— Мы почти договорились! 
Индра сжимал стальной край стола, но ни единый мускул на его лице не дрогнул. Ашура тяжело дышал, упрямо смотря в глаза и не отводя взгляд ни на секунду. 
— Нет, — в который раз процедил Индра. Криками проблему не решишь, а позволять эмоциям брать над собой верх — значит, показывать шаткость своих убеждений. Кто-то должен сохранять спокойствие и трезвость ума. И если младший брат не способен на это, то роль разума придется взять самому. — Они выбрали сопротивление. Они должны быть устранены.
— Мы убиваем их! — не унимался Ашура. Порванный мундир, стащенная с лица маска-респиратор. Короткие волосы подвязаны серой веревкой. Он выглядел как рядовой солдат, а не командир освободительной армии. 
— А они заражены и убивают нас! 
Черт бы побрал этих дикарей. Они жили на проклятой зараженной радиацией земле и все равно отстаивали это право. А ведь Министерство Благосостояния (еще совсем юное и неокрепшее) обязательно бы нашло им место на окраине, чтобы они дожили свои дни. Но они стояли насмерть за свои дома, и жалкая кучка стала настоящей проблемой. 
В бункерах стояли десятки выведенных из строя дронов, а развернутая матерью полевая больница уже не вмещала раненых, и те прямо на хромированных столах заняли коридоры и кабинеты командного пункта. Даже сейчас Индра опирался на одного из них. 
— Они люди, и они не заразны, — настаивал Ашура, в два шага решая подобраться ближе, цепляясь бедром об угол стола. Скованное трупным окоченением тело даже не пошатнулось. — С ними можно прийти к компромиссу…
— Мы и так оплачиваем их лечение, — оборвал Индра. 
Их мать тоже была здесь и заправляла полевым госпиталем, пожелав встать в один ряд со врачами, на все вопросы отвечая, что желает лишь одного: «чтобы войны закончились». Женщина спасала и тех, и других, находя обе стороны достойными жизни. Они могли стоять по разные стороны баррикад, но должны были иметь равные шансы выжить. 
Индра не разделял чувств матери к дикарям. Те были уперты, напористы и отчаянны в достижении цели. Но, закатав широкие белые рукава под перчатки, она взирала на сына, как на малое дитя. 
— Индра… — выдохнул Ашура. Рука легла на плечо под потертым, но еще сносным стальным мундиром. Как главный техник и инженер, Индра вел в бой отряд роботов-дронов, что уничтожали живую силу противника. 
Застонал за правым плечом очнувшийся от спасительного беспамятства раненый. Свой-чужой — не так уж и важно. Для его семьи — матери и младшего брата — они были одинаково ценны. Но Индра знал, что опасность кроется в мелочах: в алых от ненависти глазах, в прыти, с которой дикари бросались к обороне своих жилищ. 
— Еще один шанс, — вновь подал голос Ашура, заглядывая в напряженное лицо. Улыбка на перепачканном лице, подсохнувшие ссадины вдоль скулы, спекшаяся на мундире кровь. Своя или чужая? — Они прожили в карантине достаточно долго и не привыкли верить людям. Надо лишь показать, что мы не враги. Тем более — четвертая зона заражения… Хех… У них нет видимых мутаций, если они вообще есть. 
Операция длилась лишь пару дней, а разговор повторялся уже не впервые. 
— Последний раз, — и Индра клялся себе, что этот раз — последний. Пальцы ответно сжали было предплечья, но Ашура не сдержал порыва и прижал к себе старшего. — Отпусти!.. Хватит уже!.. 
Но Ашура не отпускал, зная, что брату стоило немалых усилий над собой согласиться. 

Куда сложней было смотреть выше. Туда, ввысь, куда вздымались дроны, неся смертельные заряды на зараженные земли. Индра задирал подбородок, до скрежета зубов, чтобы сдержаться. Ашуру вернули не полностью. Посыл дикарей, начертанный на отсеченной от головы груди тупыми лезвиями, не оставлял времени на скорбь и раздумья. Надо было действовать безотлагательно, и Индра не видел смысла останавливать начатое местными.
Звонким эхом отражались взрывы, набухали и разрывались пыльные воланы, заволакивая небеса серым и черным, скрывая мутное солнце, скрадывая день. 
