20 глава: Память
Саске приземлился на нижнюю ветку каучукового дерева. Ветка упруго спружинила под весом.
Процессор обвел на сетчатке зеленым прицелом две доступные воздушные цели. 
Накануне ветеринарная аэро разведка пометила ДНК-маркером колонию больных птеродактилей. Больные особи, или имеющие потенциальные нежелательные мутации, в инфракрасном излучении светились фиолетовым.
- Эй, Саске, который большой - мой, - донесся голос Кибы по процессорной связи.
- Как хочешь.
Учиха осмотрел ракетный ранец — индикатор заряда все еще в зеленой шкале.
Он перезарядил ветеринарную винтовку, отработанная обойма полетела вниз. Через сутки биоразлагаемый пластик распадется на воду и углекислый газ.
Здоровых особей отгоняла от места зачистки диверсионная группа, под командованием Абураме Шино. 
Жуки Абураме издавали вибрацию в инфразвуковом диапазоне частот, отпугивавшем крылатых ящеров. 
Саске поймал в голографический прицел динозавра поменьше, и понесся крупными прыжками на вершину каучукового дерева. 
Подстреленный Инузукой птеродактиль начал снижаться по крутой спирали, и, вихляясь, неуклюже приземлился на кучу опавших листьев, где его обездвижила третья диверсионная группа, под командованием Генмы. 
- Я и второго возьму!
- Киба! Уйди с траектории Саске!
- Ладно-ладно, Куренай-сенсей, - пошел на попятную Инузука.

Саске выстрелил.
Игла пробила нежную кожу на шее ящера, между рядами более тонких покровных пластин, чем на остальном теле. 
Динозавр взвыл, судорожно захлопал перепончатыми кожистыми крыльями, поднимая ветер и опавшую листву.
Через долю секунды транквилизатор поступил в сонную артерию, еще через пару миллисекунд достиг коры головного мозга, и связался с рецепторами. 
Птеродактиль сложил крылья, и вошел в штопор. Огромная туша грохнулась наземь, подняв в воздух кучу сухих листьев. 
- Инузука, займи свое место!
Снова властный окрик Куренай. Кеккей Генкай Юхи Куренай контролировал мутантную флору. Выросший фасолевый побег оплел бившегося птеродактиля. Выделившаяся пыльца погрузила его в сон. Подоспевший Генма подвел транспортную платформу, куда роботы погрузили заснувшего динозавра.
- Четко, Куренай, - отозвался Генма.
- Спасибо. 
Неджи улетел на красную планету, и еще не вернулся. Майор Куренай, замещавшая полковника, с Инузукой не справлялась. Даже Хьюга не всегда мог осадить Инузуку. Он более-менее слушался Шино, но сейчас Шино находился в другой команде.
- КИБА!!! НАЗАД!!!

Через несколько часов зачистка завершилась. Внизу грузовые роботы затаскивали обездвиженные туши на грузовые платформы, фиксировали усыпленных динозавров силовыми полями, и отправляли в Цитадель, где генетики возьмут материалы на анализ, и затем неполноценных особей сожгут в печах крематория. 
Марсиане отбирали для нового мира только генетически полноценных животных, чтобы предупредить распространение болезней. 
Злые языки поговаривали, что краснокожие инопланетяне запустили генетическое сканирование и среди своего населения, так что больные индивиды, или носители дефектных генов останутся на искусственных спутниках, в покидаемой Солнечной Системе.
Саске задрал голову, и, щурясь, смотрел на слепяще яркое солнце Амазонии. Густые кроны деревьев практически не задерживали беспощадные лучи солнца. 
Рядом с Учихой на ветку секвойи приземлился растрепанный и осчастливленный Киба. 
- Эй, Саске, не хочешь прогуляться, на бабочек посмотреть? Ребята говорят, за сутки появилось около десятки новых видов. Огромные, красивые, и...
- Ядовитые, - закончил за него мысль Учиха.
- Вечно ты так, - фыркнул в респиратор Инузука. - Никакой романтики.
Саске хмыкнул. Он уже собрался отказаться от прогулки, но передумал. 
- Показывай своих бабочек.
- Супер!
Засиявший Киба запрыгал с ветки на ветку, взяв направление на север. 
- Только без защитной брони из чакры к ним лучше не подходить. Плотоядные. Ребята говорят, они антилопу сожрали несколько часов назад. Вот.
