Глава 1

      
      — Пятьдесят? Ты серьезно?
      Обито даже вытянул шею, заглядывая в планшетку, что держал перед собой Саске.
      Операторы тут же навели на них камеры и вывели изображение на экран позади. То тут, то там послышались сдавленные смешки, но после и те потонули в стоявшем в просторном помещении гуле.
      Интерактив не отличался оригинальностью. Но сегодня настроение задали сами парни, пребывавшие в хорошем расположении духа, доводя до исступления преданных поклонниц. Даже Саске ещё полчаса назад сжимал дрожащие девичьи ладони и просил каждую позаботиться о себе. И в этом взгляде было столько тепла, что Наруто, черт побери, верил ему!
      Но теперь, когда макнэ безжалостно отрывался на хёнах, наваждение ушло. Достаточно было увидеть самодовольную усмешку, когда, выполнив предложенное задание, он определил психологический возраст сокомандников.
      Саске — 17 
      Обито — 18
      Шисуи — 23
      Итачи — 50
      Менеджеру понравится.
      Саске фыркнул и прикрыл рот, имитируя кашель. Планшетка с ответом вернулась на стол. С глухим щелчком колпачок маркера вернулся на место.
      Качался на задних ножках «малолетний», по мнению макнэ, Обито, стараясь заглянуть в лицо Итачи, которого оценили в пятьдесят, при том, что его реальный возраст отличался в два раза. Но тот и бровью не повел, то ли соглашаясь, то ли проглатывая провокацию «мелкого».
      Шисуи, которому польстили с возрастом, тут же перетянул внимание на себя, объясняя успех природным очарованием и естественной красотой («а также скромностью» — читалось по многозначительному взгляду Итачи). Взволнованно вздохнула толпа, идущая на поводу у лидера. А тот, щурясь, ловил счастье в глазах каждой второй. И восхищение — каждой первой.
      — Освобождаем проход, — захрипело в наушнике. — Живо, сворачиваемся.
      Наруто нехотя оторвал взгляд от купающихся во всеобщей любви айдолов и, задрав голову, наконец нашел горящую зелёным табличку «выход». Весь фансайн он провел здесь, в дальнем углу холла, где можно было не опасаться быть раздавленным обезумевшей толпой.
      Десятки раз с инструкторами по этике он разбирал правила поведения, еще будучи зеленым трейни. Ощущать же мощь толпы вживую — было совершенно иным чувством. Сотни и сотни хорошеньких (а некоторые были уж слишком хорошенькие) девочек разве что не плакали от счастья, лицезрея биасов вживую. А протолкнувшись к передним рядам, где постоянно дежурили парни из охраны, едва ли не теряли самообладание от близости.
      Наруто же самообладание не терял, до сих пор не до конца понимая, что именно видели в них остальные. Не то чтобы парни из «Мангекё» были пустышками, но разве слава свалилась на них заслуженно? Не случилось ли все скоропостижно? Возможно, те оказались в нужное время в нужном месте, а, может, отлично поработал отдел продвижения, но оставались люди талантливее и упорнее. Наруто бы сам мог оказаться на их месте, если бы тогда, еще будучи трейни, был замечен менеджером или бы идеально подходил по типажу для новоиспеченной группы.
      Но, с недавних пор, этот путь был закрыт для Наруто.
      — Скорее-скорее, — захрипел наушник, отвлекая от мыслей. — Узумаки, держишься на виду.
      Наруто прыснул под плотной медицинской маской, скрывающей его от излишне назойливых глаз. Какое ожидаемое решение, распорядитель-ним. Наруто ждал подобного: позволить самым внимательным из фанаток заметить среди стаффа того, кто поддерживал интерес к группе последние недели.
      Рука потянулась к краю капюшона, натягивая тот на глаза. Узумаки не был уверен, что об этом мечтал когда-то. Но отступать было не в его правилах.
      Под одобрительные крики парни словно соревновались на самое оригинальное эгье. Взрослые же люди, а ведут себя… Шисуи сложил руки над головой в форме сердца, пока Обито с Итачи делали вместе нечто похожее. Саске же обошелся меньшим: сложив сердечко большим и указательным пальцами, отправил саранхе в зал каждому и никому конкретно.
      «Позерство», — кричало нечто внутри Наруто.
      «Продвижение бренда», — ответили бы менеджеры.
      — Уходим, — скомандовал динамик. Наруто вытянул шею. Пестрая толпа потеснилась, заволновалась, пока личная охрана расчищала путь к запасному выходу. Один за другим спустились под вспышки фотокамер айдолы. Они улыбались, махали руками, стараясь держаться на расстоянии, но не подавать вида, что им некомфортно или неуютно. По правде говоря, Наруто казалось, что Шисуи и Обито вовсе чувствуют себя словно рыба в воде, купаясь в восторге и любви, искренне желая остановиться и обронить пару слов с каждой из тех, кому, возможно, только этого для полного счастья и не хватало. Но взгляд был прикован к другому: к человеку, из-за которого Наруто и распрощался с карьерой трейни.
      Саске, в черном лонгсливе с высоким горлом, с аккуратной парой сережек-колечек в левом ухе, круглыми очками-обманками и с неестественно ярким оттенком тинта на задумчиво приоткрытых губах. Эдакий романтичный ботаник, одетый любимой бабушкой.
      Наруто даже скривил лицо, когда подумал о том, насколько банальной была уловка стилистов: привлечь внимание девушек, сосредоточить их мысли на грязных фантазиях (Наруто жил не первый день, и с подачки Кибы перечитал не один десяток ретвитов и твитов с ним). И мало кто знал, что за смазливой мордашкой скрывался едва ли не последний мудак.
      Гул приближался. Наруто вжался ближе к дверному проему, с нетерпением ожидая, когда он окажется по ту сторону, а дверь запасного выхода наконец закроется. Можно будет сбежать вниз до припаркованного у медиацентра фургона и, наконец, расползтись по креслу.
      — Итачи! — голос, похожий на десятки других, срывался на истеричный визг. — Женись на мне! Итачи!
      Незнакомка была настроена абсолютно серьезно. Итачи обернулся, краем глаза поймал кивок от группы охраны и по одним губам позволил не верящей своему счастью фанатке прочитать: «Неси документы».
