Часть 2

Наивность. Наивность всегда была его недостатком, как, впрочем, и большинства людей. Вопреки этому Сашка, а теперь уже Александр Витальевич, стал одним из самых успешных молодых адвокатов города всего через полгода после окончания института, куда его приняли, к слову, совершенно без проблем. Он до сих пор помнил то ощущение полнейшего ужаса, когда ждал результатов медицинского обследования. Он столько раз видел эту страшную надпись «Положительно» в своей старой карточке, что её отсутствие в результатах анализов теперь обескураживало, сбивало с толку. Здоров… Полностью, до неприличия здоров! В организме не наблюдалось даже элементарных отклонений, не говоря уже о «чуме XXI-го века».

Аня тогда простила его и вскоре вышла за него замуж. Её родители полностью поддержали выбор дочери и желание будущего зятя учиться. У Саши было ощущение, что он наконец-то нашёл то, что искал и чего ждал долгие годы – любящую семью.  

В это трудно поверить, но после окончания института он совершенно случайно нашёл Лёшку и понял, что больше не хочет его терять. С ним было связано слишком многое. Узнав, что друг чудом вылечился, тот целый вечер прорыдал, как дитя, и пообещал никогда не говорить об этой болезни его жене. Лёшка был отличным малым. Он замечательно подходил на роль друга и крёстного Саниных детей. Теперь он был счастлив. Искренне, по-настоящему, забывая о том, что у всего этого счастья  должна была быть и изнаночная сторона.

Всё изменилось со смертью Аниной мамы. Будучи довольно крепкой и здоровой женщиной, она ушла - словно по какому-то гиблому сценарию дешёвого кино – неожиданно, глупо, без видимой на то причины. Ни один врач не смог объяснить остановку абсолютно здорового сердца. Бабульки на лавочках называли это Божьим промыслом, поговаривая, что от судьбы не уйдёшь, что она вездесуща… Тогда Александр ещё не сопоставил её смерть с этой датой – день в день с моментом его чудесного исцеления.  Он просто был шокирован потерей единственной матери, которая была в его жизни.

Прошло немного времени, они кое-как зализали раны, и жизнь вошла в предыдущее русло. Единственным, кто всё ещё не мог прийти в себя, был Анин отец. Он похудел, спал с лица, куда и делись его бодрость и любовь к жизни… С потерей жены он потерял и лучшую часть себя, даже рождение внучек не смогло приободрить его. День за днём он угасал, словно огарок старой свечи, давая окружающим всё меньше тепла и света.

…Это произошло, когда он возвращался домой от дочери и зятя. Просто на тротуаре перед мостовой. Они с женой узнали только к вечеру.

Пережив и перестрадав смерть ещё одного близкого человека, семья ещё Сашки кое-как держалась на плаву. Жаль только было смотреть на Аньку, для которой потеря обоих родителей стала большим ударом. Она в считанные дни потеряла молоко, такое необходимое для кормления близняшек. Слава Богу, хоть девочки перенесли это нормально.

Когда со дня смерти тестя минул год, Сашку стали одолевать страхи. Ему постоянно снились кошмары, какие-то незнакомые люди, смотрящие на него с осуждением, снился тринадцатилетний Лёшка, твердящий, что его никогда не усыновят… И ни успокоительное, ни общение с дочерьми ему не помогали. Парень стал раздражительным, резким, покрикивал на жену. Он ждал. Ждал и боялся.

До одного дня.

Даже сейчас, по прошествии стольких лет, он помнил всё до мелочей: как провожал жену и девочек на прогулку, как целовал каждую из них в тёплый лоб, как они улыбались и неуклюже махали своими маленькими ручонками. А потом звонок в офис, езда на скорости под сто семьдесят на одну из детских площадок… огромный дворовой пёс, пасть которого всё ещё сочилась пеной даже после того, как его пристрелили… залитая слезами жена, бьющаяся в истерических конвульсиях… кровь на двух крохотных, завёрнутых в бежевую тряпицу, тельцах…

«Где же ты, был, Господи, когда этот бешеный зверь разрывал в клочья моих детей? Где же был я, Господи?...»

Эта боль непередаваема, непреодолима. Она не имеет границ и временных рамок, навсегда оседая в человеке чувством безграничной вины и скорби.

После похорон девочек в доме стало совсем пусто. Супруги чувствовали себя стариками, потерявшими всё, что любили и чем дорожили. Они не могли входить в комнату близняшек, там всё ещё пахло ими, двумя маленькими солнышками.

Всё это время с ними был Лёшка, стараясь хоть как-то отвлечь, спасти несчастных родителей от их горя. Но договор дороже денег, как сказал бы сейчас демон, сидящий в чёртовом кольце, ведь взымал он в семикратном размере… Если бы только Сашка понял тогда, что именно этот демон имел в виду! Если бы…  

Парень не представлял куда идти, к кому обратиться, чтобы уберечь тех немногих близких людей, которые остались в живых. Переговорив с Лёшкой, он попросил его переехать к ним ненадолго. Среди мотивов – смена обстановки. Среди истинных причин – страх причинить вред жене собственными руками, ведь он не знал планов своего «кредитора».