Киба вызвал вирт-окно со свежеобглоданным скелетом. 
- Впечатляет, да?
- Хм.
Сам Инузука метил себя пахучим секретом анальных желез верного пса Акамару. Сегодня утром Акамару взяла с собой на другое задание Хана, сестра Кибы, и поэтому он чувствовал себя не в своей тарелке, и скрывал смущение за болтливостью. Саске слушал его треп вполуха. 
Диверсанты спрыгнули на землю, сконцентрировали чакру, и двинулись неспешным шагом — мутантная наземная флора не позволяла двигаться в скоростном режиме.
Ползучие стебли мутантных растений резво отползали в стороны от излучаемой чакры. Киба на ходу обновил пахучую пометку, из маленького баллончика.
- Ребята говорят, в Цитадель прибыла двоюродная сестрица нашего полковника. Я слышал, красотка!
- Хочешь замутить с ней? 
Растопырившая острые челюсти муха отскочила от щита из чакры Молнии, и рассеялась в пыль. 
- Э-э-э... нет.
Киба живо представил оторванную голову, и кое-что еще, если Неджи узнает о шашнях со своей двоюродной сестрой. Хотя... до этого полковник никогда не упоминал старшую сестру из главной ветви клана Хьюга. Интересно, почему?
Учиха ухмыльнулся про себя. С Кибой постоянно так — он быстро воспламенялся, и столь же быстро угасал. 
О Хьюге Хинате Саске слышал от Орочимару, как об носительнице генетической памяти лунной династии, и что девушка не вполне контролирует дар предвидения.
Обеспокоенный состоянием дочери Хиаши попросил Орочимару обследовать её, и, если получится, использовать дар Хинаты для защиты Земли. 
- Жаль, в Цитадели маловато девчонок... И все они жутко занятые. Хотя, ты же у нас по другой части.
- Не боись, тебя не трону, - холодно усмехнулся Саске. - Ты же по другой части.
Киба неловко и натянуто рассмеялся, стараясь загладить неловкость. Марсианский ползунец недовольно шуршал, и злобно стрекотал ловчими усиками, оставаясь на расстоянии — броня чакры Саске, плюс пахучесть Кибы, отпугивала хищное растение.

Они вышли на залитую солнцем поляну. Над пылающими разноцветными венчиками цветов порхали гигантские, с размахом крыльев в добрый фут, бабочки. 
Желтые, красные, синие насекомые переливались под солнечными лучами, ошеломляя буйством красок.
Саске опустил на глаза, со лба, ультрафиолетовые фильтры. 
Ослепляющее разноцветье насекомых перестало жечь сетчатку, и Саске разглядел острые, маслянисто блестящие от яда, жвалы, скрытые огромными цветастыми крыльями. Киба повторил жест товарища по отряду. 
Может, поймать парочку для Орочимару? Он же обожает живых представителей мутантных видов, особенно ядовитых и плотоядных. 
Чакра Саске загудела, ускорила свое течение, и покрыла его броней Сусаноо. 
- Эй, Саске, ты куда?!
Вылетела вперед брошенная силовая сеть. Черно-красный махаон забился в силках, беспомощно щелкая отравленными челюстями. 
Саске подошел к пойманной добыче, быстро и аккуратно впрыснул каплю транквилизатора между головогрудью и бешено лязгающими ядовитыми мандибулами. 
Эта техническая импровизация до глубины души поразила Кибу. А он, как идиот, выделывался перед Учихой и остальными на ловле птеродактилей...
- Тебе поймать?
- Что? Нет, мне негде её держать... А ты для кого?
- Для Орочимару. Он их любит.
Саске поймал еще одну алую с зеленым бабочку, усыпил, и аккуратно упаковал обоих в транспортный контейнер. 
- Орочимару просил захватывать с рейдов интересных экземпляров.
«И как же я сам не догадался», - Киба растерянно взлохматил и без того растрепанный затылок. 
Саске бережно установил контейнер в рюкзак. Не хватало еще, чтобы опасный груз вывалился на обратной дороге.
- Возвращаемся?
- Что? Ах, да.
И что могло привлечь Учиху в этом опасном, изворотливом существе, как Орочимару? 
Другое дело, девушка — хрупкая, нежная, с чувствительным телом и большими, упругими сиськами... 
Рот Кибы непроизвольно наполнился тягучей слюной. 
