Наруто брел, не разбирая дороги. Сколько времени он провёл в пути, он не смог бы с точностью сказать. Он ушёл из деревни, которую так любил…

Присев на раскалённый нещадным июльским солнцем камень, он принялся размышлять. В этот раз, когда напала Страна Ветра, Лис едва не вырвался на свободу. Бой удалось выиграть в значительной степени благодаря силе демона, но никто не сказал слов благодарности. Наоборот, снова опустился этот гнёт ненависти, даже больше, чем в детстве – теперь он едва не разрушил родную деревню.

Он ушёл из Скрытого Листа, ни с кем не простившись: ему не хотелось слушать проповеди Тсунаде, и видеть разочарование в глазах Извращённого Отшельника.

Воды во фляге практически не осталось, её даже не хватило на то, чтобы смочить иссушенное горло. Блондин поднял глаза к небу – в бездонной выси плыли белоснежные облака, и жаркое солнце, которым до него не было никакого дела.

Сердце словно сдавила мягкая когтистая лапа, и он потерял сознание.

Очнувшись, Наруто понял, что его голова покоится на коленях черноволосого человека, смотрящего вдаль, словно за горизонт. Он не стал выдавать движением, что проснулся. Ниндзя украдкой рассматривал человека.

Прямой нос, чёткие очертания чувственных губ. По телу Узумаки прошла нервная дрожь, по венам разлился холод. Он непроизвольно дёрнулся, и испуганно замер.

- Проснулся? – брюнет даже не повернул голову, чтобы посмотреть на него, только по губам скользнула тень улыбки.

- Да, - от испуга голос похож на скрип старого колеса.

            Узумаки резко сел, и чуть не рухнул обратно: голова пошла кругом от усталости, а нервы скрутились в тугие спирали, и упрямо не хотели раскручиваться.

- Что ты здесь делаешь один? – вопрос прозвучал, словно нежный упрёк. Таким тоном говорят брату, или сыну, или лучшему другу, но никак не врагу, которого нужно убить.

- Что я делал у тебя на коленях? – Наруто решил, что лучшая защита – нападение.

- Когда я тебя нашёл, у тебя почти не осталось чакры, так что без меня ты бы умер.

- Я тебе не верю! Ты чуть не убил Саске! Почему я должен тебе доверять?! – будь у Наруто больше сил, он бы набросился на Итачи с кулаками, но сейчас его сил едва хватило на поворот головы в сторону Учихи и на яростный взгляд.

 Голубые глаза встретились с чёрными. В них словно сгустился бархат ночи, и Наруто судорожно сглотнул. Он никогда не мог представить взгляд Итачи – перед глазами всегда вставал взгляд Саске – холодный, надменный, колючий.

- У тебя действительно нет оснований мне доверять, однако я от тебя этого и не прошу, - Итачи привстал, собираясь уходить.

- Зачем ты меня спас? Я должен был умереть, - Узумаки прошептал эти слова едва слышно, однако Учиха всё-таки расслышал.

- Почему ты хочешь умереть? – Итачи сел обратно, изумленно глядя на него.

- Я не могу так жить, - в Наруто проснулась откровенность. Впрочем, он никогда не считал зазорным разговаривать с противником, и вывернуть душу наизнанку.

- Не могу, - он запнулся, - быть убийцей. При этих словах Итачи едва заметно усмехнулся.

            Наруто поймал себя на том, что сидит почти вплотную к Итачи, но что странно, не возникало желания отодвинуться. Напротив, хотелось лечь обратно.

- Как ты можешь так жить? – продолжал Узумаки. – Это ведь настолько тяжело – ощущать тяжесть ненависти окружающих.

- Да, тяжело, - Учиха смотрел прямо в глаза Наруто, и снова эта мягкость. – Но если это сделано ради блага?

- Какого ещё блага? – завёлся Наруто. Перед глазами всё поплыло, и он пошатнулся назад, но был пойман Итачи.

- Не дёргайся, ты ещё слишком слаб, - предупредил его ниндзя.

- Какого чёрта ты заботишься обо мне?

- Если Мадара получит Девятихвостого – миру конец.

            Снова Девятихвостый, снова он лишь ценное оружие, которое стоит беречь, чтобы воспользоваться в подходящий момент. Узумаки сжал кулаки.

- Забирай, - усмехнулся он. – Мне надоело, что я лишь пешка в чужих руках.

            Наруто показалось, что Учиха стиснул зубы.

Внезапно руки Итачи сгребли его в охапку, задирая на нём майку.

- Что ты делаешь? – не обращая внимания на его протестующие вопли, бледные остроконечные пальцы заскользили по груди, по животу. Учиха нахмурился.

- Чакра течёт рваными потоками. Тебе нужно восстановить силы.

- А?

            К Наруто никто никогда не прикасался. Все этого избегали, будто он прокажённый. Узумаки изогнулся, чтобы Итачи было удобнее, и он зажмурил глаза от удовольствия. Человеческое прикосновение, оказывается, может быть настолько приятно…

- Что ты теперь будешь делать?                                                                                         

- Я не знаю, - Узумаки растерялся. Действительно, что ему сейчас делать? Теперь он ниндзя-отступник, которого будут ловить, чтобы вернуть. И всё из-за демона, запечатанного в нём.

            Какой в нём толк? Если бы не было в нём Лиса, то что тогда? Ниндзя средней руки, знающий не так уж много техник. Вечный генин, которого никто не любит, и не уважает. Крикливая сволочь, по выражению Сакуры.

- Пойдём, - Учиха поднялся, Наруто торопливо поправил на себе одежду.

