Какаши был невозмутим и покладист. Но это заставило Узумаки вспылить и стукнуть кулаком по мягкой обивке кожаного дивана.

Глухой шлепок разве что привлек внимание, но не напугал.

Наруто был в готовности отстаивать собственное мнение и позицию, но, быстро растеряв пыл, вновь повалился на диван.

— Это… Дерьмово, — было тяжело подобрать состояние собственной беспомощности. Рука растрепала обесцвеченные светлой краской волосы. — Не знаю… Похоже, работа стаффа всё же не для меня…

— Тебе не хватит денег выплатить неустойку за расторжение контракта, — Какаши наконец отложил в сторону глянцевый журнал и, задержав на нём на секунду усталый взгляд, потянулся за другим, чтобы вновь погрузиться в чтение. — Но можно повысить тебе оклад.

Тогда Наруто так и не понял, как именно ему удалось увеличить на треть собственное жалованье.

И всё же, за эти деньги спокойный сон было не купить.

Ряд металлических шкафчиков был отличным прикрытием. Наруто сидел в конце раздевалки прямо на полу, обняв руками ноги и уткнувшись лбом в колени. Гудела люминесцентная лампа, которую не гасили на ночь. Узкое окно под потолком было приоткрыто. Вдали раздавался шум ночного города.

Идти домой не хотелось. Наруто решил, что переждёт сегодня здесь, а если кафельный пол к утру покажется слишком холодным, то переберётся на узкую скамью по центру раздевалки.

Заскрипели петли дверей. Могли бы и отремонтировать этот ужас. А после послышались шаги.

И тишина.

Зашаркала по кафелю резиновая подошва. Незваный гость не удивился, прошел неподалеку и остановился у шкафчика. Зазвенели ключи, открывая хлипкий замок.

Должно быть стыдно, что сидишь вот так, словно оборванец. Но, видимо, остальным было плевать. Подумаешь, какой-то там неудачник, попавший в эпицентр сплетен об айдоле. Переждать недельку-другую, и страсти утихнут.

— Если что-то из моих вещей пропадет, я, не задумываясь, сообщу об этом.

Наруто тут же вскинул голову и снизу вверх посмотрел на человека, оказавшегося рядом с ним.

— Саске… — выдохнул он и тут же от бессилия стиснул зубы. И в голову не пришло подняться и встать, оказавшись на равных. Только сжались кулаки, а желваки заиграли. — Не собирался я у тебя ничего брать!

В ответ Саске хмыкнул и прислонился плечом к закрытой дверце, созерцая с высоты своего роста с нескрываемым превосходством.

— Да неужели?

Мало того, что из-за него одни неприятности, так ещё и издевается! Но Наруто слишком вымотался за день, чтобы подняться и встряхнуть ещё разок за грудки. Может, в другой раз… А сейчас хотелось одного — тишины и покоя.

И пусть не отомщенная гордость ещё требовала выхода, руки вновь обвили колени, а голова упала на прежнее место.

— Оставь меня, наконец, а?

Снова тишина. Снова гул ламп под потолком и шум проезжающей где-то вдалеке машины. Но Саске никуда не ушел. Он стоял в той же позе и смотрел на него. Наруто чувствовал! И ощущал себя жалким в глазах зазнавшегося айдола.

Невыносимо.

Можно было расслышать, как бежит секундная стрелка на дорогих часах.

— Неужели тебя действительно это настолько вымотало?

Пускай тон голоса сменился, став мягче и снисходительней, Наруто понимал, что именно скрывалось под «этим».

— Наши с тобой, блять, гомо-отношения?

Наруто скривился, вновь поднял голову и встретился взглядом с Саске. Тот прикрыл глаза, усмехнулся и скинул с плеча сумку, чтобы поставить на скамью. Даже сам присел на край, снимая кепку и теряя всю идеальность образа — на волосах остался заметный след от головного убора. Какое упущение для идеала миллионов поклонниц.

— Они называют это «химией», — поправил Саске.

Затылок уперся в стенку позади. Наруто бессильно смотрел на собеседника. Затёкшую ногу пришлось-таки вытянуть и поморщиться от неприятного покалывания.

