- Какая муха тебя укусила, что ты ругаешься с Лолой? – чёрные глаза подозрительно сощурились. Немного помолчав, Итачи продолжил:

- Ты сам её провоцируешь, - голос старшего брата был абсолютно спокоен, - год всё было нормально, потом исчезаешь без предупреждения на полгода, затем так же внезапно появляешься, причём без объяснений, и после этого хочешь, чтобы она не скандалила. Она же беспокоится за тебя!

- Я её терпеть не могу, - брюнет отвернулся от окна, и повернулся к брату, сидящему в кресле. Два взгляда сошлись, словно два клинка. Ни один не отводил глаз, но через минуту Саске не выдержал.

- Я с детства проигрывал тебе в гляделки, твои глаза сильнее, - старший Учиха едва слышно хмыкнул.

- Я видел твою и её хромосомные карты, и генетик сказал, что это будет хорошая комбинация генов.

- Почему ты так упорно стараешься женить меня? – он хотел сказать что-то ещё, но осёкся под ледяным взглядом.

- Ты прекрасно знаешь, почему, - голос старшего даже не дрогнул, -  потому что я никогда не смогу иметь детей. Мы – элитная линия, улучшенный геном, - он встал из кресла, и, сцепив руки за спиной, принялся расхаживать по кабинету. – После войны нас осталось всего двое, а скоро останется вообще один. И вместо того, чтобы принести пользу обществу, мой дражайший братец валяет дурака.

            Саске с силой стиснул кулаки, и украдкой взглянул на брата. Даже дома он ходил в военной форме, а к бедру был пристёгнут портативный излучатель.

- Она мне надоела, - бесцветным голосом произнёс Саске. Таким голосом говорят об опостылевшей игрушке, - и я её не люблю.

- Любовь – это не главное. Рано или поздно тебе придётся делать то, что совершенно не нравится, - Итачи скрестил руки на груди, Саске презрительно фыркнул.

- И поэтому подставился под удар? Вы, тринадцать обречённых на смерть, можете спокойно сидеть и ждать, когда для вас разработают способ смерти, безопасный для всей планеты, да? Я не могу ни о чём думать, кроме как о том, как мой родной брат спокойно ждёт своего смертного часа! – голос Саске срывался.

            Члены Клуба Тринадцати, все обладавшие улучшенным геномом, в результате какой-то техники поглотили излучение от атомной бомбы, взорванной радикальной группировкой. Их тела стали надёжной тюрьмой для смертоносного излучения. Они являлись неприкасаемыми, потому что их смерть бы вызволила ядерное излучение из-под мощного контроля воли. Но так как всем оставалось в лучшем случае пять лет жизни, правительство создало программу по захоронению зараженных объектов, в том числе и членов Клуба Тринадцати.

- Как – спокойно? Я почти разработал силовой щит для военной обороны, - удивился он, - осталось только испытать его в действии, и…

            Нервного и эмоционального младшего Учиху попросту выводила из себя невозмутимость брата.

- Довольно, - прорычал Саске.

- Я даже не настаиваю, чтобы ты создавал семью. Генетик, курирующий нашу линию, только и ждёт, чтобы ты сдал свою зародышевую плазму в банк, и я от тебя отстану, - ничуть не смущаясь, Учиха продолжал гнуть свою линию.

- Не хочу, - он упрямо стиснул зубы. В какие-то моменты баранье упрямство брало верх над здравым смыслом, к тому же, ему доставляло какое-то садистское удовольствие спорить с Итачи. Его забавляло то, что брат не видит, что он спорит ради спора. Или делает вид, что не видит. В любом случае, ему это нравилось.

- Хочу – не хочу, - старший передразнил его, - не веди себя как ребёнок. И, кстати, почему ты не хочешь, чтобы я переезжал от тебя? Пусть с Лолой у тебя не складывается, нашел бы другую девушку, - Итачи нагнулся, копаясь в ящиках стола, - и у тебя бы всё наладилось. Что скажешь? – он вынырнул из-за массивного стола. Чёрные, как вороново крыло, волосы выбились из хвоста, а в глазах загорелись Шаринганы – геном линии Учиха.

            Саске нахмурился и отвернулся от брата. Тот лишь пожал плечами и продолжил свои поиски.