      Конечно же, ждать ее Итачи не стал. Хотя вряд ли девушка заметила это, борясь с головокружением от предложения.
      Наруто усмехнулся и мотнул головой, стряхивая осветленную до пепельного челку с глаз.
      Айдолы протискивались к выходу, подготовленному заботливой командой обеспечения. Были вынесены чемоданы с аппаратурой, переносная студия визажа, узкий складной стол для непредвиденных ситуаций. А люди, задействованные в монтаже, уже разбирали за спинами подиум, на котором еще недавно восседали звезды.
      Наруто смотрел поверх голов на сгорбленные спины инженеров с логотипом агентства, лишь бы не замечать замыкающего процессию Саске. Конечно, они заключили весьма конкретный договор, но опускаться до банальной игры в гляделки, которую ждали от них менеджеры (иначе зачем Узумаки было оставаться в людском «коридоре»?), желания было мало.
      Он почти не дышал, ощущая насколько опасно близко сейчас находился Саске, и, к счастью, тот тоже не собирался на него смотреть. Наруто не заметил, как потерял бдительность, и дал застать себя врасплох. Чертовы пальцы сжались вокруг запястья, спустились ниже и требовательно переплелись с его.
      На секунду показалось, что это нападение, чья-то шутка или розыгрыш. Но Саске стоял настолько близко, что и дыхание перехватило, и сомнений не осталось.
      Во все глаза Наруто смотрел на темный затылок перед самым носом. Причина подобного состояния вдруг обернулась на окрик и рассеянно улыбнулась девушке, которая несмотря на заслон из охраны, пыталась передать перевязанный алой лентой подарок. Коробочка, взяв которую, можно осчастливить и поднять настоящий бунт среди остальных. Саске только лишь улыбнулся и приветственно помахал рукой, словно не замечая застывший в полуметре предмет.
      А второй рукой до сих пор держался за Наруто.
      «Что это значит?» — мелькало в голове у Наруто. И только он попытался вырвать руку, ощущая спавшее оцепенение, как Саске сам разжал пальцы и под надрывный вскрик «Оппа!» скрылся в коридоре.
      Не стал выжидать пяти минут Наруто, запирая за собой дверь и с силой стягивая на подбородок маску. Дышать было нечем, хоть рот возмущенно и открывался как у выкинутой на берег рыбы.
      — Хорошо сработали, — ни на секунду не замолкал наушник.
      Без тени сожаления Наруто выдрал его из уха, позволяя повиснуть на проводе. Ему нужны были объяснения, хотя можно было догадаться о них.
      И добраться до истины мешало одно: как же здесь, черт побери, было людно и тесно! Окажись здесь еще хотя бы один чемодан, дело бы кончилось давкой и несчастным случаем. Но вместо этого, едва протискиваясь между стоящими парнями, Наруто наконец смог найти того, кто интересовал его больше всего.
      Тот даже не видел приближавшейся угрозы, или же не считал ее таковой, преспокойно заливая в себя воду прямо из бутылки. Аккуратно, не касаясь горлышком губ, чтобы не смазать образ.
      Скосив взгляд сквозь очки, Саске все-таки заметил недовольную физиономию неподалеку. Не стоило быть гением, чтобы догадаться, чего от него хотят. Поэтому долго ждать не пришлось. Оторвавшись от драгоценной водицы, Саске кивнул проходящему мимо парню из стаффа и указал на стоявшего во всеоружии Наруто.
      — Дай ему воду.
      То ли благодаря инстинктам, то ли из-за счастливой случайности, но летящую прямо в руки бутылку поймать удалось.
      — Охладись.
      И, не обращая внимания на беспомощно открытый рот, Саске развернулся и последовал по узкому коридору.
      Не то чтобы вода была лишней, но…
      — Эй, стой! — вытянув шею, крикнул Наруто.
      — Никогда не теряй.
      Оказавшийся вдруг сначала сзади, а потом спереди Обито вручил болтавшийся на проводе наушник и пошел к выходу.
      Наруто сжал пальцами гарнитуру, машинально вставляя в ухо, и словил усталую улыбку стоявшего неподалеку оператора. Или это был инженер? Наруто уже запутался в людях, забившихся в коридоре, как сардины в банке, с каждой секундой становясь все дальше от причины своих бед и виновника пары тысяч сердечных приступов.
      — … как слышно? Прием! Узумаки!
      Приподнявшись на мыски в попытках высмотреть лохматый затылок, Наруто забыл, что кроме него на линии с такой фамилией никого не было. Это же не какие-то там «Учиха», которые встречаются на каждом шагу. Вон, даже группу однофамильцев собрали. (Помнится, Киба шутил, что стоило подделать документы и бежать к агентам, доказывая, что достоин). Но речь была не о том.
      Саске и остальные наверняка уже рассаживались в их маленьком комфортабельном авто. Это не те громыхающие автобусы, в которые запихивал себя стафф.
      -…то! Ты едешь на автобусе или останешься наедине с толпой?!
      Наруто рухнул на пятки и нехотя нажал на кнопку дуплексной связи, чтобы с нескрываемым сожалением ответить: «Уже иду».
      
      В общественном транспорте трясет сильней, чем в автобусе агенства. И дело не в предоставлении работникам обслуживания по первому разряду, а в дорогостоящем оборудовании, распиханном по грузовому отсеку. Но Наруто был готов поблагодарить водителя и за это, иначе бы ночной сон, потраченный на спокойный путь из общежития трейни до штаб-квартиры агентства, не удалось бы восполнить даже частично.
      Прошло чуть больше месяца, как они с Саске заключили нечто вроде сделки. Наруто помогает тому поднять рейтинги, подыгрывая в несуществующих отношениях, а эта слава станет трамплином для его собственного дебюта. О том, правда, как достичь последнего, никто не рассказал.
      Симпатией к Саске он так и не проникся. Быть может, изначально он и оказался под впечатлением, когда Карин расписывала его достоинства, представляя того прежде всего человеком, а не зазнавшейся занозой, но оценить хоть одно из перечисленных качеств Наруто так и не смог. Их общение заключалось в обмене короткими взглядами, касаниями невзначай (что-то вроде того, что случилось на последнем фансайне) и сотнями домыслов многочисленных фанбаз, готовых выдумать личную жизнь биасу, а потом за нее же казнить. Или вознести до божественных высот.