— Но ведь нет никакой химии, — скривил лицо Наруто. — Ни химии, ни желания… Разве что рожу начистил бы тебе с удовольствием, — смешок. — За то, что ты мудак этакий. За то, что разговаривать не умеешь, за то, до чего довёл Сакуру…

— Кто такая Сакура?

Фраза так и осталась незаконченной. Наруто не мог понять: придуривается или действительно не понимает, о ком речь. Вспомнилась и лестничная клетка, и заплаканная девушка, держащаяся за планшетку, как за единственную верную ей вещь.

И снова не хватило сил, чтобы взорваться.

Не хватило ли безответных чувств к Сакуре — разбираться не хотелось. Не сейчас и не здесь.

— Забей, — махнул рукой Наруто и снова уставился на гофрированный бок шкафчиков-близнецов. — Просто… Какого чёрта они ничего не делают? Все эти связи со СМИ, длинные руки менеджеров… Неужели нельзя просто взять и закончить всё это?

Фырканье, больше похожее на смех, вырвавшееся из уст Саске, заставило вновь сфокусироваться на нём. Наруто чувствовал себя гнусно, словно упустил что-то важное и очевидное. А теперь стал настоящим посмешищем.

— Чего смешного?

— Ты разве не понял? Они сами провоцируют нас, — и тут же мотнул головой, вытягивая ногу и упираясь пяткой в синий кафель. — Они провоцируют и их, — палец описал невидимый круг: — журналистов, ненавистников, фанатов… Им надо обратить внимание. Они жмут из этого деньги, делают нас теми, кем мы не являемся. Коммерчески выгодный ход. Рекламная кампания, превзошедшая ожидания. Все ещё веришь, что они думают о тебе или твоих чувствах?

Наруто слушал, приоткрыв рот. Очевидный ответ или открывшаяся правда ударили больше всего. И вроде бы не было никаких ожиданий, но оставалась вера в человечность. Но взгляни на ситуацию со стороны: рассказ Саске действительно мог сойти за успешную пиар-кампанию. Не будь Наруто столь загнан обстоятельствами, то не утёрли бы нос как котенку, и не смеялись бы столь открыто.

— В конце концов, для тебя это может быть реальным шансом дебютировать. Если, конечно, тебе хватит мозгов правильно использовать популярность.

Сумка вернулась на плечо, козырёк скрыл лицо от света ламп.

Разговор окончен. Саске поднялся и уже было направился к двери.

— Эй!

Наруто поднимался, желая задержать и получить ответы на вопросы, которые ещё не смог сформулировать.

Саске уже схватил ручку двери, но на оклик обернулся: уж не перерастет ли их разговор снова в драку?

Наруто сделал шаг навстречу, но остановился. Чего он хотел? Признания? Поддержки?

— Так… какого хрена ты делал в общей раздевалке? Разве у вас нет своих?

Саске посмотрел на закрытую безымянную дверцу, а потом на собеседника и скривил усмешку.

— Пока каждый думает как ты, никто не станет искать мои вещи здесь. Кроме того… — Саске выудил из кармана телефон и приподнял его, чтобы взглянуть на экран, словно в зеркало. Раздался звук сработавшей камеры. Ещё и ещё. — Пора подкинуть им дров.

Только теперь Наруто стало ясно, что в сделанных снимках на заднем фоне хорошо был заметен он сам. Ещё минут сорок, и эта фотография разлетится из официального блога айдола по дальним уголкам сети, вызвав новые споры и реки девичьих слез.

— И кстати, — уже из-за дверей подал голос Саске, — не опаздывай. Завтра фансайн на территории спонсоров. Надеюсь, у тебя есть во что переодеться. Камера не простит футболку, надетую два дня подряд.

Снова заскрипели петли. Наруто обхватил голову руками.

Что же такое тут происходит?

Фансайны — личный ад для бодигардов и работников торгового центра. В этот раз местом «икс» стал оборудованный просторный зал на последнем этаже. Даже тот факт, что на мероприятие осуществлялась закрытая запись, не останавливал толпу вездесущих поклонниц.

Подобно сцене белели выставленные столы. Айдолы уже сидели за ними, готовые уделить по пять секунд едва державшимся от волнения на ногах девушкам. Стоящие на треноге камеры, приглашенные журналисты и аккредитованные блогеры, навострившие объективы. Какаши проверял освещение и готовность запасного пути к отступлению.