Он еще не разу не был с женщиной, но похабные россказни наемников, периодически нанимавшихся разнорабочими в Цитадель, голографические порножурналы в бесплатном доступе инфранета вкупе с бурными ночными фантазиями не давали спокойно спать.
А вот Учиха...Была ли у него девушка? Хоть когда-нибудь? Ну, скажем...
Саске вызвал по коммуникатору транспортную грави-платформу. 
- Саске...
- Что?
- Почему ты... ну, с Орочимару.
Киба пожалел о заданном неуместном вопросе. В черных глазах вспыхнул алый огонь Шарингана, и тут же погас. 
- Потому что я не боюсь его сломать.
Перед ними зависла гравиплатформа, покачиваясь вверх-вниз в полуметре над землей.
- Ты летишь?
Коммуникатор Кибы мелодично пиликнул. Он просмотрел вирт. 
- Куренай-сенсей просит вернуться, и помочь.
- Тогда я возвращаюсь сам.
Учиха легко запрыгнул на платформу, и исчез в густой зелени Амазонии. 
Киба запоздало сообразил, о чем он говорит. 
Не каждая девушка рискнет связаться с диверсантом или укротителем. 
Слишком много среди них психических срывов, слишком много боли и страданий из-за смертей друзей, и постоянной усталости от напряженных, изматывающих заданий. 
Женщины, работавшие в Цитадели, как правило, не связывались с диверсантами, предпочитая отпускные мимолетные романы на большой земле. 
Впрочем, у некоторых из них за куполом оставались семьи.
Для остальных за силовым барьером Цитадели расположился легальный бордель, с чистыми шлюхами обоих полов, регулярно проходившими медицинское обследование. Некоторые посещали это сомнительное заведение, но особо восторженных отзывов Инузука не слышал.
Может, сходить?
Инузука тронул фрейм с расписанием миссий. Высветилось пять миссий подряд высокого ранга А. 
Да ну его к черту, как-нибудь потом успеется. Надо поберечь силы и чакру для действительно важных дел.
Киба тяжело вздохнул, свернул вирт-окно, и поспешил к месту сбора своего отряда. 
Внизу процессорного экрана все еще мигал статус Учихи о самостоятельном возвращении на базу. 
Слова Инузуки растревожили душу Саске. Через полчаса он сбавил скорость полета платформы.
Сверкающее желтое солнце Амазонии постепенно тускнело и багровело, опускаясь в завесу плотных кучевых облаков. Завтрашний полуденный тропический ливень обещает затянуться.
В ушах звенел вопрос Кибы.
«Почему ты... ну, с Орочимару»
«Я не боюсь его сломать»
Действительно. 
Саске улегся на спину, и глядел в бездонное синее небо Амазонии, сквозь ультрафиолетовые фильтры. Его сморила сонливость, и постепенно он погрузился в омут своих воспоминаний. Мысленно он вернулся в ночь восьмилетней давности, когда он впервые встретился с Орочимару. 
Укротители (диверсионные отряды Х-280 и Х-281 будут созданы позднее) первое время срывались от напряженной жизни Цитадели — тяжелая работа по основанию и строительству самой Цитадели, изматывающие миссии в модифицируемых джунглях, тренировки по высвобождению и управлению чакры давали много острых психозов с галлюцинациями и бредом. Некоторые кончали жизнь самоубийством.
Конечно, укротители, ученые и служащие могли в любой момент разорвать контракт с правительством, и вернуться на большую землю, но тогда спокойно не дадут жить противники Цитадели — деньги и сила власть имущих способны превратить жизнь в филиал персонального ада, поэтому слабые телом и душой предпочитали смерть постоянному страху, и тем самым избавляли свои семьи от шантажа и преследования.

Той ночью, восемь лет назад, взрывы сотрясли здание Цитадели до самого основания. 
Еще не существовало эффективного защитного барьера, который создадут спустя два года. На тот момент только локальные высоковольтные сети охраняли периметр Цитадели. 
Всего-навсего взорвать подземный силовой кабель, и электрические сети обесточились. Повторный взрыв раздался ближе. С потолка посыпалась каменная крошка. 
А сервер, который мог бы оповестить об опасности, существует только в виде чертежей и отдельных микросхем. 
Учиха лежит в постели, с перевязанными руками, после ожога марсианским плющом.
Сегодня утром его принесли из джунглей с изматывающей высокой лихорадкой. 
Температура снизилась до нормальной около часа назад, но теперь тело сковала слабость. 
