Ирука, - тут Хатаке
заметил недобрый взгляд ученика и осекся, - Ну… а представляю я сейчас… Да вот тебя и представляю!
Недобрый взгляд Учихи преобразовался в окончательно взбесившийся.
- Ну… - пошел окольными путями учитель, надеясь избежать скорой расправы, - Ты же тут сидишь… Я кого вижу, того и представляю, - дополнил он, дабы
окончательно уверить брюнета в своей невинности, - Говорил же – плохое
воображение.
Саске заметно смягчился.
- Ну тогда ясно, почему вы всегда читаете свою книгу где-нибудь в людном
месте, иногда даже во время боя… Во время боя вы тоже кого-то представляете? – и Учиха, не дожидаясь ответа, пришел к самому логичному этом случае выводу, - Противников, что ли? Ну вы и извращенец!..
Какаши подавленно молчал.
Медленно, но верно из него делали монстра. Хотя, зная Копирующего шиноби,
правильнее было бы сказать, что медленно, но верно его разоблачали.
- А, кстати, - попытался перевести разговор в друге русло Хатаке, - Насчет книги Узумаки…
Саске мгновенно закрыл источающий в сторону учителя обвинения рот и
внимательно прислушался. В это русло он готов был возвращаться снова и
снова.
- Ну… - выжидающе протянул брюнет.
Какаши напряженно пытался придумать что-нибудь дельное.
- Ты его хоть читал? – растерявшись, спросил первое, что пришло в голову
он.
- Нет, - к удивлению учителя ответил Саске и добавил весьма
недоброжелательным тоном, - Он не дал…
- Погоди-ка, - прервал речь ученика Хатаке, - То есть, ты пытаешься сейчас
убедить меня в том, что помогаешь Наруто в написании книги, смысла которой
даже не знаешь и которую в глаза никогда не видел?!
- Да, - хмуро отозвался Учиха, отворачиваясь от удивленного сенсея.
- Глупо, - подвел итог Какаши, - Ужасно глупо. Ничего глупее никогда в
жизни не видел, разве что кроме того раза, когда мы соревновались с Гаем в «Кто надует больший шарик из презерватива», но да ладно… Еще, конечно,
глупым кажется тот факт, что Наруто с умным видом называет свою книгу
романом, а ведь на самом-то деле она биография…
- Что?! – не веря своим ушам, переспросил Саске, выпучив на учителя глаза
похлестче любого Рока Ли.
- Ой, ты не знал, да? – Какаши нарочито виновато покачал головой, изображая сожаление, - Тогда, наверное, это был секрет, - немного помолчав, вживаясь в роль «виноватого», он добавил, - Секрет, который Наруто так упорно скрывал от тебя… И, честно говоря, просил тебе не рассказывать.. Секрет его романа, значит, - сенсей посмотрел на пустующее место у подножия горы, где секунду назад располагался брюнет, и крикнул в сторону качающейся на петлях, открытой двери, - Секрет, который побежал узнавать ты, Саске!

* * *
- Эй! – тонкая входная дверь затряслась под тяжелыми ударами, - Эй! Наруто!
Учиха барабанил по трескучей деревянной поверхности, звал Узумаки, просил
открыть по-хорошему, по-плохому, по-быстрому, пару раз даже угрожал Катоном, и лишь после того, как высунувшаяся из окна соседнего дома голова обозвала его бревном и уведомила, что хозяина наверняка просто нет дома (по мнению головы, разумеется), Саске соизволил успокоиться.
Где средь бела дня мог быть Узумаки, если не дома? Да где угодно, начиная с Ичираку и заканчивая любой нижней веткой любого дерева в, окружающем со всех сторон Коноху, лесу. И найти его в кратчайшие сроки возможным не
представлялось, а между тем Учихе просто позарез нужно было узнать, что, как и на кой было написано про него в романе блондина. А то, что в книге хотя бы малейшее упоминание его драгоценной персоны обязательно найдется, Саске считал непреложным фактом. И потому, поразмыслив немного под запертой на сей раз дверью напарника, он предпочел поступить так, как и положено великим и поистине гениальным шиноби. Он залез в окно.
План Учихи был прост: оказавшись в квартире Узумаки, найти роман; прочитать роман, найти в нем отдаленное упоминание себя любимого в лице, по всей видимости, какого-нибудь злодея, и, по пришествию в дом блондина aka автора сего бреда, закатить тому такую сцену, чтобы никогда более ему не приспичило использовать честное имя Учих в своем жалком подобии художественного произведения. Да, план Саске и вправду был прост. Но – увы! – ему не суждено было осуществиться.
В это же время по крышам коноховских домов неспешно перемещались два
небезызвестных субъекта – Оленевод и Собаковод деревни Скрытого Листа, то
есть, простите, Шикамару и Киба. Вид раскорячившегося в проеме узумаковского окна Саске просто не мог не привлечь их внимания.
Нара, прищурившись посмотрел вниз:
- Гляди-ка, Учиха Саске в окно Узумаки лезет…
- Правда? А я что-то думал, это какой-то бомж…
- Дурак, бомж в квартиру Наруто никогда бы не полез. У них и своя помойка
есть в случае чего…
- Собираешься сообщить об этом Наруто?
- Я бы сообщил… но это…
- Немного проблематично, да?
- Верно мыслишь, Киба, верно.
И двое так же неторопливо, останавливаясь через каждую пару шагов,
направились дальше, в сторону тренировочного полигона.
История умалчивает, достигли они его или нет.

«Я не смог сдержать обещания.
Каждый раз, когда я вспоминал это, я чувствовал, как щемящая душу тоска
охватывает меня, ломит, погружает в черный мутный океан боли.
Не сумел вернуть друга, не сдержал слово, данное любимой девушке – можно ли было найти что-то, от чего было бы больнее? Я чувствовал себя никем,
вспоминая это. И сначала, только-только очнувшись после той нашей битвы, я действительно верил, что эта сжигающее изнутри чувство есть боль. Боль от невыполненного обещания, несдержанного слова. Я верил, или пытался верить в то, что он мой друг, член команды, напарник. И только поэтому я был должен спасти его. Правда, на самом-то деле это было не так. Все – от начала до конца. И теперь, вглядываясь в его черные, ставшие такими чужими за четыре года, а где-то в глубине – я знаю точно – все равно родные глаза, я ясно понял, я его…» - Саске резко отдернул от себя исписанный листок, так и не сумев прочесть то последнее слово, выведенное кривым почерком друга в его романе. В данный момент Учиха проклинал только три вещи, существующие на белом свете: так некстати отсутствующего в этот момент дома Узумаки, свой дурацкий, как он теперь ясно понимал, план, и – сильнее всего – нечто, именуемое шестым чувством, что и заставило его изо всей немалой, к слову, кипы бумаги выудить именно этот листок.
Храбрый, хладнокровный потомок клана Учих испуганно зажмурил глаза и
основательно залился краской. Притянув листок поближе к лицу, Саске несмело
приоткрыл один глаз и глянул в конец строки.
«Люблю» - красовалось на ней непрочитанное слово.
- Люблю?.. – задал вопрос в пустоту брюнет и с грохотом сел мимо стула.