Будет время, и он оплачет Ашуру, напомнит себе, что был прав, расскажет обо всем матери и самолично скинет врагов — даже раненых и погибших — в ближайшую канаву и скормит черному пламени. Оружие нового поколения оставит после себя предостаточно ям. В отличие от ядерных бомб прошлого, отравляющих землю, эти срабатывали точней, и можно быть спокойным: застрявшие в прошлом дикари останутся только в прошлом. 
Индра посчитал взрывы. Двенадцать. По три на каждый из четырех условных секторов. Полетевшая в стороны пыль попала в глаза, но Индра ее не заметил, развернулся и, чеканя шаг, направился к их временному лагерю, чтобы сообщить — все закончилось.
Он откинул навесную дверь медицинского сектора и застыл, поднимая руку с коммуникатором, чтобы экстренно вызвать дронов. Взгляд был прикован к матери, которую держали двое. Ее белоснежный медицинский халат был распахнут, подобно крыльям птицы, что не могла сделать и вздоха. Глаза Кагуи — еще пытавшиеся не закатиться под верхнее веко — казались стеклянными и неживыми. Спускалось от шеи и ниже алое пятно — ослепительно яркое на фоне бледнеющей кожи. 
На втоптанной земле, бывшей заместо пола, лежали другие — с перерезанными глотками, с всаженными в глазницы инструментами. Дикари скалились, и их налившиеся алым глаза не принадлежали людям. Бледный зеленый цвет лиц, странный покрой одежды из прошлого. Индра прожигал их взглядом, но они быстро отошли от первого шока и, поджав губы, медленно — тягуче медленно — провели лезвием по шее женщины, позволив той грузным мешком опасть к остальным. 
Застрекотала за спиной автоматная очередь. Дроны опоздали лишь на пару секунд, но сейчас наполняли собой медицинское крыло, молниеносно выбирая по системе «свой-чужой» истинного врага. Не прошло и полминуты, как в уши ударила тишина.
Дроны опустились на землю, отправляя на коммуникатор отчеты об успешно выполненном задании. А Индра стоял посреди этой кровавой бани и смотрел на то, что все равно случилось.
Неважно, как сильно хотела мать добиться мира, какие усилия приложил брат, чтобы найти взаимопонимание с местными. Итог был один — Индра оказался прав. Только сладости полной победы не испытывал.
Под подошвами хлюпала насытившаяся отравленной кровью земля. Индра шел прямо, оглядываясь по сторонам — есть ли шанс, что кто-то выжил? Дроны выполнили свою миссию беспрекословно и идеально. Он сделал правильно, что связал свое будущее с роботехникой. Пускай в битвах страдает сталь, лишенная чувств и жизни. Он пойдет по дороге мира, пусть и своим путем. 
Кагуя еще дышала. Индра чувствовал слабый пульс матери. Он опустился перед ней на колено, вспоминая занятия по оказанию первой медицинской помощи. Еще будучи мальчишкой, Индра понял, что пойдет по другому пути, но даже элементарные познания в человеческой физиологии говорили — у него очень мало времени. 
Пальцы застучали по коммуникатору на запястье. Мерно зажужжали дроны за спиной. 
— В реанимацию, — поднимаясь и поправляя мундир, приказал Индра, а после обернулся к бездушным железкам. — Быстро. 
То, что команда будет выполнена — Индра знал. Но насколько заложенные алгоритмы помогут при изменении состояния женщины — другой вопрос. Если здесь еще остались медики, то он найдет их. В противном случае, всё, что у него остается — это дроны. 
Внезапная боль пронзила левое бедро. Индра скривился, выпустил сдавленный вздох и, обернувшись, выверенным движением схватил за запястье того, кто пытался прокрутить найденный скальпель в мышце, доставляя боль. 
Дикарь.
Зараженный.
С нескрываемой брезгливостью Индра оттолкнул его, видя, как изрешеченная пулевыми отверстиями грудь исходит вонючими жидкостями. Уже не кровь, а забродившее, гниющее нечто, пачкающее одежды. 
Индра вытащил из бедра скальпель и с небывалой холодностью опустился на корточки перед ползущим, склонил голову вбок и воткнул в шею острый металл. Провернул, вытащил и с брезгливостью утер лезвие об одежду дикаря, чтобы воткнуть тому точно в сердце. 