Медик вколола вакцины и иммунные сыворотки около получаса назад, как только температура снизилась. 
Иммуномодуляторы остановили воспаление и некроз тканей, но сил не прибавили. Саске трогает мокрый холодный лоб, тянется к бутылке с водой возле кровати. 
И охранных роботов и киборгов тоже пока нет — все финансовые и трудовые резервы поглощает разработка модифицированной флоры и фауны, и создание необходимого вооружения. 
Слишком тихо — нет скрипения полотера в коридоре, никто не проходит торопливым шагом мимо жилого модуля Саске. 
Интуиция вопит об опасности. Учиха открывает глаза.
Раздается скрип несмазанных дверных петель — до раздвижных дверных панелей еще пять с половиной лет. 
В спальню заглядывает наемник, и бросает отравленные сенбоны. 
Отточенные на беспощадных тренировках рефлексы спасают Учихе жизнь: выхваченным из-под подушки кунаем он отбивает вражескую атаку; сенбоны с мелодичным звоном падают на пол. 
В неясном лунном свете мелькает перечеркнутый пустой протектор — он отрекся от родной моди-деревни, и предпочитает не упоминать о ней. Лицо скрыто черной маской.
В обожженных плющом пальцах искрит электрическая чакра, а еще через миг ударом ноги Саске подбрасывает в воздух металлический табурет с гнутыми ножками, и пропускает сквозь металл электрический разряд. 
Наемник бесшумно оседает наземь. Из пальцев выпадает взрывной неактивированный кунай, и, звеня, скользит по полу.
Саске наклоняется, подбирает оброненный нож.
Ушибленную ногу тут же сводит болью. Тело еще не восстановилось после изматывающей лихорадки, а без металлического проводника ему бы не удалось отвлечь внимание, и достать преступника Чидори.
Он трогает сонную артерию на шее распростертого тела. Пульса нет. 
Он хромает обратно вглубь жилого модуля.
Дальше здесь оставаться опасно. Учиха, морщась от боли в ушибленной лодыжке, натягивает запасной комбинезон, обувает армейские ботинки. 
Ноги подрагивают, но он волевым усилием подавляет неуместную сейчас дрожь, забирает с тумбочки поясную сумку с кунаями, пристегивает к бедрам карманы с сюрикенами.
Саске прихрамывает до двери, осторожно выглядывает в коридор. Вроде бы никого.
Он, пошатываясь, покидает комнату, и движется в сторону жилых модулей остальных укротителей.
Где-то вдалеке еще гремят взрывы. В соседних коридорах стонут раненые.
Саске досадливо закусывает губу. В одиночку, в теперешнем состоянии, он все равно помочь ничем не сможет, к тому же велика вероятность нарваться на вражескую засаду. 
Он рефлекторно сгибается, чтобы не мелькать в оконных проемах. Боль отступает на задний план, подавленная выбросами адреналина.
Разбитые лампы дневного света висят на вырванных проводах, и опасно искрят. На бежевых стенах алеют потоки крови. На полу — неподвижные окровавленные тела в белых халатах. Некоторые наверняка еще живы.
Наверняка. Он не медик, и не может сказать точно. Он все равно не сможет... к этому прикоснуться... 
Саске подавляет рвотный позыв. За спиной раздается хруст стекла. 
Саске атакует Чидори, не оборачиваясь. Тело сдавливает в железных тисках огромная змея. 
- Ты...

Змея осторожно отпускает укротителя, и обратно втягивается под рукав лабораторного халата, с голографической эмблемой Цитадели в виде высокой башни.
В желто-карих глазах ученого вытянулся вертикальный зрачок, как у рептилий. На бледном лице виднеются старые шрамы от имплантированной змеиной чешуи, и новые ссадины, еще сочащиеся свежей кровью. Существо слизывает кровавые потеки неожиданно длинным языком. 
- Я же предупреждал руководство, что нужно разработать нормальный силовой барьер...
Ученый закашливается надсадным кашлем. 
- Кто ты? 
- Я не враг. Меня зовут Орочимару, если ты не знаешь. 
- Я слышал о тебе.
Правую руку сводит болезненной судорогой. Саске морщится, и хватается за пульсирующую кисть.
- Дай я осмотрю.
Он заводит Учиху в подсобное помещение, где снимает сбившуюся повязку, и осматривает ожог. Из-за использования Чидори раневая поверхность снова кровоточит.