      Если верить поигрываниям бровей Кибы, то шутка готова была выйти из-под контроля, но пока порционно подавалась конечному потребителю. И, судя по ажиотажу, агентство готово было вытянуть из этого все соки.
      Временами Наруто подумывал о том, как бы вежливо намекнуть на собственное продвижение. И в такие моменты, обычно самые неподходящие, его вызывали в одну из репетиционных баз.
      Так и в этот раз: когда Наруто думал лишь об одном — узкой, но такой желанной кровати в их общей с Кибой комнате, его потрясли за плечо.
      — Узумаки. Тебя ждут, — объявил просидевший всю дорогу по правую руку парень.
      Тот был старше на пару лет и даже не пытался лезть во всё это дерьмо с трейни и мечтами стать айдолом. Некоторым нравилось быть попросту причастными к шоу, оставаясь безликим стаффом.
      Но у Наруто все еще была цель, и он не мог предать ее.
      С трудом вытащив себя из кресла и посильней натянув на глаза капюшон, Наруто недовольно взирал на светящиеся в темноте вывески и экраны, облепившие главное здание. Это, похоже, сулило ему очередную бессонную ночь.
      Не то чтобы Наруто жаловался… Будучи трейни он пропадал здесь глубоко за полночь, оттачивая связки и вырабатывая собственный стиль. Он валился на пол прямо поверх спортивной сумки и мятой куртки, чтобы сделать пятнадцатиминутный перерыв и вновь приступить к тренировкам. Но у трейни весьма прозрачный путь: будь упорным и талантливым, тогда тебя заметят.
      Сейчас же, болтаясь где-то между служебными автобусами «Мангекё» и репетиционной базой, Наруто не понимал, как должен был действовать.
      Его определяли в группу новичков, едва ли прошедших прослушивания, но не давали четких команд.
      — В ряд по семеро! По семеро! — хлопнув в ладони, разгонял гудящую толпу инструктор. Вчерашние школьники суетились, вытягивали шеи и то и дело меняли свои позиции, не в силах выполнить элементарные команды. Наруто чувствовал себя здесь лишним, старшеклассником, попавшим в младшешкольную группу и предоставленным то ли взору недовольного педагога, то ли самому себе. — Кому не хватило места — выходим! Выход там… да. Отлично.
      Часы над дверью отставали на полчаса и показывали начало девятого вечера. Лишенный окон зал — ловушка, в которую попадали стажеры, желающие получить мировое признание и способ выразить себя. Им могли обещать многое, но никто не гарантировал вознаграждения своих трудов.
      — Покажите, как вы двигаетесь. Начнем с хастл-партии… — раздавал инструкции строгий мужской голос. Наруто мысленно собрался, желая показать всё, на что способен. В конце концов, в этом он преуспевал лучше, чем в мнимых отношениях с одним мудаком-айдолом.
      
      Полуторачасовые смотры превратились в трехчасовой марафон. Наруто едва ли мог успокоить бешено бьющееся сердце, ощущая лопатками прохладу стенных панелей. От сотни детей здесь осталось десятка три самых стойких с насквозь мокрыми майками.
      Валяющиеся вдоль стен пустые бутылки — награда, которая вскоре настигнет своего героя, пойманного кем-то из инструкторов или менеджеров и решивших привести общий зал в уподобимое место. Наруто надеялся, что ему, как заслуженному ветерану (он же заслужил, правда?), зачтут возраст и не оставят наедине с мусорными мешками и метлой до завтрашнего утра.
      — Ты же тот самый Узумаки Наруто?
      — А?
      Наруто отвлекся от назойливых мыслей и поднял голову, чтобы рассмотреть подошедших. Тройка худощавых мальчишек в стажерских безразмерных майках с именами-фамилиями, написанными на груди. Наверняка младшенькие в семье, отправленные на перевоспитание в ежовые рукавицы агентства. С условием, конечно, что за их обучение вообще возьмутся. Сухие мятые майки как бы намекали — насколько ничтожны их шансы.
      Так какого черта они забыли?
      — Тот самый, — с оскалом повернулся к остальным самый болтливый и скрестил руки на груди.
      От мерзкой усмешки стало не по себе. Наруто привык видеть в людях самое лучшее (если это, конечно, не касалось Саске), но в этот раз все внутри кричало об еще одном вынужденном отступлении от правил. Он медленно отложил полупустую бутылку, оперся о пол, приподнимаясь, уже заранее зная, к чему эти заискивающие переглядывания и усмешки.
      — Так и знал, — снова подал голос говорливый, отступая на полшага назад. — Несчастный любовничек этого Саске.
      Один из шайки скривился и брезгливо вытащил язык.
      — Фу.
      — Ну погоди, один раз не пидорас, верно? К тому же… — опасно обнажились кафельной белизны зубы. — Разве твоя сестра не хотела бы оказаться на его месте, чтобы отсосать… хах!
      Мальчишка потер плечо, в которое получил весьма ощутимый удар.
      — Не смей говорить подобного о моей сестре, ушлепок.
      Повисло молчание, но уже через мгновение вся троица демонстративно гоготала над шуткой.
      Кулаки сжались сами собой.
      — Не правда, — прервал веселье Наруто, ощущая гложущее чувство несправедливости. — Я не…
      — Ты «не» что? — тут же вспомнил о чужом присутствии самый дерзкий. Его прищур был странным из-за двойного века на правом глазу. Возможно, за это его гнобили в школе, но это был не повод обвинять Наруто в том, чего он не совершал! — Скажешь, что таскаешься за Учиха Саске не ради дебюта? Быть может, действительно влюбился в него, как малолетняя сасэнка?
      Он ошибался.
      Наруто сцепил зубы, сдерживаясь из последних сил, но усмешка во взгляде, промедление в действиях и то, что он был связан по рукам и ногам «договором», лишь ближе подводило к краю.
      — Я пра-ав, — словно сделав открытие, протянул мальчишка. Его глаза округлились, а из груди донесся весьма удивленный вздох, он обернулся к остальным, раскидывая в стороны руки и показательно поворачиваясь к напрягшемуся Наруто спиной. — Он самая верная фанатка нашего золотого макнэ. Только вот одно «но»…
      Мальчишка вскинул указательный палец перед собой, привлекая внимание. Надо было отдать должное актерской игре этого недоростка, который никак не мог успокоиться. А ведь Наруто его даже не знал, был старше и опытней, и отчасти потому не мог сделать то, что желал сейчас больше всего — донести свою позицию кулаками, а не словами.