Словно облитое маслом, горело болью бедро. Индра старался не обращать внимания на это. Его цель — медики, чтобы спасти мать. Но взгляд зацепился за распахнувшееся на груди хаори дикаря. Непрактичная одежда, от которой отказались еще в прошлом веке. Прожившие в карантине, они не могли знать о прогрессе, который совершило человечество, оклемавшись от разрушений войны. А они — несчастные — остались на зараженных землях, где растеряли свою человечность. 
Ашура был прав в одном — внешне их мутации не проявлялись. С первого взгляда. Они проявились спустя полчаса, когда, стоя за спиной единственного медика, Индра следил за показаниями приборов. Некроз тканей делал свое дело, и по предварительным данным, мозг женщины уже умер. Тогда Индра и заметил чужое присутствие. 
Он видел стоящего в дверях дикаря. Потемневшая, почти серая кожа, ставшие черными белки глаз. А из груди торчала рукоять скальпеля. Того самого, что поразил проклятый орган. Ступая навстречу, не оставляя шанса на нападение, Индра понимал, что это не простое совпадение. 
Уже позже выяснилось, что мутация зашла дальше, чем пробудившиеся рудименты или третий глаз. Мозг некоторых дикарей продолжал функционировать многим дольше после физической смерти тела. Это казалось невероятным, но это могло стать единственным шансом матери вернуться к жизни. 
Там, на большой земле, собрать команду амбициозных ученых-медиков оказалось не сложно. Горделиво нацепивший медали на грудь, выживший в ожесточенной стычке на диких землях, Ооцуцуки получил приличный капитал, чтобы спонсировать исследования. 
Поддерживать жизнь тела Кагуи стоило нечеловеческих усилий, но Индра не мог позволить себе отступать. Почти полностью уничтоженная популяция населения в диких землях вызвала некоторые трудности. За короткое время был смоделирован новый боевой андроид с базовым искусственным интеллектом, которого еще не окрепшее Министерство Справедливости согласилось взять для разведки на диких землях. 
Никто не догадывался, что мало кому известный на тот момент Индра имел на этот проект собственные виды. И, получив информацию о схоронившихся в подвалах малоэтажек дикарях, тут же пожелал вмешаться. 
Большинство попыток пересадить матери мозг оказались безуспешны. 
«Мутировавший ген, — пожимали плечами медики, заставляя Ооцуцуки сжимать пальцами крышку стола. — Конфликт со здоровым геномом». 
Подвергнуть пусть даже мертвого, но человека, длительному воздействию радиации — ни к чему бы не привело. Индра видел десятки экспериментов, проводил их лично или читал доклады лучших умов. Никакого прогресса — при соприкосновении с чуждым геномом мутация теряла всю ценность, и извлеченный мозг погибал в течение пяти-семи минут. 
Ресурсы истощались. Количество доноров сводилось к паре десятков, а эксперименты не заканчивались успехом. Кагуя так и лежала в кристально-чистых одеждах средь аппаратов, держащих внутри почти-жизнь.
Пленные кричали, скребли грязными ногтями стены, вцеплялись в решетки, но Индра не видел в них людей. Он смотрел сквозь лица, не слыша страданий и боли. Возможно, те говорили о семьях, о милости или богах. 
Индра верил лишь в одного бога — науку. 
Она же и позволила добиться первого положительного результата. Возложенный на стальной каркас, зараженный мозг продолжал функционировать и даже прогрессировать, подбирая необходимые для себя частоты.
Отсутствие чужеродного здорового генома сыграло решающую роль, и не прошло недели, как существо, заключенное в стальную оболочку, наконец сфокусировало окуляры на создателе. 
— Ты понимаешь, кто ты? — Индра стоял напротив, держа руки за спиной. Помощники-техники суетились у десятков приборов, замерев, когда исторический момент все-таки свершился, а после разбегаясь по сторонам, когда ожившая машина принялась крушить сдерживающую ее стойку. 
Несовершенство контактов и клемм не позволило андроиду разбушеваться. Индра самолично разорвал нейронную сеть, выдернув питание, и задумчиво развернулся к шокированному помощнику. 
— Учиха Мадара, — повторил услышанное господин Ооцуцуки и еще раз взглянул на ставшее умиротворенным лицо андроида. — Ему больше не понадобится это имя. 