- Ты уже взрослый, и я тебе не нянька, - Итачи засопел, пытаясь справиться с нижним ящиком, упорно не желавшим выдвигаться. В конце концов терпение Итачи лопнуло, и он просто стукнул упрямое дерево кулаком. Стол скрипнул, и ящик с жутким грохотом вывалился на пол. Учиха выбрал из общей кучи нужные бумаги и выпрямился, - тем более, мне максимум пять лет осталось. Ответь же что-нибудь!

- Тебе осталось только пять лет, и поэтому хочу это оставшееся время провести с тобой. Ты никогда не был рядом, ты всегда был для меня слишком занят, - Саске не слышал собственного голоса из-за гулких ударов сердца, резонирующих в висках. – Позволь мне остаться с тобой…

            Он стоял неподвижно, ожидая ответной реакции; из-за бешеного пульса он не мог слышать шагов брата, и только какое-то шестое чувство подсказало ему, что брат стоит за его спиной.

            Итачи развернул его за плечи, и притянул его к себе; Саске с удовольствием расположился у него в объятиях.

- Даже и не знаю, что сказать, - ему показалось, или голос Итачи стал задумчивым? Он поднял голову и уставился в такие же чёрные, как у него самого, глаза. Только вместо огня там застыл лёд, вместо ярости плескались спокойствие и сила. Он ещё что-то говорил, но Саске не слышал: его опьянила внутренняя сила, исходящая от брата, и он по-детски уткнулся носом в жёсткую ткань формы, руки проскользнули за спину, невольно сжимая в объятиях.

- Я смотрю, ты там пригрелся, - насмешливо протянул старший Учиха, и сделал попытку освободиться, однако брат и не подумал расцепить руки, сцепленные за спиной Итачи.

- Почему ты раньше так меня не обнимал? – завороженно прошептал парень, забираясь руками под куртку, и прикасаясь к обнаженной спине.

            Итачи словно впал в оцепенение.

- Ну, даже не знаю.

            Саске хотел сказать ему всё, что накопилось у него на душе за то время, пока брат, без которого он жизни не мыслил, шастал непонятно где, но сейчас все мысли куда-то разбежались, и никак не хотели собираться. Так они и стояли, обнявшись, посреди кабинета.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Лола. Под влиянием момента его охватило возбуждение – по телу пробежал огонь, а в голову ударила кровь. Воспользовавшись замешательством брата, Саске поцеловал его в губы. Итачи даже и не пытался ответить на поцелуй, но у Саске сорвало крышу. Одним молниеносным движением он расстегнул кобуру излучателя, и выхватил из неё оружие, наводя его на девушку.

- Между нами всё кончено, - его голос даже не дрогнул. Девушка застыла как каменное изваяние. – Одно движение – и я сожгу тебя на месте.

            Она испуганно вскрикнула, и закрыла лицо руками; Итачи стоял, не шевелясь, потому твёрдо знал: одно движение -  и рука спустит курок, оставляя от девушки кучку пепла.

- Убирайся, - произнёс он, щёлкая предохранителем, - я не шучу.

Лола вышла из оцепенения и выбежала вон. Саске едва слышно вздохнул, и засунул излучатель обратно в кобуру.

- Я не буду спрашивать, зачем ты это сделал, - медленно проговорил Итачи.

Вместо ответа Саске уткнулся в его грудь; Итачи с удивлением услышал тихие всхлипы.

- Ты знаешь, если бы ты дёрнулся, я бы действительно выстрелил. Не знаю, что на меня нашло. Я умею только убивать.

- Успокойся, - Итачи погладил его по волосам, и прижал к себе, Саске забила нервная дрожь.

            Ночью Саске не спалось. Он обдумывал весь сегодняшний день.

- Это был минутный порыв, - он перевернулся на бок, - мне хотелось быть ближе к нему, - он перевернулся на другой бок. –  Я просто хотел узнать, действительно ли он так холоден на самом деле. Вот чёрт! – он резко сел, и устало потёр виски.

            В дверном проёме застыла фигура.

- Не спится?

- Ага.

            Итачи прошёл в комнату и присел на кровать.

- Мне не даёт покоя одна мысль: зачем ты это сделал?

            Саске стыдливо отвернулся.

- Если ты просто хотел расстаться с ней, то это можно было сделать и по-другому. Почему ты прикинулся геем, да ещё с родным братом?