Наруто подготовился не меньше. Натянув на голову жёлтый капюшон кофты, переданной с утра Кибой, и спрятав взгляд под тонкой круглой оправой очков, он затерялся среди прочего стаффа. В его обязанности входили мелкие поручения, вроде неисправного микрофона или плохо пишущего маркера. Придумали хоть что-то, лишь бы он оставался в зоне досягаемости.

Вопреки ожиданиям, Наруто предпочел прятаться за установленным позади айдолов стендом со спонсорской рекламой, чтобы лишний раз не вызывать пересудов. Уже дважды проверили: маркеры в норме, блокноты чисты, вода на месте. Ни намека на то, что Какаши заставит выскочить на радость фанаткам и прессе. К тому же, в таком прикиде вряд ли могли узнать.

— Лучше бы вентиляцию нормальную поставили… — у ног приземлился объемный чемодан для визажа. Карин выпрямилась и тут же вцепилась взглядом в знакомое лицо, спрятанное за непривычную круглую оправу. — А, это ты.

Хоть вслух ничего и не было сказано, но знакомый прилив гнева от ёмкого невысказанного обвинения вновь заставил сжать кулаки и выпятить грудь.

Возможно, лишняя горячность и была причиной, по которой Наруто никогда не сможет дебютировать. Но мысли сейчас были совершенно не об этом.

— Я же сказал, — процедил Наруто, и если бы не кепка, то было бы видно, как он весь распушился от негодования, — ничего не было с этим мудаком!

— Почему ты постоянно называешь его мудаком? — Карин протолкнулась между болтавших друг с другом световиков и оказалась совсем близко к Наруто. Отсюда было заметно, что тёмные волосы у корней в её причёске уже отросли. Совсем немного.

— Потому что он настоящий мудак!

Для Наруто это было так же элементарно, как и голубое небо за километрами бетонной плитки.

— Ты же сейчас про Саске?

— Эм… Да.

— Ладно, теперь я верю, что между вами ничего нет, — и ткнула длинным аккуратным пальцем прямо в грудь. — Потому что у Саске могут быть проблемы с общением, но он далеко не мудак.

Ощущение, словно ты нашкодивший пацан на ковре у директора. Или пёс, который принес не ту палку. Наруто прыснул и, сложив руки на груди, закатил глаза.

— У тебя, похоже, со зрением совсем проблемы, раз не видишь его вечно недовольной рожи.

Карин поправила на носу очки, поджала губы, а после спустила пар и вцепилась в плечо, чтобы оттащить от самого края их укрытия и ткнуть едва ли не носом в ошибку.

Фансайн уже начался, и было видно, как отрепетированные улыбки не сходят с лиц айдолов. Ничего другого и не ожидалось.

— Не убедительно.

— Тогда что тебе убедительно? Что несмотря на свой дерьмовый характер, он продолжает улыбаться своим фанатам? Или, быть может, что во время последнего шоукейса… Ну, куда мы ехали вместе, не суть! Тогда у них одна гарнитура оказалась нерабочей, и он отдал её Обито, который глух как пробка на правое ухо? Или рассказать о том, что во время одного из концертов ему стало плохо, но он отказался от того, чтобы уйти в номер под присмотром врача, а спустился в холл к фанатам…

Карин сыпала фактами, которые походили бы на фантики, которыми любили травить аппетит СМИ или фанатки, выдавая желаемое за действительное. Но Карин занималась визажем и не походила на рядового бойца армии поклонниц. Почему-то из её уст слова обретали вес.

Юные девы мялись, краснели и срывались на визг, когда оказывались нос к носу со своими биасами. Излишне активно шутил Шисуи, Итачи склонял голову и буквально пронзал взглядом трепещущие сердца. Обито в красках рассказывал заготовленную историю, пытаясь уложиться в те пять секунд, что были отведены на общение. А Саске лишь слушал, чертя маркером иероглифы в протянутом блокноте.

Широкая резинка толстовки обхватывала узкое запястье, пряча всё, что может вызвать ненужный спор. Ослепляли вспышки камер, не замолкающих ни на секунду.

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать, — наконец-то девчушка, багровея, словно переспелая ягода, вымолвила хоть что-то.

Саске улыбнулся, и, хоть Наруто знал, что это фальшиво, та готова была растаять на месте, но лишь напрягла колени, чтобы не упасть от смущения.