Механическое тело стало удобной оболочкой, хранилищем, консервной банкой для единственно ценного, что было у дикарей. Мутировавший мозг работал автономно, становясь уникальным наимощнейшим компьютером, который когда-либо видело человечество. 
Оказалось, Ашура был в чем-то прав — живущие десятилетиями в карантине отбросы общества оказались полезны. В память о младшем брате дикарям оставались имена, которые сокращались им же в наказание. 
Горделивые и свободолюбивые, Учиха не принимали подарка судьбы, который с холодом металлических пластин приносил им обросший легендами Ооцуцуки. К счастью, прогресс снова сделал прыжок вперёд, и магнитное поле успешно подавляло воспоминания, приблизив «Учиха» к тому, что лежало сейчас перед Наруто. 

— Зачем, — повторил Наруто, решая, сильней сжимая пальцами кабель. Получится ли накинуть на шею, как удавку? — Почему именно так? Разве оно того стоит?
— Они не сумели воспользоваться даром, которым наградила их природа, — голос Индры не дрогнул, не стал слабей. Внутри хромированной клетки, где они оказались, напротив, звучал по-особому холодно. — Я позволил им служить во благо, а не разрушать самих себя, деградируя и бездумно унося за собой жизни.
Серый мундир, словно сотканный из тончайших стальных нитей, сливался с металлом вокруг. Натужно гудели вентиляторы, нагнетающие холод, что пробирал до костей.
Здесь было не место людям. Тут царство машин, империя Ооцуцуки, созданная на костях тех, о ком Наруто не знал. Нет, то есть догадался бы — получи он нужное направление. Но он не ведал ничего, кроме того, что заключенным в металлическую оболочку оказался такой же, как он, человек.
Этого было достаточно, чтобы больше не слушать, чтобы сорваться с места и кинуться на Ооцуцуки — и тут же быть отброшенным к стальным перилам.
Если бы не наблюдательность, не молниеносная реакция, то Индра давно бы сгинул ещё на опасных границах. Он мог бы покончить с мальчишкой прямо здесь и сейчас, скинув того вниз, к грохочущим обросшим инеем винтам. Но вместо этого поправил одежду и вольготно пнул выпущенный из рук нападавшего кабель.
— Ты молод и потому глуп, — без капли сомнения объявил Индра, складывая руки за спиной. — Мой младший брат был таким же и закончил от рук дикарей.
Голова гудела от удара. Звенели, подобно эху, трубы за спиной. Наруто тряхнул головой, приложил ладонь к уху, но голос Ооцуцуки все равно раздавался как сквозь толщу воды. На пальцах остались следы крови.
— Вот и маслице потекло… — себе под нос усмехнулся Наруто и влажной рукой оперся о решетчатый пол, чтобы подняться. Клонило в сторону, но этого всё равно было мало, чтобы сломить волю. Наруто взглянул на оппонента и знал, что тот не врет, но и отступать не собирался. — Понятия не имею, о ком ты говоришь… Только вот уверен, что он тоже считал тебя говнюком.
Подобные оскорбления не трогали такого, как Индра. Пальцы набрали команду на коммуникаторе, и исполнительный механизм начал свое движение. Наруто было подумал, что сейчас они сразятся один на один, как полагалось в конце любой драмы, но нет.
Нервировал шелест тросиков, поднимавших неведомый механизм. Краем глаза Наруто пытался заглянуть вниз, где что-то происходило. Мерцало бездушное железо, а черный подъемник походил на гигантскую голову с щупальцем манипулятора вместо рта.
Надо было догадаться, что раз Саске здесь не один, то и подставить под удар здесь есть кого. Но когда перед ним оказалось нечто превышающее в два раза ростом, челюсть Наруто отвисла, а взгляд пополз вверх. Развевалась тяжелая белая ткань, окутавшая существо, словно саван. Обычно на андроидов не надевали одежды. Обычно их делали схожими с машинами, стараясь избежать эффекта «Зловещей долины», либо, как вышло с «Учиха», плевали на вышеназванный эффект. Но здесь создатель пошел дальше.
Холодный свет касался металлических пластин, заменивших женщине лицо. Мягкие черты, запечатленное спокойствие под белой глянцевой краской. Невидящий взгляд бельма глаз и черно-алый разрыв посреди лба, едва прикрытого длинными белыми волосами.