      Благодарные зрители наконец ахнули, когда яркие звезды полетели из глаз Наруто. Он рефлекторно схватился за бок, куда пришелся сначала один точный удар, а после — второй. Бить в ответ не позволяла совесть — противник был сопливым школьником, и силы их были не равны. Надо лишь отвести удары по скользящей и не дать дотянуться до лица. Иначе продюсеры вряд ли пропустят в съемки и — что хуже — передумают и разорвут контракт, отправив домой с пустыми карманами и долгом за обучение.
      Однако Наруто не всегда мыслил рационально, поэтому, схватив обидчика за запястье, уже готовился нанести свой удар, но оказался пойман.
      — Вы чего здесь устроили? — с вызовом спросила подошедшая женщина-менеджер, имя которой Наруто не мог вспомнить. Ее жилистые пальцы сжались сильней. — Оба за мной. И вы, — она указала на пытавшихся ретироваться зрителей, — идете со мной тоже.
      
      Наруто потирал нывшие ребра, пока врач рассматривал сделанный минутой ранее рентген.
      Посещение медицинского отделения стало лишь отсрочкой разбирательств, которые должна была учинить завтра приемная комиссия стажеров на должность трейни. Наруто уже проходил через это, когда сцепился в коридоре телестудии с Саске, за что был отправлен в ряды стаффа, но теперь речь шла о трех стажерах, которые, к тому же, и начали первыми. Об этом напоминали болезненные покалывания в подреберье при движениях. С таким набором без обезболивающего можно забыть о тренировках по хореографии или вокалу на добрые недели две-три. А там все зависело от мнения самого врача. Благо здесь они были привычными к ушибам и травмам, которые обычно получали трейни и айдолы. Только вот потасовка вряд ли входила в перечень «обычного».
      — Подождите в коридоре, — объявил врач, отъезжая на стуле от экрана компьютера, на котором в красные прямоугольники было заключено нечто, привлекшее особенное внимание. Хотелось бы думать о незавершенной раскладке пасьянса, которую мужчина должен был закончить во что бы то ни было, а внеплановый прием помешал планам.
      Наруто же попридержал язык, считая, что шутки в его положении не лучший выход. В прошлую драку (несостоявшуюся, да и куда меньшую по потерям), его перевели в стафф. Куда же теперь?
      Наруто пнул невидимую грязь мыском белых тренировочных кроссовок и вздрогнул от внезапной боли, но все-таки сел. Вряд ли малолетние выскочки подарили ему перелом, но неделю без тренировок — это вполне возможно. Хотя Наруто понимал, что мыслил весьма позитивно, полагая, что случившееся не скажется на его карьере стаффа.
      Даже смешно от такой формулировки.
      За закрытой дверью послышался тихий голос. Похоже, врач все-таки связался с кем-то из руководства.
      Наруто вытянул ноги и оперся затылком о стену, взирая на белый потолок сквозь прикрытые ресницы. Усталость за прошедший день и время, перевалившее за полночь, сказывались на нем. Глаза слипались, а вспыхнувшая было искра потухла. Он сполз по скамейке, найдя положение, в котором организм сказал «довольно», и, впервые за день, позволил сознанию уплыть подальше от бесконечной череды событий.
      Дверь чуть слышно вернулась на место. Даже если бы слетевшиеся менеджеры, врачи и черт знает кто еще с глубоким вздохом бы заговорили: «У нас для вас плохие новости», Наруто не сильно бы удивился.
      Поэтому, когда шаркающие шаги замолкли напротив, Наруто даже не потрудился не то что поздороваться или подняться, но даже открыть глаза.
      В конце концов, они находились в той части служебных коридоров, куда не попадали случайные люди. Вряд ли любители сенсаций проберутся сюда, чтобы сделать пару кадров для статьи о том, каким же скандальным засранцем был стафф агентства «название которого нам нельзя называть».
      И хоть ряд пустых стульев-кресел для ожидающих был вытянут вдоль стены на многие метры вперед, подошедший как назло опустился рядом, задевая локтем и без того многострадальные ребра.
      Наруто заерзал и приоткрыл глаза, ожидая увидеть если не одного из тех мелких засранцев, что спровоцировали саму стычку, то хотя бы незатейливого репортера, которому можно залить в уши все, что он думал и об их работенке, и об издержках, которые остаются за кадром. Так сказать, эксклюзив о жизни айдолов, который разлетится как горячие моти с красной фасолью.
      — Выглядишь не особо.
      — Кха… — едва не сорвалось с языка едкое, приготовленное совсем не оказавшемуся рядом парню. — Обито…-ши?
      Нежданный гость стянул чёрную маску на подбородок и приветливо улыбнулся. Не то чтобы они знали друг друга, но Наруто казалось, что Обито неплохой человек. Достаточно было посмотреть парочку-тройку шоу, в которых Обито не закатывал глаза от поведения ведущих, а охотно кивал, пока лидер отдувался за остальных.
      И если бы не паспортная разница в возрасте (а еще в росте), Наруто бы ни за что не звал того хёном, решив, что они одногодки.
      Без сценического макияжа, без настроенных световых схем и укладки Обито выглядел как вымученный подросток, хотя в жестах и мимике читалось выдрессированное и вбитое в подкорку мозга поведение. И все-таки… веяло от него чем-то домашним и располагающим. А может дело в простых резиновых шлепанцах на босую ногу и трикотажных шортах до трети бедра?
      — Разве стафф не отпустили? — кивнул в сторону коридора Обито, а потом на дверь, за которой до сих пор находился врач. — По делу?
      — Отпустили, — согласился Наруто и попытался занять положение, в котором разговаривать с айдолом целой нации было бы не столь унизительно. — На тренировке досталось…
      — Тренировке? — искренне удивился Обито и, откинувшись на спинку стула, задумчиво приложил большой палец к губам. — Слышал, что тебя исключили из трейни… оставили только из-за того скандала с Саске…
      Что было отвратительней: что его воспринимали как «подружку» для золотого макне или то, что в его карьеру трейни никто не верил — Наруто не знал. Плечи опустились сами собой, и из губ вырвался усталый вздох.