- У тебя отличная реакция. 
- С чего ты взял?
- Ты положил наемника. Я видел, когда проходил мимо. С регенерацией все плохо. Жаль, ты не попал ко мне раньше, все сложилось бы иначе.
Холодные пальцы Орочимару осторожно скользят по неповрежденной коже предплечья. 
От этих ненавязчивых прикосновений Учиху повергает в трепет. Так скульптор гладит неотесаную мраморную глыбу, предвкушая рождение прекрасной статуи. В желто-карих глазах появляется мечтательная дымка. 
Ученый убирает пальцы с предплечья Учихи, расстегивает медицинскую поясную сумку.
- Я введу тебе иммуностимулятор. Захватил несколько ампул, когда уходил из лаборатории.
Саске не отвечает, только кривится, когда игла инъектора пронзает кожу, дельтовидную мышцу плеча. 
- Кто они?
- Реакционеры. Им не нравится Цитадель, и наши опыты. Тебе лучше?
- Да.
Зрачок Саске расширяется, затем разделяется на три томоэ. Радужка окрашивается в кроваво-красный цвет. 
- Ого. Шаринган?
- Да.
Лекарство дарит облегчение и легкость, тело становится почти невесомым. 
- Что ты мне ввел?
- Обезболивающее и иммуностимулятор.
Беспокоящий с утра ожог с шипением затягивается, пока не исчезает совсем. Саске внимательно смотрит на исцеленную, первозданно неповрежденную кожу.
- Что это за препараты?
- Секретные моди-сыворотки, которые я создал.
Неожиданно Орочимару оказывается совсем близко. Прядь темных, шелковистых волос скользит по обнаженному плечу Учихи. 
- Если ты выживешь, приходи ко мне. Твоя теперешняя регенерация совсем ни к черту.
Саске замирает, не в силах пошевелиться. Эта странная аура, окутывающая ученого, завораживает. Саске готов поклясться, что видит разноцветные потоки чакры, пронизывающие тело Орочимару. 
Ученый ухмыляется. В ладонь Саске ложатся три инъектора. Он зажимает пальцы обомлевшего Учихи. 
- Начало действия — через десять секунд после введения. В тебе есть пока нераскрытый потенциал.
Бледные губы кривит ухмылка. Ученый отстраняется. 
Стены и пол вновь содрогаются от серии взрывов.
- Ты куда?
Учиха сам не заметил, как схватил его за рукав. 
- Хочешь со мной?
- Я так понял, что ты — опытный боец. Нам лучше держаться вместе. Выжившие, скорее всего, неспособны сражаться.
Тонкая бровь Орочимару приподнялась. 
- Оу. Вот оно что. Только я не боец, к сожалению. Я всего лишь творец.
В черно-красных глазах загорелась решимость. 
- Хорошо, будь по-твоему.

Казалось, эта ночь никогда не закончится. Орочимару призвал змей, и пустил их вперед. Саске притаился за обломком стены. Лекарство приятно горячило кровь, согревая изнутри уставшее тело. 
Пальцы стали скользкими от вражеской крови. 
Новые сыворотки Орочимару не идут ни в какое сравнение с прежним лечением — Каруи знать не знал (или нарочно не предлагал?) такие препараты. 
- Почему я раньше не знал об этих сыворотках?
Саске задает мучающий вопрос в благостную минуту затишья. 
Трое трупов лежат у стены, задушенные питонами. 
- Эти препараты еще в разработке.
Саске смотрит на исцеленные руки.
- Но ведь...
- Ты обладаешь улучшенным геномом, которому присуща скоростная регенерация. Твой организм слишком истощился переутомлением.
- И все же, я доволен такой регенерацией. Если мы выживем, ты сделаешь их для меня?
Тонкие губы изгибаются в ухмылке. 
- Конечно, мой юный друг.
Саске замечает движение за обломком, и сражает врага трофейным отравленным сенбоном. Игла впивается в глаз. Нейротоксин за долю секунды поражает мозг. Тело бесшумно оседает на пол. В пальцах все еще зажат взрывной кунай. 
- Кто они? Откуда?
- Если ты следующего аккуратно снимешь, то я смогу его разговорить.
- Понял.
Через пять минут Саске повергает очередного нападающего теневым сюрикеном. Выпущенная следом кусари-кама обвивает ноги наемника, и тот мешком падает в цементную пыль — от большинства стен Цитадели почти ничего не осталось.