- Потому что в другой раз я не смог бы сказать тебе, что я тебя люблю, - он с трудом подбирал слова.

- Я тебя тоже люблю, - в голосе Итачи скользнула неуверенность.

- Ты любишь меня другой любовью, нежели я тебя, - Саске набрался смелости и поцеловал его. На этот раз Итачи отвечал. Он опрокинул Саске на кровать и навис над ним.

- Нет, лучше так, - одним движением он переметнулся под Саске, и притянул его к себе, целуя. Итачи обхватил брата ногами.

- Я представлял, что ты будешь сверху, - прошептал младший Учиха, Итачи прикрыл глаза.

- Радиация, - коротко пояснил он. – Не хочу, чтобы что-то случилось с моим младшим братцем.

- Не смейся надо мной, - прорычал Саске, стаскивая с него одежду.

- Если что, я под тобой, - в глазах Итачи заплясали черти.

            Он проснулся уже днём, против своей привычки просыпаться ни свет ни заря. Губы нежно саднили от страстных ночных поцелуев. Саске резко вскочил на ноги и чуть не упал.

- Так и есть – снотворное, - прошипел Учиха. – Началось!

            Волевым усилием стряхнув с себя дрёму, он на ходу напялил на себя одежду, и вылетел во двор, где стояла его любимая спортивная машина. Бегло оглядев автомобиль, он убедился, что ни колёса, ни приводы не повреждены, и влетел за руль.

            Стрелка спидометра перевалила уже за двести, когда в зеркале заднего вида отобразилась полицейская машина.

- Хвост, - проворчал Саске.

            Он быстро лавировал на скоростном многополосном шоссе, вылетая на встречную. Противно выли сирены, и раздавался протяжный визг тормозов. Из-за поворота вылетела ещё одна полицейская машина.

- И что вам неймётся? – ругнулся Саске. – Не видите, я опаздываю!

            Левой рукой держа руль, другой он полез под водительское сиденье. Он нажал тайную кнопку, и из пола выехал тайник с оружием. Саске вытащил портативный лазер, и высунулся в окно, чуть не поймав пулю в лоб.

- Ой, они ещё и стрелять умеют, - изумился Учиха. Прицелившись точнее, он перебил колёса преследовавшего его автомобиля, и вжал в пол педаль газа.

            Не затормаживая, он влетел прямо в вестибюль департамента ядерной физики, служащие бросились врассыпную.

            Машину обступили полицейские, держа излучатели наизготове. Стекло опустилось, и из окна высунулась рука и поманила полицейского пальцем.

            Лейтенант сделал знак остальным, чтобы не двигались, и осторожно подошёл к машине.

- Диверсионный отряд Х-280, - глаза мужчины изумлённо расширились, - так это не легенда, он действительно существует! Всем опустить оружие, я приказываю!

            Полицейские опустили оружие; из салона выскочил Саске, и придвинулся к нему:

- Где испытательная камера?

- Наверху, - дрожащим голосом ответил тот.

- Дёрнешься – убью всех, - зловещим голосом предупредил его Учиха, протолкнув его вперёд.

- Веди, - коротко приказал он. – И передай всем, что мне нужен только один человек, мне не нужны лишние жертвы.

            Он подвёл Учиху к бронированной двери. Он подёргал её.

- Заперта. Дай ключи, - потребовал он.

- У меня их нет, - развёл руками полицейский. – Нам вообще запрещено показываться здесь.

- Стой на стрёме, - приказал Учиха, - и дай свою пушку.

            Саске стал плавить замок; заряд в излучателе почти закончился, когда упрямый металл наконец поддался. Он вышиб ногой дверь.

            Люди в защитных костюмах испуганно воззрились на излучатель в его руке. За стеной из тугоплавкого стекла он увидел брата, зафиксированного в кресле – его взгляд был пустым, а к виску почти прикасалась игла, начинённая микроскопическими роботами.

- Не стрелять! Стой! – к нему подошёл высокий человек и снял защитный шлем. Саске увидел жёлтые глаза с вертикальными зрачками.

- Я тебя помню – ты Орочимару, - обескуражено произнёс Саске.

- Вот и встретились – творец и создание, - усмехнулся ученый, пристально разглядывая парня.

- Так ты ещё жив? Я думал, ты уже помер от своих бесчисленных опытов, - усмехнулся Учиха.