            Он даже не спросил, куда ведёт его Итачи. С Итачи было спокойно, как за каменной стеной, в отличие от Саске – находясь с ним рядом, Узумаки ощущал себя как на вулкане, который вместо огня извергает лишь холод и пепел, не давая тепла.

            Они вошли в маленькую деревеньку. Учиха шёл уверенно, словно уже бывал здесь – это и немудрено, Акацки кочевали по всему свету, нигде надолго не задерживаясь.

            Итачи молчал, а Наруто боялся тревожить его мысли. Блондин очнулся только тогда, когда официантка поставила перед ним чашку с аппетитно дымящимся мясом.

- Ешь, - кивнул Итачи, смотря куда-то в окно.

- Ты не будешь?

- Не голоден.

            Живот требовательно заурчал, ведь ниндзя ничего не ел три дня. Он наскоро прикончил обед и ждал, когда Итачи обратит на него внимание.

            Мысли текли легко и свободно. Наруто с удивлением и ужасом осознал, что не хочет возвращаться в деревню. Все крики и вопли о том, что он станет Хокаге, чтобы его все признали, вдруг утратили свою значимость. Какой в этом смысл? Даже если станет – они признают его силу лишь для того, чтобы он их защищал.

«Но ведь для этого и существуют Хокаге!»

«Да, но обычно их любят, чтят и уважают, а не позволяют лишь оберегать себя», - издевательски протянул внутренний голос.

            Узумаки едва слышно вздохнул. Обычно он дышал шумно, с силой, но сейчас, рядом с Итачи, хотелось сидеть тихо и незаметно, чтобы спокойно понаблюдать за старшим Учихой.

            Спокойствие и сила, сознание собственного превосходства словно излучались изнутри. Итачи сидел вполоборота, лицом к окну, и стремительно опускающееся за горизонт солнце освещало его лицо красным светом.

«Словно кровь».

            Беспощадный убийца, вырезавший свой клан. Бесконтрольный псих, избивавший своего родного брата на глазах Наруто, и внушивший Саске мысль о ненависти. Кулаки непроизвольно сжались.

- Чего притих, как мышь под веником? – в чёрных глазах заплясали черти; Учиха внезапно ослепительно улыбнулся. Улыбка озарила светом его лицо – исчезла печать горя.

- Я не знаю, что теперь делать. Я теперь ниндзя-отступник.

- Хм. Я тоже. Пойдём.

            Узумаки не хотелось задавать ему никаких вопросов – он душой чувствовал, что, если он с Итачи, то всё будет нормально.

Они шли лесом. Внезапно Наруто остановился, судорожно хватая ртом воздух. В синеве глаз промелькнула краснота, на руках вылезли когти. И тут же всё исчезло.

- Что с тобой? – Учиха метнулся к нему чёрной молнией, и сорвал с него майку. Наруто задрожал, и непроизвольно прижался к нему. Итачи, казалось, не обратил на это внимания. Он провел пальцами по животу, прикасаясь к проступившей печати Девятихвостого. Учиха недовольно хмурился, и кусал губы.

- Что со мной?

            Итачи пару секунд думал, потом решил сказать правду.

- Кьюби пытается взять тебя под свой контроль, вливая свою чакру по твоей системе циркуляции чакры. К сожалению, я не знаю, что делать, мне неизвестны техники Четвёртого.

- Раньше это происходило, когда своей чакры у меня практически не оставалось, и происходило это по-другому. Если он вырвется на свободу – убей меня, - твёрдым голосом произнёс Наруто. – Кроме тебя, это никому не удастся.

- Я думаю по-другому, - Итачи рассеянно погладил его по голове, и Наруто зажмурился от незатейливой ласки.

            Наруто не спешил вылезать из объятий Учихи, да и Итачи не прерывал контакт. Наруто вдруг подумалось, что Саске терпеть не мог прикосновения. Интересно, Итачи такой же? Но, чем дольше ниндзя вглядывался в темноволосую фигуру, тем чётче осознавал, что Итачи и Саске – как небо и земля, как ястреб и змея.

            Лицо Наруто оказалось на одном уровне с лицом Итачи. Черные глаза насмешливо смотрели на него, и Наруто со стыдом подавил внезапный импульс пройтись языком по этим губам, сгрести в кулак чёрные волосы, запрокидывая голову, и вонзиться клыками в эту белую шею, не скрытую высоким воротником.

- Куда мы идём? – от волнения голос Наруто охрип.

- Ты теперь не в деревне, и тебе попросту опасно возвращаться туда. Я бы советовал пойти со мной, - он предложил это как само собой разумеющееся. – Мадаре нужен ты.

- А какой резон тебе спасать меня? Зачем?

- Ради Конохи, - спокойно произнес Итачи.

- Ради Конохи, которую ты предал?

- Предал, чтобы спасти. В жизни всё далеко не так просто, Наруто, - светловолосый ниндзя опустил голову.

- Но выход есть, - в черных глазах вспыхнул огонь, а в голосе появилась энергия, лицо озарилось светом. Наруто про себя подумал, что Итачи совершенно не такой, каким он был в первую их встречу в гостинице.

 - Я тоже был пешкой, - возразил Итачи. Голубые глаза удивлённо распахнулись, и Учиха, заметив интерес, продолжил:

- Этого никто никогда не расскажет, - Итачи зажмурил глаза, - мне приказали вырезать клан, чтобы не вспыхнула гражданская война.

С губ так и рвалось: «Так ты герой?»

- Прости меня, - Наруто уткнулся носом в черно-красный плащ.

- За что?

- За то, что не понимал тебя…