      — Не знаю, — Наруто сморщил нос и отвернулся, не желая видеть вопросов во взгляде Обито. — Быть может, если меня заметят…
      — Тебя уже заметили, — шутливо подоткнул локтем собеседник, попадая по злосчастному боку и заставляя слезы едва ли не брызнуть из глаз. Но мир точно-точно на секунду погас. — О, ты в порядке?
      Не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть Наруто держался за край толстовки, не слишком-то желая вдаваться в подробности. Но Обито уже выглядел обеспокоенным и готов был постучать в дверь и позвать врача, который конечно же рассказал бы о случившемся не в лучшем свете.
      — Стой, — оборвал на полшаге Наруто, схватив за локоть парня, потянувшегося к ручке двери. — Всё в порядке, правда.
      Пришлось приложить столько уверенности к словам, сколько у него, наверное, и не было. Прошли долгие полминуты, прежде чем Обито поверил и сел на место, разворачиваясь вполоборота, всем своим видом показывая, что у Наруто есть еще пара минут, чтобы объяснить, почему ему не стоит идти за помощью.
      — Я просто, — Наруто замялся. Признаваться было не столь легко. Он опустил взгляд в пол, замечая широкий телесного цвета тейп, наклеенный на левую лодыжку парня. Тот и виду не подавал, что с ним что-то не так, хотя наверняка оказался в больничном крыле не из-за праздного любопытства, не прогулки ради (во втором-то часу ночи), и тем более не из-за самого Наруто. Простая истина, что кому-то, возможно, было хуже, чем ему — делала оправдания никчемными и глупыми. — Немного повздорил, вот…
      Наруто задрал край толстовки вместе с белой майкой трейни и показал еще только обозначившийся кровоподтек.
      Объяснение было не лучшим. Обито выглядел еще более озадаченным, и Наруто понимал, что ситуацию спасать надо было как можно скорее.
      — Повздорил со стажерами. Не знаю, чем я им не понравился, но они говорили много разного про меня… и Саске.
      Последнее уточнять не хотелось, но говорить о том, что за свою гендерную идентичность Наруто готов стоять горой — было бы глупо. Оставалось надеяться, что Обито был достаточно в курсе о положении дел, чтобы сделать верные выводы и свести дебет с кредитом…
      Вместо ответа раздался смешок.
      Наруто удивленно выгнул бровь и оказался несколько обескуражен. Может… он что-то упустил?
      Но откровение, высказанное в подобном ключе, вызвало у Обито странную реакцию.
      — … он сказал, что мы заднеприводные, — на всякий случай произнес Наруто то, что хотел бы оставить без объяснений.
      На этот раз Обито не стал сдерживать смешок, смотря на Наруто так, словно он делал что-то неимоверно глупое. Но ведь тот, вообще-то, решил проблемой поделиться. Весьма реальной проблемой!
      — … мне было не смешно, так-то, — скрещивая руки на груди, пробубнил Наруто, забывая, что перед ним айдол, а не паренек из группы по вокалу, который отчего-то нашёл забавным пропуски нот и узкий рабочий диапазон.
      Но Обито мотнул головой и попытался разогнуться из позы, в которую сам же себя и загнал, находя чужую проблему забавной.
      В общем-то было обидно.
      — Тебя как зовут?.. Прости, — сквозь рвущуюся наружу улыбку произнес Обито. Он попытался выпрямиться, растер руками жилистые колени и беззлобным смеющимся взглядом уставился на собеседника.
      Вопрос был неожиданным, и Наруто даже опустил взгляд себе на грудь: на майках трейни писали имена-фамилии, лишая инструкторов необходимости запоминать отличившихся, но по пути сюда он успел натянуть толстовку сверху.
      Да и кто он такой, чтобы быть на слуху у кого-то из группы? Интересно, а Саске хотя бы помнил его имя?
      — Наруто, — и, чуть подумав: — Узумаки Наруто.
      — Точно-точно, — кивнул своим словам парень. А потом вмиг преобразился, растеряв смешливый тон и вернувшись к тому самообладанию, присущему айдолу. Той самой грани самоконтроля, когда истинные желания работают во благо построенного продюсерами образа. — У меня плохо с именами.
      Обито смотрел перед собой, сцепив пальцы на голых коленях, а Наруто со скрываемым интересом следил за преображением, случившимся на глазах.
      Свет в коридоре был слишком резким, подчёркивая несовершенства, обычно скрытые от остальных. И разлучины старого шрама от глаза к виску, и начинавшиеся воспаления кожи на скулах. Съехавший в сторону ворот обнажил красно-синий кровоподтек — след от натиравшего весь день костюма. А ведь его никто никогда не заметит: умелые нуны надежно закрасят его перед выходом в свет, вернув парню свежесть и красоту даже после бессонной ночи.
      — Ну так и ты здесь не просто так, — чувствуя себя неловко за столь пристальным разглядыванием айдола, поинтересовался Наруто. — Вряд ли тебя интересуют трейни и прогулки в половину второго ночи.
      Обито вернулся в здесь и сейчас, провел рукой по и без того распушившимся волосам, а потом многозначительно указал на лодыжку, обклеенную тейпом.
      — Повредил ногу на тренировке. Конечно, массажистов и неврологов можно вызвать к нам в комнаты, но некоторые процедуры возможно пройти только здесь, — рука осторожно провела вдоль перекрещенных линий тейпа. — Ну и порция витамина В. Куда же без этого?
      Обито сухо засмеялся, поправил шлепанец и поставил ногу на место.
      — Не думал, что вы репетируете в такое время, — вслух произнес Наруто. Не то чтобы он считал, будто успешным группам не нужна практика, но агентства должны вкладывать куда больше сил именно в то, чтобы те высыпались и отрабатывали каждую минуту на шоу и концертах.
      — Может, ты еще думаешь, что у меня в кровати ждет прекрасная чаги? — судя по смешку, это было далеко от правды. — Что если я расскажу тебе, что соло с утробы матери?
      — Правда?
      Обито снова не смог сдержать смешка, когда глаза Наруто округлились от удивления, а сам он даже приоткрыл рот. В общении с трейни, грезящими о жизни айдола, он всегда находил подобные шутки настолько соблазнительными, что с трудом себя сдерживал. Но не сегодня.