- Интересно, как ты умудрился убедить охрану пропустить тебя, не сделав ни единого выстрела? Ты решил изменить методы своей работы? Датчики не зарегистрировали ни единого энергетического всплеска.

            Вместо ответа Саске задрал рукав куртки, демонстрируя нательную флуоресцирующую татуировку – универсальный индекс, нано-паспорт каждого  гражданина. В основе индекса лежали миниатюрные чипы, содержавшие все данные об объекте. Индекс Саске отливал фиолетовым цветом – что означало крайнюю опасность данного субъекта.

- Они и вас теперь метят этой штуковиной, - грустно произнёс Орочимару, делая знак всем разойтись. Он достал из коробки сигарету и закурил.

- Грустные нынче времена, - он печально улыбнулся, - чего стоишь как неродной? Садись, покурим, как в старые добрые времена, - он протянул Учихе пачку.

- Я хочу забрать своего брата, которого вы насильно увели, - рыкнул Саске.

- Успеешь, - флегматично сказал Орочимару, пуская кольца дыма, - тем более, установка не запущена. И не смотри на меня волком – тебя насильно притащили в лабораторию, но твой брат сюда по своей воле пришёл. Еще торопил меня, чтобы я шевелился быстрее, а вид у него был такой, будто все черти преисподней за ним гонятся. Или он от тебя убегал? У него ещё пять-семь лет в запасе, к чему такая спешка? Я ещё его на радиоактивность проверил – там ещё далеко до превращения в уран. Сказывается сила улучшенного генома, другой на его месте уже давно бы помер, - Орочимару глубоко затянулся. Он потянулся к виртуальной панели управления, зависшей перед ним.

- Что это такое?

- А чёрт его знает, - Орочимару пожал плечами, - работает, ну и ладно.

            Он потыкал в светящиеся голубоватым светом клавиши; часть стеклянной стены отъехала, и Орочимару подошёл к Итачи.

            Исследователь проверил пульс, дыхание, глазные рефлексы.

- Жить будет?

- Не знаю, - Орочимару отмерил дозу антидота, и ввёл лекарство в вену. – Пусть полежит, мне спокойнее будет. Этот наркотик рассчитан для смертников, и обладает полным анестетическим действием.

- В смысле?

            Орочимару проворчал что-то про балбеса, умеющего только бластером размахивать, и коротко объяснил:

- Это очень больно, когда нанниты заживо жрут твои мозги. Я на собаках проверял, - он глубоко затянулся, выпуская кольца дыма.

            Саске последовал примеру ученого, и тоже закурил. Орочимару внимательно его рассматривал, Саске чуть не поперхнулся от столь пристального взгляда.

- Что ты на меня так смотришь, будто взглядом раздеть хочешь? – от смущения он даже покраснел.

- Заманчивое предложение, - Орочимару облизнулся, и прошёлся взглядом по сильному телу, готовому в любой момент сорваться в смертоносный полёт. – На самом деле я просто оцениваю результат моей работы, я тебя практически с нуля создавал. Дай свою руку.

            Саске протянул руку, Орочимару провёл по коже невесть откуда взявшимся ножом. Он внимательно рассматривал, как затягивается рана.

- Скорость регенерации уже не та, тебе от силы шесть лет осталось,  - проворчал исследователь. – Вот цена, которую приходится платить за регенерацию и сверхскорость.

Внезапно он резко притянул Саске к себе и страстно поцеловал. Ногу Учихи пронзила боль, Саске зашипел.

- Терпи, - проговорил Орочимару, оторвавшись от него, и убирая шприц на место.

- Ты всегда был извращенцем, - проворчал Учиха, потирая ногу. – Ты засадил иглу мне прямо в кость!

- А куда, по-твоему, я дену стволовые клетки? В задницу, что ли?

- Что за стволовые клетки?

- Из стволовых клеток выходят все клетки иммунной системы человека, исключая лимфоциты. Не хочу, чтобы ты помер от иммунодефицита.