— Пятнадцать, — повторил Саске и на секунду прикрыл глаза. Наруто видел — ему всё равно. Он быстро подбирал один из ответов, одобренных агентством, который нельзя было бы использовать против созданного образа. — Заканчиваешь среднюю школу, значит, — и передал блокнот со сдержанной подписью. — Постарайся на экзамене.

— Хорошо! — она прижимала драгоценность к груди и кивала, пытаясь задержаться ещё хотя бы на секунду рядом с биасом. — В действительности ты ещё красивее, Саске-оппа!

На одно мгновение — всего на одно, Наруто видел — в черных глазах загорелось пламя неприязни и гнева.

Саске ненавидел, когда его так называли, пусть сейчас это и была школьница, а не великовозрастная женщина, впавшая в девичество. Но профессионализма хватило, чтобы вернуть самообладание и взглянуть на очередную фанатку.

— Ты такой красивый, Саске…

— А в аэропорту принял подарок. И знаешь, что там было? Сопливая записка и печенье, после которого у него всю дорогу крутило живот…

Карин все говорила и говорила. Наруто не слышал её, всецело оказавшись там, рядом с Саске и очередной девушкой. Они вздыхали, лепетали, сходили на визг, сыпали признаниями или хватались руками за стол.

— Ты и правда красивый, Саске!

И каждый раз, каждый чертов раз, Саске прикрывал на секунду глаза, брал ручку и задавал один за другим вопросы, не меняя тона. Было что-то в брошенных взглядах тоскливое, зарытое глубоко и надолго, но не скрытое ото всех.

Что ты хочешь услышать, Саске?

— Ты прилетела из другой страны?

— Да. Чтобы сказать, что ты действительно необыкновенный!

Сколько их проходило за час? Несколько сот? И каждая из них говорила о том, что восхищается Саске. Но чем именно? Тем, что он красивый, талантливый, успешный, но никто не знал, что скрывается за этим на самом деле.

Или не желал узнать?

Достаточно было цветных блестящих обёрток. Что до начинки — никто не желал даже попробовать заглянуть внутрь.

Снова перед столом стояла фанатка, но, в отличие от остальных, не промолвила и слова. Она закрыла лицо руками и побагровела до кончиков ушей. Время шло, но ничего не происходило. Саске подался вперед, ложась грудью на стол и сжимая пальцами тонкие запястья девушки, заговорил первым.

— Посмотри на меня.

Этот тон, эта просьба, растопили бы самое холодное сердце.

Ком встал в горле у Наруто. Сукин сын. Он ощущал потаённую зависть, ведь никогда прежде не слышал подобных просьб в свою сторону, никогда прежде не ощущал волнения от предстоящего ответа.

Если Саске сейчас и играл, то был настолько убедителен, что хотелось обмануться, как и сотням тысяч поклонниц.

— Узумаки, — раздался голос Какаши под самым ухом, возвращая к реальности, где он все ещё мальчик на побегушках, потерявший свой шанс стать звездой. И когда успела уйти Карин? — Двигайся к выходу. Фансайн скоро закончится.

Наруто кивнул, поправил очки, стряхивая внезапное наваждение. И чего это он? Он уже сделал шаг в сторону двери, как его остановили.

— Чёрный выход, — поправил Какаши, и добавил: — И перетащи вниз вещи.

Коробки громоздились одна на другой. Нерозданные промо-товары, мелочёвка в виде расходных материалов и что-то ещё, в чём Наруто абсолютно не хотелось копаться. Он хотел было спросить, не перепутали ли его с грузчиком, но судя по удаляющейся спине менеджера, не перепутали.

Как там говорил Саске? Хороший маркетинговый ход, риск, попытка увеличить продажи. И отличный трамплин, если знать, где разбежаться.

Похоже, пока не слишком подходящий момент.

С грохотом стукнула очередная коробка в кузове грузовика, подогнанного к дебаркадеру. Сколько там осталось наверху? Две-три?

Стоило подняться в пятый, а может и шестой раз, как вместо гудящей толпы и вспышек камер его встретил вмиг опустевший зал. Не хватало разве что перекати-поля, спешащего из правого угла в левый.