В голове не складывалось: была ли эта исполинская женщина настоящей? Наруто задирал голову и смотрел, как развеваются от бьющих потоков воздуха такие настоящие волосы, как колышутся одежды, и не помнил, чтобы прежде бывали подобные андроиды. Киборги встречались часто, но неужели этой даже заменили лицо? Оно могло быть обезображено? Но этот рост… и странные антенки на голове — разве оно могло быть реальным?
Ярко-алые губы исказились, сфокусировался видоискатель, расположенный по центру лба. Наруто сглотнул, понимая, что попался.
— Наша мать ставила мир превыше всего, — донеслось со стороны Индры. — И я следую ее завету, но своим путем. И если ты пытаешься помешать мне — значит, ты помеха.
Наруто смотрел только перед собой — над собой. Эта женщина, которую Индра называл матерью, мало походила на человека.
Мгновение — и та вскинула руки. Следом колыхнулись широкие полы рукавов, где затаилась мгла.
— У нее больше нет большого сердца, хранящего любовь к каждому, — вещал Индра, держа руки на коммуникаторе, готовый отдать очередной приказ. — Но есть цель — лишить этот мир распрей. И ты — главная помеха моей матери!
Медлить больше было нельзя. Наруто дернулся в сторону, но видоискатель тут же устремился к нему. Выстрелили из тьмы рукавов механические жгуты, обвили руки и ноги, лишая движений. Наруто повалился, пытался дернуться, но бесполезно. Подобно змеям, сильней и сильней сжимались стальные кольца, подавляя волю к победе.
Наруто пытался увидеть просвет разума в бесцветных стеклянных глазах, пока в черной глади видоискателя крутились алые полукольца. Барабанило, как обезумевшее, сердце. Вот и все? Бесславный конец, которого и достоин?
Раздался выстрел. Еще один. Сначала прижало, а потом подкинуло и вновь повалило к решетчатому полу. Ослабли путы.
С трудом разлепив глаза, Наруто не сразу понял, что происходит. И в левом, и в правом плече Кагуи дымились дыры. Белые одежды опалены, и андроид со скрежетом торопился втянуть обратно оборванные щупальца-жгуты, от остатков которых с остервенением пытался избавиться Наруто.
Индра стоял поодаль и пытался набрать очередную команду на коммуникаторе, попутно что-то крича. Чего именно — было не слышно из-за аккумуляции нового заряда и очередного залпа оружия. Отползая на заднице к стенке, Наруто только сейчас мог разглядеть нападавшего. Трансформировавшийся силуэт не узнать, но надпись на бедре андроида не оставляла сомнения. «Учиха-С» использовал энергетическое оружие совсем не по назначению.
Оранжевая вспышка, и Кагую снова откинуло в сторону, но из-за своих габаритов она устояла. Похоже, последовательность отданных команд все-таки добралась до аналитического центра. Матерь замерла и принялась перегруппировываться.
— Уходи!
Наруто готов был поспорить, что точно расслышал за ватной стеной поврежденного уха голос Саске. Тот медленно начинал сдавать позиции, стоило Индре дорваться до управления.
«Учиха» отступал, времени на перезарядку требовалось всё больше. Мозговой центр Кагуи находился в голове, но об глянцевые белые пластины успешно рикошетили выстрелы, осуществленные по ним.
Черная тень приблизилась незаметно.
— Кью выполнил то, что хотел господин, — раздалось под ногами. Наруто наощупь коснулся ладонью сколотого корпуса, внутренне благодаря кухонного помощника за оживление Саске, а не сработавший беспроводной канал связи.
Он тут же поднялся и вскочил, чтобы очутиться наконец лицом к лицу с Индрой. Они с самого начала должны были встретиться так. Глупо было бы, если закаленный в боях мужчина вдруг спасовал перед мальчишкой. Выставив вперед предплечье, Индра сдерживал животный напор, с которым его пытались столкнуть.
С мягким лязгом скользили смазанные петли, вырастали из тела «Учиха» одна за другим конструкции, о которых Наруто и не знал. Краем глаза он видел, что всего в десяти метрах от них шел точно такой же бой. Судя по всему, Кагуя имела один недостаток — управлялась только с коммуникатора Индры, и, несмотря на всю мощь, полностью была лишена искусственного интеллекта. Недоработка ли, или ловушка, в которую должен был попасться неосмотрительный враг?