      — Конечно нет, — не стал томить Обито, а улыбка, на мгновение, потухла. Скептически прищуренный взгляд Наруто был проигнорирован, как и многое за сегодня. Он снова вернулся к созерцанию люминесцентных ламп под потолком.
      Повисла тишина. Даже за дверью исчез тихий говор.
      Наруто чувствовал себя странно, показавшись себе вмиг таким незначительным по сравнению с человеком, сидящим по левую руку от него.
      — Я же им ничего не сделал, — он чувствовал, что оправдывается, что выглядит еще жальче, но знал, что будет чувствовать себя еще хуже, если не расскажет правды. — То есть совсем ничего, — пожал плечами, — а они отчего-то решили, что я обязан знать их мнение. Хах. Они даже слушать меня не хотели. Я…
      Случайно подняв взгляд, чтобы удостовериться, что его слушают, Наруто замер. Его понимали.
      Обито не смеялся, как то было раньше, а внимательно смотрел на мальчишку, ставшего вдруг заложником славы, о которой тот и не мечтал. Или мечтал, но не о такой.
      Наруто замялся, вдруг понимая, сколько всего приходится читать и слышать о себе парням из «Мангекё». Он и сам не единожды натыкался на злопыхательные статьи об айдолах, в которых их обвиняли во всех смертных грехах или, как минимум, раздевали догола. Но Наруто-то считал, что с ним будет совершенно иначе! Что он и повода не даст для сальных сплетен. Но по факту…
      — Обито-ним, — послышалось из-за спины. В дверях соседнего кабинета стояла молоденькая сотрудница в белом халате (и почему Наруто осматривал какой-то древний старик?) и выжидающе смотрела на парня, который нелепо вытянул шею, вспомнив о процедурах.
      — Узумаки, — подошли с другой стороны, перетягивая внимание на себя и вкладывая в руки листы. — Состояние не вызывает опасений. Из рекомендаций — амбулаторный режим. Если в течение недели улучшения не наступит, обратитесь к своему куратору.
      Прозрачная папка была невесомой. Наруто рассеянно кивнул, не желая терять нить разговора. Заглянув за плечо врача, он увидел лишь приветливо распахнутую дверь и открыто улыбнувшегося медицинской сестре Обито.
      Разговор был закончен.
      — Вопросы? — со сдержанностью вернул к реальности доктор.
      Конечно, Наруто мог бы сказать, что куратора как такового у него и не было, расспросить о дозволенных нагрузках и выписанных лекарствах (кстати, были ли они?), быть может, выпросить себе расслабляющий массаж, хотя тот вряд ли полагался трейни, а уж тем более стаффу.
      Но не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять: здесь были не рады проблемным трейни. И уж тем более — стаффу.
      — Нет, — Наруто положил папку с заключением меж ручек полукруглой спортивной сумки, готовый оставить дежурную смену в покое. — Думаю, все будет отлично.
      Приложив два пальца к виску, Наруто отсалютовал и улыбнулся так широко, насколько позволяло вернувшееся чувство усталости и неправильности выбранного пути.
      Актерских способностей хватило ровно на то, чтобы развернуться и сделать несколько шагов прочь от злосчастных кабинетов, где его также считали никем, хоть и не говорили в лицо, как те неудавшиеся стажеры-трейни.
      — Стой.
      Обито неопределённо махнул рукой удивлённой девушке и, прихрамывая, догнал Наруто, чтобы прихватить за локоть и отвернуть ото всех.
      — Считай это чем-то вроде дружеского — или профессионального — совета. Но, если ты так остро реагируешь на все, что о тебе говорят, — Обито был серьезным, пожалуй, впервые за вечер, — лучше остановиться сейчас.
      — Обито-ним?
      — Уже иду! — возвращая на лицо улыбку, откликнулся парень. Обито отпустил Наруто и, уже сделав полшага назад, одним жестом показал: «Подумай».
      Наруто был уверен, что всегда хотел стать айдолом. Но теперь не знал верный ответ.
      
      
      «Как прокомментируете это, Узумаки?»
      Киба слал недвусмысленные стикеры, разбавляя смешками вырезки из ‍статей, на скорую руку наклепанные в сети.
      Конечно, их с Саске «отношения» были причиной, вознесшей соответствующий хештег в «мировые» на четверть часа, но ощущать за это гордость было бы, как минимум, странно.
      Бессильно расплывшись на белом диване в холле штаб-квартиры агентства, Наруто большим пальцем проматывал ссылку за ссылкой, которые успел разыскать и отправить его сосед. Судя по красному индикатору, тот давно спал, наверняка даже не разбирая постель.
      Узумаки фыркнул, коротким свайпом отправляя подгрузившееся видео того самого момента с фансайна, когда Саске, сыграв на публику, сплел их пальцы.
      Даже думать не хотелось, о чем там говорили в комментариях.
      С одной стороны, то, что их представляли местными Монтекки и Капулетти, вызывало улыбку в теории. Но стоило вспомнить обвинения, брошенные после тренировки…
      От неприятных воспоминаний заныло в боку.
      Обито сказал, что лучше закончить сейчас… Что он имел в виду: мнимую игру в отношения или попытки занять свое место на сцене?
      Наруто склонил голову на кулак. Опавший на лицо капюшон приглушил яркий свет, создававший здесь иллюзию полуденного затишья.
      Глупо было бы полагать, что об айдолах говорят только хорошее, что им воспевают оды и не завидуют в черную. Да, Наруто хотелось стать тем самым, кто не оставит сомнений в том, что быть идеальным — возможно, чтобы отдавать больше, чем принимать. Он бы вдохновлял своими выступлениями, отвечал бы на все вопросы на фанкафе и отчислял половину своих гонораров на благотворительность.
      Наверное, звучало наивно, но с двенадцати лет он ни разу не ставил под сомнение свою мечту. Ни разу до сегодняшнего дня.
      «Если вы не будете смотреть на меня также, как он смотрит на Саске, то можете даже не признаваться мне в любви», — гласила подпись под видео, где Наруто созерцал фансайт с дальнего угла холла. Надо ли было добавлять, что ни о какой любви речи и не шло?
      Узумаки фыркнул и долистал монолог Кибы до конца.
      «Тебя опять караулят, — гласило последнее сообщение. — Добраться до комнаты будет проблематично».