Бездыханными лианами путались провода, стояли в одиночестве брошенные стулья, а съемная гарнитура с завитком лейбла осталась лежать поверх блокнотов.

Наруто стянул с головы капюшон.

Наконец-то, свобода.

Собственные шаги отдавались оглушительным эхом. Наруто подступал ближе, влекомый любопытством и желанием взглянуть на зал с места звёзд.

Рука коснулась холодной металлической спинки. Скрипнули ножки стула.

От скуки Обито рисовал витиеватые лианы, плетущиеся от края листа к центру. Чернильная стая галочек-птиц присела на блокноте Шисуи. Идеально чистый лист лежал там, где сидел Итачи.

Наруто оттягивал сколько мог, чтобы не смотреть, что же там у Саске. Мутная сеточка сложилась в неровный забор засечек, сделанных на бумаге. Подумалось о днях, которые люди вычеркивали, стоило им стать кратными пяти. Тут же было больше двух сотен.

Наруто подошел ближе, развернул к себе лист, пытаясь понять сакральный смысл незавершенного подсчёта. Перевернул страницу, а после ещё. И ещё.

— Тебе говорили, что трогать чужие вещи — плохой тон?

Наруто обернулся, не выпуская блокнот из рук. Сначала хотел было оправдаться, будто был застигнут на месте преступления, но встретившись с невыносимой усмешкой, передумал и прыснул в ответ. Пальцы щёлкнули по вееру растрепавшихся листов.

— Искал, так сказать, любовные письма. Столько вместе, а ни одного за всё время. Странно, не находишь?

Взгляд Саске упал на исписанную бумагу. От подобной смелости колыхнулось потухшее было пламя.

— Странно, что ты больше не пытаешься клясться, что всё, что пишут в сети — чушь собачья.

Наруто держался. Честно старался утихомирить внутренний порыв. Блокнот, хлопнув, приземлился на стол. Пришлось сделать усилие, чтобы сцепить на груди руки и многозначительно закатить глаза.

— Ты же сам сказал — это отличный шанс, чтобы меня заметили.

— Напомни, когда я это сказал?

Наруто фыркнул и не стал отвечать на вопрос, только теперь замечая, что после фансайна и последующей фотосессии айдол казался порядком уставшим. И всё же ни тон, ни голос не выдавали состояния, разве что цвет лица был бледнее обычного, да и во взгляде угадывалось не столько томление, сколько желание наконец принять горизонтальное положение. Всё-таки, может, Карин была права, и Саске не конченный мудак, но живой человек, пусть и с невыносимыми загонами.

Рука описала неопределенный жест.

— Вали давай… Я ещё не закончил.

— Неудивительно.

Только из уважения, или обещания самому себе, что не уподобится зазнавшейся звезде, Наруто пропустил самонадеянную фразу мимо ушей и отправился в угол, где тоскливо распахнула крышку последняя коробка.

И вроде бы Наруто уже вышел из просторного зала, оставив там Саске, и, как надеялся, свои мысли, да всё равно запинался на ступеньках. Узкий коридор с длинными полосами ламп через лестничный пролёт.

Ведь можно было ответить иначе, задеть больней, поддеть, зацепить за живое. Можно было вывернуть слова так, чтобы именно Наруто уходил победителем. Например, о засечках в блокноте: тот что, подсчитывал разбитые сердца, которые будут зализывать кровоточащие раны под новые синглы?

И почему ум Наруто не настолько шустр и пытлив? Хватило лишь на то, чтобы низко пошутить насчет любовных записочек. Благо хоть нафталином не попахивало от брошенной фразы. Саске наверняка слышал подобное по десять раз на дню и считает Наруто тупоголовым трейни-неудачником.

Если быть честным, то недалеко от правды.

Саске говорил, у него есть шанс. Есть возможность, чтобы стать звездой, надо лишь правильно использовать ресурсы.

Взгляд упал на вывалившиеся из-под крышки провода. Это, что ли?

О чем говорил Саске? Спросить напрямую — значит, обречь себя на новый поток усмешек и издёвок. Да и как скоро удастся остаться с ним один на один, чтобы поговорить нормально? Быть может, пять минут назад и был тот самый упущенный шанс?

Последняя ноша с глухим звуком была отправлена в фургон. Разобьётся? Да и чёрт бы с бесполезными железяками, о которых можно было вообще не беспокоиться.