Заскользила подошва по металлической решетке. Индра перехватил инициативу на себя.
— Ты назвал ее матерью… — выдавил Наруто, усмехаясь сквозь стиснутые зубы. — Ты что… больной?
Индра и глазом не повел, усиливая напор. Наруто пришлось сделать шаг назад, чтобы не потерять равновесия. Надо было вывести противника из себя, иначе никакого шанса.
— Где же тогда твой отец? — не унимался Наруто. От напряжения на лбу выступил пот. — Может быть, это его я видел в коридоре? Робот-пылесос, а? Это бы объяснило твое лицо кирпичом.
— Закрой свой рот, — выдавил мужчина и с силой оттолкнул от себя мальчишку.
Ноги запнулись об обрывки жгутов-щупалец, и с тихим шиканьем Наруто повалился на задницу прямо перед оппонентом. Индра уже набирал команду, заставляя созданного по образу и подобию матери андроида перейти в наступательную позицию.
Мощный удар магнитным полем отдался тупой болью в ребрах и звоном в кровоточащих ушах. «Учиха» был отброшен и буквально впечатан в капсулу, некогда служившую ему утробой. Блестели под ногами осколки, а искореженный металл неточно повторял формы андроида.
Будь Наруто хоть на треть киборгом — наверняка бы оказался рядом с переломанным позвоночником.
— Вот и все, — возвышался над парнем Индра, ведя пальцем по экрану коммуникатора на запястье, чтобы отдать новый приказ. Кагуя уже потеряла интерес к «Учиха» и развернулась в сторону хозяина и его добычи. — Ты угроза мира, хоть и не подозреваешь этого. Окажись на моем месте Ашура или моя мать, ты остался бы жив. Но я — не они. Поэтому еще жив и не собираюсь умирать.
— Кью! Давай!
Прятавшийся все это время под одеждами женщины-андроида кухонный помощник наконец сделал то, над чем корпел так долго. Единственный манипулятор, вытянутый на всю длину, вцепился в микросхему, пуская ток. Заискрило, затрещало от перепада напряжения.
Кью катил на всех парах, во все пять маленьких колес, спотыкающихся о раскиданный технический мусор. Будь чуть больше времени, и можно было бы задуматься, а не появилось ли внутри пластиковой коробочки Кью зачатков интеллекта?
Индра видел не помощника, шмыгнувшего черной тенью за спину, а то, как накренилась и задрожала от замкнувших систем Кагуя. Впервые за их встречу Наруто показалось, что холод лица, не меняющегося до этого, исчез. Страх, отразившийся в глазах, позволил увидеть ребенка, подростка, на глазах которого с матерью происходит что-то невообразимое.
Искры касались белых одежд, и те тут же вспыхивали, подобно факелу дикарей. Индра задрал голову, смотря, насколько высоко поднялось пламя.
Медлить было нельзя. Наруто приподнялся на локтях и с усилием толкнул двумя ногами под грудь мужчине. Тот потерял равновесие, отступил назад, запнулся о Кью, о перекладину, запоздало потянулся руками к стойкам, скользнул пальцами по холодному металлу и под рев разогнавшихся внизу лопастей вентилятора исчез внизу.
Наруто метнулся было к перекладине — все равно бы не успел — но остановился, вдруг понимая, что не был готов созерцать то, во что превратился этот человек. Он мог быть говнюком, но…
— Кью, — отступая от края, наконец выдохнул Наруто. — Нам надо сваливать.
Конечно, машина не могла понять всей опасности положения. Для нее пламя — не больше, чем вспышка. Поплавит пластик, нарушив мобильность, но разве это сравнится с болью ожогов?
Раскачивалась лишенная управления Кагуя. Ее одежды горели, плавились синтетические волосы. Она походила на женщину с древних гравюр, скинутую в пучины ада и стойко терпящую наказание за деяния своих сынов.
Наруто сжал кулаки, чувствуя, что внутри снова ухает.
Надо напомнить себе — она не настоящая, она лишь андроид, робот, созданный по образу и подобию кого-то, кого Индра называл матерью.
С металлическим звоном повалилась на решетчатый пол панель, стаскивая за собой горящую ткань.
Медлить нет времени.