Когда-то они вместе находились в Цитадели – генетической лаборатории, располагавшейся на Земле, в джунглях Амазонии. Учихе приходилось сдерживать мощь мутантов, временами умудрявшихся вырываться на волю. Тогда и возникла их связь с Орочимару – связь людей, стремившихся выжить в этом аду. Неконтролируемые эксперименты с генами человека породили расу людей со сверхспособностями – сильных, выносливых, злых. И тогда правительство не на шутку перепугалось последствий – и потребовало создать мощную силу в противовес. Так и появился диверсионный отряд Х-280, призванный истреблять мутантов. Высокая скорость реакции, усиленная регенерация тканей – но за это пришлось платить высокую цену: постоянно мобилизуемые скрытые резервы организма вскоре истощались, и диверсанты умирали от иммунодефицита. Истощённый организм был не в силах противостоять банальной простуде.

- Что это за штука - нанниты? – Саске решил воспользоваться случаем, и просветить свой тёмный ум.

- Нанниты – микроскопические роботы, которые умерщвляют человека, уничтожая нервную систему изнутри. Правительство, конечно, не агитирует членов Клуба Тринадцати совершать самоубийство, однако не преминёт воспользоваться удобным случаем. Какое я им должен предоставить объяснение, что Учиха Итачи исчез из-под усиленной охраны? Мне не хочется в тюрьму, - он вопросительно посмотрел на Саске, Учиха довольно ухмыльнулся, и, притянув к себе Орочимару, поцеловал его.

- Старые штучки ещё в ходу, - он защёлкнул наручники на запястьях Орочимару, и поднялся с пола.

- Ну, как-то неубедительно, - протянул он, облизываясь и хитро глядя на Саске.

- Терпи, - наставительным тоном произнёс Учиха, рубанув его по затылку ребром ладони, Орочимару тихо опустился на пол.

- Надеюсь, что хоть ты останешься жив, - прошептал Саске.

            В коридоре раздался топот ног и щелчки спускаемых с предохранителей бластеров. Он схватил Итачи и метнулся на подоконник. В дверном проёме появился лейтенант – тот самый, которого он первоначально захватил с собой в качестве проводника.

- Долго же собирались, - ухмыльнулся он. Глаза полицейского испуганно расширились.

- Идиот! – закричал он. – Стой, это же шестой этаж! – но Учихи уже не было в помещении.

 

Багряное солнце опускалось за горизонт, окрашивая воды моря в кровавый цвет. Два черноволосых человека сидели на берегу, обнявшись. Вечерний бриз легко развевал волосы обоих.

- Я так и знал, что ты выкинешь какую-нибудь глупость, - грустно сказал Итачи, уткнувшись носом в макушку брата. В ответ Саске лишь открыл сонные глаза, и потёр ожог на руке, оставшийся после выжженных чипов. Такой же ожог остался и на руке Итачи. Если нет индекса – никто и не сможет их отследить.

- Ты слишком эгоистичен, хотя и прикрываешь это альтруизмом, - глаза Итачи удивлённо расширились. – Тебе всё время что-то не даёт спокойно жить.

            Старший Учиха тяжело вздохнул.

- Мне не даёт покоя то, что я занимаюсь инцестом, - едва слышно проговорил Итачи.

- Инцест – кровосмесительная связь между братом и сестрой не далее как третьей степени родства. Ты вроде как не менял пол, или я ошибаюсь? – Саске полез проверять, всё ли на месте, Итачи засмеялся, шутливо отпихивая брата.

- Я боюсь, что из-за излучения ты умрёшь раньше отведённого тебе времени, - Итачи грустно посмотрел на него.

- Ты многого обо мне не знаешь, - Саске прикусил язык, но, увидев вопросительный взгляд, продолжил, - мне осталось жить тоже пять лет.

- Я принял участие в секретных экспериментах, - он предпочёл промолчать, что принял в них участие не по своей воле. Взгляд Итачи посерьёзнел, и в нём появились недобрые молнии. Саске испугался, что сейчас его или будут бить, или оттаскают за уши.

- Кто тебе сказал, что тебе осталось так мало? – он стиснул Саске в объятиях, прижимая к себе; по телу пробежал уже знакомый огонь, и он почувствовал, что мысли расползаются в неизвестных направлениях, а ему только и надо, чтобы брат его обнимал.

- Орочимару, - Саске потерся носом о шею, - он и создавал меня как машину смерти. Поэтому и выпустил из лаборатории, потому что знал мои возможности.

- Нет, - Итачи покачал головой, - он собственноручно лишил тебя права на спокойное будущее, и решил дать тебе второй шанс.

- Нет, дать нам второй шанс, - Саске положил голову на обнаженное плечо, мерцающее в темноте радиоактивным свечением.