Голова раскалывалась от мыслей, спину ломило от тяжёлой работы. Ритм сердца отдавался барабаном в висках. Наруто присел на корточки и сложил руки на коленях прямо на дебаркадере. Маска висела на шее, во рту скопилась тягучая слюна. Очки сползли на нос.

— Всё в порядке?

Узумаки не обернулся и выдохнул, давая время галлюцинации исчезнуть.

— Если у тебя такое хобби, сидеть в одиночестве на дебаркадере, то не надо стесняться. Просто найди в себе мужество признаться в этом, — теперь голос приобрел нотки иронии.

Найти в себе мужество.

Наруто забывал о нём, тратя время на перебранки. Облокотившись о пыльный пол, Наруто через плечо посмотрел на собеседника и замер.

К нему была протянута рука. Без уродливых шрамов или мозолей, с короткими правильными ногтями. И в тоже время сильная. Наруто недоверчиво посмотрел на неё, а потом схватился, не без труда поднимая себя на ноги.

— И всё же, — он так и не сказал «спасибо», переходя на иную тему для разговора, — почему ты не с остальными?

Саске облокотился о голубую бетонную стену, сложив руки на груди. За спиной висел небольшой рюкзак. Бесформенное худи с капюшоном, ещё лежащим на плечах — совсем не похоже на того человека, который улыбался в камеры.

— Маркетинговый ход, — пожал плечами в ответ. — Будет много вопросов по поводу моего отсутствия, а значит, и повышенный интерес.

Наруто усмехнулся. Действительно… Как сам не догадался?

— Делаешь всё, что хотят от тебя менеджеры.

— Я делаю всё, за что могу получить свои деньги, — Наруто уже было открыл рот, чтобы напомнить о грехе алчности, но успел прикусить язык.

Ветер шелестел листом внешней обшивки дебаркадера. Глухо хлопал тент фургона. Вдох, выдох.

— Ты говорил, что из сложившейся ситуации можно выжать максимум. Использовать её как трамплин.

Наруто не знал, чего и ждать. Он упрямо смотрел на биаса тысяч и тысяч поклонниц, готовый принять любое решение и получить от него рецепт, инструкцию к звёздной жизни. И не важно, что сотни часов примелькавшегося со сцены образа ни на каплю не приблизили к пониманию человека перед ним.

Световой столб разрезал грузовой холл надвое. Вспугнутая пыль закружилась в обратном круговороте, замедляясь и оседая на одежду. Трещала мигающая табличка «запасный выход».

— Говоришь, отсюда можно дебютировать? — усмехнулся в тишину Наруто.

— Я бы на твоём месте не стал и пытаться.

— Ты не на моем месте, ублюдок, — самодовольно вздернул подбородок Наруто, замечая высокомерную ухмылку напротив и призывно протянутую руку.

— Посмотрим? — Саске покосился на собственную ладонь. Свет, отразившись, выбелил пальцы рук.

Это походило на соглашение. Принять его — значит, согласиться на условия игры, где, как ни крути, выигрывают агентства, подсчитывая прибыль. Но что мешает сыграть и в свои ворота, используя ситуацию, как трамплин? А там-то Наруто знает, как взлететь вверх, а не разбиться о землю, подобно Икару.

— Посмотрим, — с вызовом бросил Наруто, сжимая ладонь и ощущая, как внутри закипает адреналин, подступая к горлу тошнотой. Интересно, такова цена популярности? Если да, то он заплатит её сполна.

Быстрого рукопожатия оказалось достаточно. Наруто натянул маску на лицо, поправил очки на переносице и, найдя щель между кузовом фургона и дебаркадером, спрыгнул прямо на асфальт. Солнце золотило волосы, тут же спрятанные под капюшон.

Саске стоял наверху, с высоты дебаркадера взирая на неудачника трейни, разгоряченного принятым соглашением и ожидавшего ответного действия.

Долго ждать не пришлось. Спрятав лицо под чёрной маской, прячась под пологом глубокого капюшона, Саске спрыгнул вниз, чтобы присоединиться к человеку, для которого должен был стать трамплином.

Что Наруто с этим будет делать, зависит лишь от него.

Папарацци уже принялись за своё дело, запечатлевая парочку на матрицы фотокамер.