Орочимару в один прыжок покрывает разделяющее расстояние, профессиональным скупым движением всаживает инъектор в сонную артерию. Мутная пелена подергивает разноцветные глаза.
- Ого, так он обладает модифицированным геномом.
Саске внимательно всматривается в лицо наемника. 
- Неестественные яркие цвета глаз и волос — отличительные признаки моди-генома, - поясняет он. Внимание Орочимару приковано к рябящей белесоватой пленке, застилающей разные глаза — один зеленый, второй фиолетовый.
Они уволакивают пленника в укромное место.
- Кто тебя послал?
Губы пленника беззвучно шевелятся. По горлу расползается узор Джуина молчания. 
- Он ничего не скажет, - разочарованно произносит Орочимару. - Без психосканера мы ничего не узнаем.
На лбу, как и у остальных, безликий перечеркнутый протектор. Саске пробегает пальцами по вороту наемника, и натыкается на маленький серебряный крест. 
- Католическая церковь, - выплевывает Орочимару, и медленно распрямляется. - Странно, что они вперед себя распятия не выставили.
- И что делать?
- Убить всех. Больше ничего нам не остается.
Ближе к середине ночи им удалось найти нескольких полуживых укротителей. Они забились в подсобные помещения, и по большей части не могли не то что сражаться, а даже двигаться. 
Воздух пропитался гарью, запахами горелого мяса. От привкуса крови язык и нёбо стянуло металлом. 
Саске воспользовался для поднятия сил сывороткой Орочимару. Он задумчиво рассматривал опустошенный серебристый инъектор. 
- Может, кому-нибудь из них вколоть твой стимулятор?
- Я вколол тебе сыворотку, когда тебя беспокоили только ожог и боль в ушибленной ноге. Я только подтолкнул твой организм к самоисцелению.
Большинству из них, - он кивнул на раненых, - требуется по меньшей мере блок интенсивной терапии, и хирургическая обработка. Если вколоть лекарство сейчас, организм залечит внешние повреждения, истощив внутренние резервы. Так что это может быть опасно.
- Я понял.
Саске с сожалением выбросил отработанную ампулу. Он прислушивается к своим ощущениям.
- Мне кажется, сейчас они засели в подземных этажах.
Орочимару поднялся на ноги, отряхнул пыль с защитных штанов и халата. Сквозь прорехи в белом халате виднелся зеленый бронежилет. 
- Почему халат не снимешь?
- Создаю впечатление лабораторной крысы, - ученый усмехнулся, обнажив длинные клыки.
- Ясно. 
По дороге вниз к ним присоединилась парочка более-менее целых укротителей. 
- Что ты чувствуешь, Саске?
Он закрывает глаза, прислушивается к ощущениям. 
Перед внутренним взором мелькает картинка: десять боевиков минируют подземные несущие колонны Цитадели. 
Саске открыл глаза. 
- Они решили взорвать тут все к черту.
- Ты сможешь изобразить крепления проводов? - оживляется один из укротителей.
У него светлые длинные волосы, челка, ниспадающая на один глаз.
- Не уверен, но...
- Давай. У нас все равно больше ничего нет.
Они останавливаются на одном из лестничных пролетов.
Учиха снова проваливается в это странное трансовое состояние, и пристально следит за действиями террористов. 
Он медленно чертит в цементной пыли расположение бомб, и разводку кабелей между ними. 
- Я не уверен, но вроде бы все, - Саске открывает глаза.
- Хм, неплохо. Что скажешь, Сасори?
- Что ты псих, Дейдара.
- Да ладно тебе.
Дейдара ослепительно улыбается, и поднимается с колен. 
- Я беру на себя бомбы, а за вами тогда уничтожение боевиков. Рации придется оставить здесь — может активизироваться взрыватель.
Саске и Орочимару медленно поползли вперед. Пыль назойливо лезла в глаза и ноздри, щекотала иссушенные слизистые оболочки, вызывая непреодолимое желание чихнуть. Глаза нещадно слезились. 
Саске уже не верил, что он выживет. Что вообще хоть кто-нибудь останется в живых. 
От использования Чидори тоже придется воздержаться — Дейдара сказал, что они совместили обычные бомбы со взрывными печатями, и что по проводам циркулировала чакра одного из боевиков. Если его сердце остановится раньше назначенного времени— все к чертям взлетит на воздух. 