Когда они с Лёшкой приехали домой, то оба с шумом ввалились в прихожую вместе с вещами. И Аня встретила их прямо там. С выпученными от ужаса глазами и скосившимся набок языком, она встретила их… Синяя кожа казалась практически фиолетовой в свете тусклой лампы, на неестественно перекошенной шее была затянута крепкая петля. Она раскачивалась взад-вперёд, а в сжатой руке виднелся краюшек прощального письма.

После смерти Ани Сашка на два месяца попал в психбольницу. Его всё чаще стали мучить кошмары из прошлого, это скалящееся отражение в зеркале… Он говорил, что абсолютно чистые, невинные души куда вкуснее запачканных греховной грязью, и злобно смеялся, давая понять своему должнику, чьи именно души он имел в виду.

После выхода из больницы парень перепробовал все способы снять проклятое кольцо с руки, но его невозможно было ни распилить, ни расплавить. Оно словно издевалось над своим хозяином. В поисках способа избавиться от контракта Сашка исколесил полстраны. Он бывал в различных храмах и церквях, объездил всех рекомендованных колдунов и экстрасенсов. Понимая, что он рискует последним, кто у него остался – Лёшкой – он пытался сделать хоть что-нибудь, чтобы тот выжил.

- Сиди завтра дома, ладно?

- Чего? – Лёша в недоумении уставился на друга.

- Я понимаю, что это звучит странно, но не выходи никуда завтра. Спрячься, исчезни, растворись, только не выходи из квартиры. Нет уж… Лучше я сам приеду к тебе и прослежу!

- Саня, - друг посмотрел на него с добротой и сочувствием, - со мной всё будет хорошо. Я не брошу тебя. Обещ…

Удар…

- ЛЕШКА!!!

Бешеный водитель на бешеной скорости. Мгновенная неминуемая смерть...

************

И вот теперь он стоит здесь, на крыше семиэтажки, где они с Аней любили танцевать на закате дня, и думает о том, как здорово было бы, если б он смог попасть к ним, попросить прощения, признаться в своём страшном грехе.

- Сделай это… - этот шёпот не оставлял его в покое уже несколько дней. Александр знал, кто это и о чём он его просит. Он медленно подошёл ближе к краю крыши.

- Сделай это, - чёртово кольцо блестело золотым огнём.

Прошло уже семь лет. Демон забрал жизни шестерых дорогих ему людей, и юноша прекрасно знал, кому выпала честь стать седьмой и последней жертвой. Этот демон завладевал теми, кто думал, что владеет им. И теперь его, Сашкина, очередь.

«Судьбу нельзя изменить…» - подумал он и… бездна разверзлась под ним. Падая, не ощущающий ни страха, ни боли Сашка в последний раз поймал живой блеск проклятого кольца. Демон смеялся над ним, потому что он победил.

 ************

…Несколькими часами позже по улице между семиэтажками шли двое.

- Ты видишь это? – спросил тот, что был моложе.

- Что именно?

- Там, под бардюром. Кажется, человек…

- Мужчина. Мёртвый.

- Бежим отсюда, пока нас никто не заметил! – более юный путник был в ужасе от увиденного.

- Да подожди ты. Время-то позднее… - мужчина оглянулся, - вокруг нет ни одной живой души. Давай лучше проверим, что у нашего счастливчика в карманах.

- Ты предлагаешь его ограбить?! Ты что вообще из ума на старости лет выжил?!! Что… что ты делаешь?! Оставь его!

- Да замолчи ты! Так… В карманах ничего. Жаль. Но… ты посмотри какая штуковина! – взгляд его приковало колечко странной формы. Он без труда снял его. - Чистое золото! Ты уже купил такое свой невесте?

- Ты же знаешь, что мне на такое года два ишачить надо, - угрюмо ответил мужчине его младший приятель.

- Так уж и быть. Держи. И на свадьбу пригласить не забудь.

- Подожди. Это как-то не по-людски – грабить покойника.

- Она ему уже ничем не поможет, а тебе придётся как раз кстати… Посмотри на него. Он вроде как даже улыбается.

- Может, ты и прав, - без уверенности в голосе ответил тот. Однако живой блеск колечка ему понравился. - Спасибо тебе, незнакомец. Ты уж прости нас.

- Ладно, пойдём отсюда. Скоро светает, а нам здесь делать больше нечего. Вообще-то жалко парня, такой молодой…

- Секунду. Я хочу ещё раз посмотреть на него при свете фонаря. До сих пор не верится, что мне так повезло.

Кольцо заиграло радужным огнём.