— Кью, — позвал Наруто, ища взглядом «Учиху» в разбитых стальных блоках, где осталась вмятина от удара. — Мне нужна твоя…
А Кью уже работал манипулятором, закидывая на себя многокилограммовую махину, в которой был спрятан человек. Повисла на расшатанных креплениях стальная рука. Вместо боковой диагностической панели — обугленный узел из проводов.
Благо Саске не чувствовал боль.
Ведь правда?
— Сюда… — Наруто указал на дверь, которую заприметил во всполохах пламени, освещавших неровным светом седьмой технический этаж.
Если сюда и мчалась армия защитников, то они вряд ли блуждали по коридорам. Но Наруто зашел сюда выше, а значит — наверняка рыщут там.
Кью волок на себе «Саске» и казался со стороны трудолюбивым муравьем, подобравшим добычу не по размеру.
Скребла по стальной решетке держащаяся на одних клеммах рука, цеплялась за углы и крепления. «Учиха» был выведен из строя так просто, что становилось смешно от заявлений вездесущего «Гало».
Непобедимые… пф! Шах и мат, Ооцуцуки!
Гул нарастал. Нагревались моторы, толкавшие огромные лопасти. Застрявшее там нечто — Наруто знал, что именно (или кто), хоть и не видел — мешало работе. Еще немного — и тут всё взлетит на воздух. К тому же, Кагуя буквально рассыпалась на глазах. Черный густой дым уже не столь резво поднимался вверх.
Слезились глаза; текло по шее, пачкая ворот чужой одежды. Кровь или пот? А может, все вместе?
Наруто распахнул дверь, выпустил дым, а после уже сунул нос. Никого.
— Кью, — обернулся Наруто, ища взглядом помощника. Тот словно испарился. Лежала у ног знакомая груда железа с маркировкой «Учиха-С» на гнутой панели. Кью вернулся обратно и пытался вытащить, зажатое меж прутьев предплечье, отделившееся от «Саске». — Кью! Идем!
Сейчас было не до мелочей. И без этой детали можно восстановить андроида, можно замкнуть оборванные цепи, да в конце концов поставить банальный манипулятор! Уж это-то Наруто сможет!
Ведь главное — в черепушке, пусть и стальной.
— Кью! — Наруто провел пальцем по коммуникатору. Сеть здесь хоть и была слабой, но была же! Помощник не реагировал и продолжал тянуть никчемную деталь, отчего-то решив, что спасенный андроид должен быть обязательно целостным. Видимо, оплавился приемник. — Кью! Глухое ведро с болтами!..
Пламя сожрало Кагую почти дотла. Оставался стальной остов, так похожий на человеческий скелет. Наруто вскинул к нему взгляд, когда тот все-таки не устоял и начал заваливаться набок. В ту самую сторону, где копошился помощник.
— Кью!!!
Наруто машинально пригнулся, когда затрясло весь технический этаж. Казалось, стропы вот-вот обвалятся и утянут за собой вниз, к гигантским лопастям, всех и каждого. Но нет, они выдержали.
В ушах звенело. Видимо, потом долго придется ходить по местным медикам, чтобы понять — лечится ли? А пока Наруто сбивал колени, кричал, не слыша себя, и отмахивался от едкого дыма, лезущего в глаза, нос…
Он понимал, что помощник лишь слишком буквально понял команду, полученную по комуникатору. Но… Черт, у Кью должен же быть инстинкт самосохранения, ведь да?
Удушливая гарь оседала на нёбе. Кашель сдавливал легкие. На пальцах, ладонях, предплечьях обязательно останутся ожоги — схоронивший под собой помощника корпус Кагуи был раскален. Но Наруто не видел, за что хватается, и раз за разом шипел, пытаясь вызволить Кью.
Перед глазами плыло.
Чертово дежа вю. Хах. Надо же… выжил в шестьдесят восьмом, а сейчас опять — да на те же грабли!
Когда за ногу потянули, Наруто почему-то был уверен, что всё это сон. Чертов сон, когда уснул на рабочем месте, а перед этим наглотался стальной стружки.
«Фигня всё это, — сонно думал Узумаки, позволяя себе наконец-то отдохнуть. — Кью, наверное, опять засосал штанину. Вот же… ведро с гвоздями!»