      Экран телефона потух.
      Часы обозначили начало третьего ночи, а значит само по себе добраться до их общежития будет затруднительно. Но оставался запасной вариант, ставший за последние дни основным.
      Раздевалка для трейни.
      С трудом оторвавшись от дивана, Наруто перехватил ручки спортивной сумки и направился туда, где все еще мог рассчитывать на отдых.
      Ряды жестяных шкафчиков стали родными за часы покоя, свидетелями которых они стали.
      Наруто кинул сумку прямо на деревянную скамью, прикидывая, насколько та годилась быть беспощадно использованной в качестве подушки.
      Даже критично смотреть не пришлось. Другого варианта не было.
      Толстовку пришлось развесить на открытой дверце — кто знает, придется ли проходить в ней ещё один день или Киба все-таки захватит что-то из общежития?
      Кстати, надо было напомнить тому.
      Телефон мигнул разряженной батареей, напоминая о заслуженном ночном отдыхе. Еще один значок непрочитанного сообщения возвестил о рассылке от агентства: стафф собирали с утра пораньше на этаже Мангеку, организуя съемку, на которой Наруто, конечно же, следовало присутствовать.
      Розетка у раковины подошла идеально. Оставалось надеяться, что полуночный гость не решит его ограбить для полноты картины.
      Узумаки уперся руками в края раковины и уставился на себя в зеркало.
      У него оставалось чуть больше трех часов до назначенного времени. Быть может, Наруто не сможет выглядеть как айдолы на своих пижамных фотосессиях, но сделает все, что от него зависит. Не зря же, в конце концов, он таскал с собой пузырьки с тониками и маслами.
      
      
      — Это шутка?
      Саске окинул его критическим взглядом. Узумаки ответил не менее выразительно поднятой бровью и скрещенными на груди руками.
      Уж от кого слышать подобное, но не от Саске.
      Не удосужившись даже причесаться, тот стоял босиком, в смятой после сна светло-синей полосатой пижаме. Редкие спрятавшиеся под узором томаты — как отсылка к фирменной линейке товаров. И Саске заслуженно было присвоено звание любителя помидоров… Но речь была не об этом!
      — Что не так? — скрывая растерянность, бросился в атаку Наруто.
      В ответ лишь закатили глаза.
      Многочисленный стафф уже заполонил коридоры и комнаты, расставляя оборудование для съемок «абсолютно обычного утра», выбирая ракурсы и прорабатывая сценарий.
      Несмотря на достаточно просторные комнаты и коридоры, здесь было шумно и душно из-за количества людей на квадратный метр.
      В такой суматохе не до выяснения отношений.
      — Ты в той же одежде, что и вчера, — бросил Саске, брезгливо дергая губой, лишний раз вызывая желание высказать все, что о нем Наруто думал.
      — Люди подумают, что ты ночевал здесь, — заискивающе добавил проходивший мимо Шисуи, сбавляя накал.
      В отличие от Саске, тот мудаком не был и попытался свести замечание к шутке, пусть от нее и хотелось зарыться как можно глубже в капюшон.
      Шисуи ободряюще подмигнул и снова затряс головой перед зеркалом, пытаясь придать волосам лёгкую утреннюю небрежность. Но что бы ни делал, скорей походил на тяжеловесную лошадь, которая недовольно фырчала от неудовлетворительного результата.
      И это был их лидер. Столько непосредственности, что Наруто наверняка бы с ним нашел общий язык, не то что…
      Наруто обернулся, но Саске и след простыл. Пришлось отступить на шаг, пропуская парня с переносным софтом. И ещё раз вперёд — когда дверь в другую комнату распахнулась, явив миру заспанного Обито в тыквенно-рыжей пижаме, которую тот как раз застегивал на груди.
      — Держи.
      В руки сунули аккуратно сложенную черную футболку с лаконичным слоганом последнего турне и свободного кроя брюки цвета бордо. Наруто открыл было рот то ли чтобы спросить, то ли чтобы поблагодарить, но замер на полуслове.
      От одного вида Саске все желания исчезли. Тот не стал ждать благодарностей, кивая в сторону открытой двери.
      — Не стой столбом, Обито-а, — прихватил за плечо макне, игнорируя вежливый тон и освобождая путь в комнату для все еще молчащего Узумаки. — Переодевайся.
      А это уже было к Наруто.
      Обито застыл было в возмущении, но, похоже, не привыкший терпеть возражения Саске уже втолкнул внутрь причину своего недовольства и закрыл за ним дверь.
      Суета и Саске остались по ту сторону. Наруто хотел было ударить кулаком в дверь, как вовремя понял, что был не один.
      Перед смятым одеялом, вытянув вперед босые ноги, сидел Итачи. Пижама (похоже, что для съемок подобрали все одного кроя из магазина официального мерча — слабо верилось, что ребята сами выбрали их) смотрелась так нелепо из-за девчачьего зефирного цвета, который разбавляли тонкие белые полосы и мятные, белые и голубые комочки нарисованных моти.
      Наруто даже не знал, следует ли извиняться за то, что увидел парня в таком виде. Перед камерами-то тот придерживается холодного романтического образа. А пижама, назвать которую можно было разве что «милой», куда скорей подошла бы Шисуи, или — на худой конец — Обито. Но не Итачи, который временами настолько терял связь с реальностью, что предпочитал оставаться в стороне от всеобщего внимания.
      За это, кстати, ему даже делали выговор, ставя под вопрос карьеру айдола. Но это были слухи, в которые Наруто не верил, но на определённый образ сей факт повлиял.
      — Ты провинился или они заперли тебя ради шутки?
      Голос у Итачи был сонный. В отличие от Шисуи, что не упускал момента пошутить, этот всеобщий любимец, казалось, не слишком-то приветствовал праздные настроения. С ним даже спорить желания не возникало, а потому Наруто зачем-то приподнял врученные ему вещи.
      — Переодеться.
      — М-м.
      Наруто было ждал какого-то комментария, но вместо этого Итачи потер ладонью и без того сонные глаза, а после вернулся на теплую подушку и подобрал под себя ноги, всем своим видом показывая, что собирается спать.