Саске отчетливо чувствовал чакру Дейдары, и его напарника Сасори. Их сердца бились учащенно, но ровно. 
Внутренним зрением Учиха наблюдал, как из-под руки Сасори выкатилась маленькая кукла. Прозрачные нити чакры связали её с накрашенными пальцами Сасори. 
Дейдара, тесно придвинувшись к нему, и шепча на ухо, руководит его действиями. 
Куколка метнулась от одного провода к другому. Маленькая катана перерубает один из шнуров. 
- И что тут у нас происходит?
Один из боевиков направляется к темному углу, отгороженному обломком стены, где засели напарники. 
Саске вздрагивает. В руке боевика сверкнул кунай. Он замахивается для броска, и...
Белые змеи стискивают его тело. Одна из призванных змей прокусывает шею. Глаза стекленеют, и он валится наземь.
- Что там у тебя, Омои?
Еще один боевик поднимается со своего места. Змеи Орочимару тут же бесшумно его атакуют. 
Сасори продолжает свое дело. Почти все провода успешно перерезаны. 
Возле колонны с бомбой сидит еще один. Взрыватель синхронизирован с его сердечным ритмом. Его глаза полуприкрыты. 
Дейдара и Сасори перемещаются к Орочимару и Саске. 
- Теперь остался еще один, самый последний. Нужно одномоментно перерезать шнур, и вырубить ублюдка.
Сасори и Орочимару тяжело дышат. Их силы уже на пределе. 
- Дейдара, там нет больше электрических проводов?
Блондин отбрасывает челку назад, обнажая имплантированную в глаз линзу. 
- Хммм... я думаю, нет. Его система циркуляции напрямую присоединена к взрывателю.
Саске и Дейдара входят на импровизированную арену, засыпанную белой цементной пылью. В руках Дейдары Саске замечает обмотанный изолентой кунай. 
- Стойте, где стоите.
Боевик неожиданно приходит в себя. Его глаза по-прежнему закрыты, но Саске уверен, что он их прекрасно видит. 
- Еще одно движение, и вы умрете.
Дейдара роняет кунай. Тот с тихим звоном скользит по бетонному полу, оставляя след в пушистой цементной пыли.
Саске зло прищуривает глаза. Неужели в такой момент... 
Тонкая нить голубоватой чакры пробегает от рукоятки оброненного куная, до той колонны, где сидит Сасори. 
Дейдара уронил оружие максимально близко к противнику. Блондин быстро глядит на Саске. 
В пальцах искрит Чидори, и пронзает сердце боевика. В ту же секунду Сасори с помощью своей загадочной техники перерезает оставшийся провод. 
Тело в последний раз дергается, и обмякает. Из рта стекает струйка крови.
- Эх, вроде бы живы. Пора выбираться отсюда, - говорит Дейдара, и потягивается до хруста в костях.
- Жаль, никого не удалось разговорить, - замечает молчаливый Сасори.
К нему подбегает марионетка. Он подбирает куклу, и бережно укладывает в карман плаща.
- Удалось. Только они помечены Джуином молчания. И кажется, их наняла католическая церковь.
- Вот оно что, - протягивает Сасори. - Ну, ладно.
Они расстаются на втором этаже Цитадели. По правде сказать, от этажа мало что осталось. 
Перед развалинами на площадку опускается дирижабль. Оттуда выбегает спецназ, и следом за ними выходят медики, в противочумных костюмах. 
- Что-то они припозднились.
Саске кривится от боли в ушибленном боку, и оседает. Действие стимуляторов закончилось. Его подхватывает Орочимару. 
- Пойдем.
Над разрушенной Цитаделью встает пылающее солнце джунглей. Бесконечная ночь закончилась.
Учиха отрубается, как только садится на футон в медицинском палаточном лагере. Орочимару укладывает своего невольного напарника, а затем уходит помогать медикам.
Спустя месяц, после того, как основное здание будет восстановлено, Саске придет к Орочимару, чтобы улучшить технику регенерации. 

Учиха открыл глаза. Платформа пошла на снижение, и приземлилась в парковочный разъем на крыше Цитадели. На крыше уже стоял Орочимару, с неизменной сигаретой в руке. 
- Явился?
Вместо ответа Саске спрыгнул с платформы, уткнулся лбом в грудь. 
- Ты чего?
Тяжелая, холодная ладонь погладила Учиху по горячим жестким волосам. 
- Соскучился.