… по заверению главы корпорации Ооцуцуки, все здания работают в штатном режиме. Как сообщают представители компании, Ооцуцуки Индра находится в удовлетворительном состоянии. Причиной пожара в главном здании стал сбой в системе охлаждения. Пламя, словно цепная молния, перекинулось на соседние этажи и по вентиляционным люкам к примыкающим зданиям… 
Отвертка выпала, отскочила от кучи запчастей и закатилась под стол.
— Вот же… — буркнул Наруто и, словно калека, попытался нагнуться и схватить единственными не перебинтованными пальцами правой руки перемотанную изолентой отвертку. Та выскальзывала и норовила убежать еще дальше.
— Так и знал, что у тебя руки из задницы, — прокомментировали со стороны, вызвав негодующий взгляд.
— Посмотрел бы на тебя, человек-кипятильник, — фыркнул Узумаки, кивнув на провод, торчащий из раскрытой груди расположившегося рядом «Учиха-С», второй конец которого заканчивался медной спиралью, опущенной в стальную миску с заварной лапшой. Пар вился бесцветной ленточкой и исчезал под потолком.
Вытянув ногу, Наруто все-таки подкатил к себе отвертку и, используя обе руки, смог поднять ее и отправить на стол. Маленькие винтики и болты, пустой желтый корпус от старого пылесоса, найденный на завалах. Главное — плата, на которой было записано то, что и представлял собой Кью.
Саске спас их обоих. Уж что его подняло с такими повреждениями — воля к жизни или случайно пробежавшая по электроцепи искра — не известно. В этот раз, правда, Саске не пытался засунуть в глотку Наруто аппарат искусственной вентиляции. Хотя бы потому, что сам представлял собой груду металла, способную разве что переваливаться. Подобными, наверное, стоит пугать мальчишек, забредших на свалку: по ночам мусор принимает ужа-а-асный облик и утаскивает непослушных детей.
Наруто был отвратительным ребенком. И все-таки был благодарен судьбе, что сделала из Саске человека, хоть тот и успел порядком покапать на нервы за последнюю неделю.
Кровавые ожоги рук, затянутые в бинты, были проблемой, как и установленный на левое ухо аппарат, передающий вибрацию звуковых волн напрямую к нейронам мозга, минуя порвавшиеся барабанные перепонки. Зато теперь они с Саске стали ближе, как никогда.
Вон, у того вместо отвалившейся руки был вставлен черенок от найденного на помойке веника. Отличная команда, не так ли?
…“Никаких внештатных ситуаций, — комментирует происходящее заместитель главы Кимимаро. — Андроиды последнего поколения «Учиха» будут так же исполнять свой долг. Пока Министерство, конечно, платит деньги…”
Растянувшееся на обрушенной бетонной стене малоэтажки «Гало» не замолкало ни на секунду. Наверное, это привычка, которую не так-то просто искоренить. С тех пор, как Саске вытащил их из пекла сюда — на самый край граничащего с дикими землями сектора — Наруто и не думал вернуться обратно. По крайней мере — пока.
Пока он так и не смог прийти в норму.
Пока Саске все еще похож на груду металла с черенком от лопаты вместо руки.
Пока разум Кью дремал в лабиринтах материнской платы.
Пока Ооцуцуки вели на них охоту.
Да, о поисках никто не заявлял, «Гало» твердило о штатном режиме. Но Наруто был уверен, а Саске — знал, что это лишь ширма, за которой скрывался разъяренный Индра, хромающий по больничной палате.
Их вряд ли когда-либо оставят в покое. Наруто это понимал, но готов был пожать плечами, умудриться схватить негнущимися забинтованными Учихой пальцами палочки и намотать на них лапши. Там, в огромном мегаполисе, он ничего не забыл. Разве что Сакуру…, но она обязательно найдет свой путь.
Здесь же, в руинах, у Наруто была еще уйма дел.
Например, умудриться выжить с таким, как Саске.
Что-то подсказывало, что он был удивительным и сложным человеком.
— У тебя все течет, придурок, — вернул в реальность Саске. Черные окуляры сфокусировались на мокром пятне прямо на куртке.
Наруто было вытянул шею, чтобы увидеть масштабы проблемы, да от неловкого движения на пол повалилось почти все, добытое тяжким трудом.
— От придурка слышу, придурок, — пробурчал в ответ. Только вот в действительности Наруто совсем не злился.