      — Но, — Наруто указал на дверь позади себя, кладя на свободный стул стопку вещей, — разве ты не будешь сниматься… подготовка там, сценарий…
      — Я их не просил, — не меняя ровного тона, ответил Итачи и, несмотря на прикрытые веки, Наруто чувствовал, что находится под прицелом взгляда. — К тому же, они здесь ради тебя. По большому счету не важно, буду ли я спать или работать на камеру.
      Истинные причины, по которым Наруто был направлен в жилое крыло на время съемок, не были откровением. Конечно, случайно забредший в кадр стафф замазывали и старались минимизировать появление третьих лиц даже в таких «непостановочных» роликах, но агентство не было бы собой, если бы не пустило в сеть провокационный контент, который бы отказалось комментировать. Конечно, он попадет туда «случайно», окажется не подтвержден, но этого будет достаточно, чтобы вызвать ажиотаж накануне грядущих музыкальных чартов и премий.
      Но, услышав столь прямой ответ, Наруто сначала застыл, а потом неловко засмеялся, выдавая нервозность и глупость своего положения.
      — Саске поделился? — словно ни в чем не бывало заметил Итачи.
      Такие футболки были у всех членов группы. В них выступали на концертах, между сменами образов. Только вот ни на спине, ни на груди не было имени того, кто их носил. Только вязь иероглифов названия группы и короткое промо альбома.
      — С чего ты взял? — коротко буркнул Наруто, стягивая через голову толстовку и поправляя съехавшую на плечо жёлтую майку.
      За дверью послышался смех Шисуи и недовольный голос макнэ.
      — Называй меня хён! Хотя бы перед камерой, — протестовал Обито, вызывая новый смех Шисуи.
      Итачи же даже глазом не пошевелил.
      — Наш макнэ перфекционист. Все, за что он берется, должно быть идеально.
      Вспомнилось, как Саске кривил лицо там, где его не могли поймать камеры. И это никак не вязалось с понятием «идеально». Разве что «идеальный лжец».
      Но на его месте Наруто не стал бы этим гордиться.
      — Не вижу логики с одеждой.
      — Его чувства к тебе должны быть идеальными, — игнорируя вырвавшуюся едкость, сказал Итачи. Наруто даже не обернулся, натягивая брюки, оказавшиеся немного уже, чем должны быть. — Поэтому он будет заботиться о тебе.
      Теперь пришло время Наруто закатывать глаза. Пуговица пролезла в петлю без особых усилий — значит просить другой комплект не требовалось: хоть одна хорошая новость.
      Но слова Итачи звучали как издевательство. Он развернулся и без тени сомнения фыркнул.
      — От такой заботы даже кактусы загибаются, — но Итачи ни капли не изменился в лице. — Он просто напыщенный мудак, у которого очень плохо с коммуникацией.
      Может, не стоило говорить столь откровенно. В конце концов их братство айдолов могло быть оскорблено. К тому же, о Мангекё часто говорили как о семье, а не бойзбенде. А если скажешь плохо об одном, остальные примут на свой счет и…
      Из груди вырвался вздох. Наруто почесал затылок и уставился на веб-камеру, закрепленную на выключенном мониторе.
      — Я не собирался обидеть тебя, Итачи-ним, — тот не произнес и слова. — То есть, Саске говорит так, словно все остальные ему должны, хотя это же он должен той армии фанатов, которые превозносят его… А, не то что я верю в те слухи о тебе и…
      — Это не слухи, — прервал неловкую речь айдол, до сих пор лежавший в кровати.
      — А?
      — В интернете действительно создали петицию с просьбой исключить меня из Мангекё, — Итачи говорил так, словно констатировал исторический факт, а не рассказывал о том, что когда-то едва не поставило его карьеру под угрозу. — Потому что люди чувствовали, что отдают больше, чем получают. И я не могу их в этом винить.
      Не то чтобы тот скандал был подтвержден, но Наруто, заставший его где-то в репетиционных классах, отчего--то посчитал это забавным. Итачи был одним из тех столпов, на которых держался Мангекё. Он писал музыку и песни, критично взирая на плоды своих трудов. Да, он был младше большинства, но каждую его речь (с концерта или фанмитинга) социальные сети разбивали на цитаты. Нет, они не были жизнеутверждающими, как хотелось бы услышать другим, но явно чувствовался болезненный опыт, помогающий идти вперёд.
      Быть может, Итачи действительно был немногословен, но оказался лоялен к людям, верящим в него. Или это случилось как раз после?..
      Сейчас Наруто мог с трудом вспомнить, сколько времени прошло с дебюта Мангекё до того скандала. Была ли у Итачи вообще возможность проявить себя?
      Да, скорость зачитки Итачи поразила с самого начала, как и лёгкость рифм, которые тот подбирал. Но ты мог быть трижды гениальным рэпером, четырежды талантливым актером, но и этого было недостаточно, чтобы быть айдолом.
      Требовательная толпа следила за каждым взглядом, за каждым шагом, желая ловить каждый вздох любимца, сделанного по ее же позволению. Достаточно было не оправдать ожиданий, поверить в собственный талант, как она, ополчившись, решала, что потратила свое время и деньги впустую.
      И в гневе своем доходила до крайностей.
      Наруто смотрел на айдола в нелепой пижаме и понимал, что даже если операторы зайдут сюда с камерой и снимут наплевавшего на групповые съемки Итачи, тот выиграет. И эта пижама поможет ему.
      — … Саске делает всё идеально, — не унимался Итачи. — Доверься ему. Он не станет вредить своему образу, а значит тебе нечего опасаться.
      — Сонбэ, — распахнул дверь Обито, а потом замер, вспоминая, должен ли здесь быть еще один человек, а уже потом, сведя одно с другим, улыбнулся.
      Объектив камеры жадно взирал на творящееся в спальне.
      — Можешь не притворяться, — с былой веселостью произнес старший. — Я слышал твой голос!
      Итачи сделал все, чтобы продолжить делать вид, что он во сне на полном серьезе теряет слух и сознание. Обито, правда, давно зная эти замашки, направился прямиком к кровати.
      Поняв, что пришедший внутрь оператор наверняка уже его проклинает, Узумаки решил всё-таки покинуть комнату.
      В конце концов, ему надо было доказать самому себе, что он переступил через себя не шутки ради. А, кто знает, может ему действительно удастся дебютировать? До тех пор же, ближайшая на сегодня цель — Учиха Саске.