***
На кухне Наруто царил беспорядок: на время приготовления пищи небольшое помещение превращалось в подобие военного полигона. Там и сям валялись кусочки мелко резаной моркови, к разделочной доске прилипло сиротливое колечко лука, а нос хозяина был перепачкан в муке. Итачи только тяжело вздохнул, представляя масштабы погрома, если бы это был не ужин для двоих, а небольшой праздничный обед. Наверное, пришлось бы срочно проводить уборку, пока не пришли гости, потому что в такой беспорядок приглашать людей неудобно.
Как-то незаметно, словно так было нужно, они влились в жизнь друг друга. День назад Учиха открыл для себя неприятную истину: странные отношения с Наруто не поддаются никакой логике и анализу. Снова появилось ощущение, будто дергают за веревочки, а послушное тело без возражений поддается чужой воле. Слишком уж это казалось гладкими, неестественными.
Итачи нравилось выстраивать логические цепочки, анализировать, предугадывать и прогнозировать. Все же он этому учился, получая специальность преподавателя экономики. Учиха любил разглядеть некую закономерность, последовательность событий, предпочитая наперед знать о всевозможных последствиях. Сухой расчет холодного рационального ума. А теперь – ничего, абсолютная слепота.
- Эй, - обижено потянул Узумаки, легонько шлепая Итачи полотенцем по плечу, - пока ты витаешь где-то далеко отсюда, у тебя булочки сгорят.
Как-то по-домашнему тепло, уютно. Будто прожили вместе десяток лет, а теперь готовят ужин, как и многие годы до этого – вместе. Сердце болезненно сжалось в горящий комок. Вместе, много лет.
Итачи усмехнулся, приподняв уголки губ, удивляясь своим мыслям.
Булочки с кунжутом. Почти несладкие, слегка отдающие ванилью, румяные, с хрустящей корочкой, присыпанной мелким пряными зернышками. Своеобразный десерт, который очень любил Саске, Учиха умел печь превосходно. Последние пару дней воспоминания о брате, раньше приносящие влажную терпкую боль, сменились едко-щемящими, словно подслащенными светлой печалью. Как обычно, вспоминая брата, Итачи вытащил пачку сигарет и подкурил, глотая горячий дым. Узумаки неуверенно глянул на него, но ничего не сказал, отвернувшись к плите. За пару дней Наруто понял, что к Итачи, взявшемуся за сигарету, лучше не подходить. Он словно выпадал из действительности, спал с открытыми глазами, подернутыми полупрозрачной дымкой душевной боли. В такие моменты Узумаки хотелось сгрести его в медвежьи объятия и хорошенько потрясти, прогоняя остатки кошмара.
Итачи в последний раз глубоко затянулся и выдохнул колечко дыма, растаявшее в воздухе, растворившееся в ароматах готовящейся пищи.
- Что с тобой такое? – Наруто неуверенно качнул головой, посмотрел в черные глаза и вновь отвернулся к сковороде с весело шипевшим мясом. – Ты задумчивый какой-то.
Учиха хмыкнул, отгоняя Узумаки от плиты и доставая противень с булочками, издававшими приятный сдобный аромат.
- Что там с мясом?
- Еще пара минут, и будет готово, - довольно отрапортовал Наруто, удовлетворенный видом десерта.
- Ну, тогда я накрываю на стол, а ты моешь посуду.
- Так нечестно, - возмутился Наруто, нахмурившись, - а, черт с тобой. Помою, так и быть.

***
Итачи невесомо прикоснулся к теплым губам лежащего рядом Узумаки, пытавшегося дышать ровно и размеренно. Учиха приподнялся на локте, вглядываясь в спокойное лицо. Если бы не сбивавшееся дыхание, его можно было принять за спящего.
- Ты не спишь, - тихо пробормотал Итачи, подушечками пальцев проводя по выступавшей ключице. Наруто ощутимо вздрогнул и открыл глаза, в темноте казавшиеся чернильно-синими, испуганными. – Волнуешься?
- Не знаю, - он сглотнул едкое ощущение неизбежности, склизкое, как желе, проглоченное одним комком. После того раза сексом они не занимались, предпочитая тихо лежать рядом, разговаривая ни о чем. Не сказать, что Наруто был расстроен отсутствием такого рода интереса у Учихи, но препротивное чувство отсутствия чего-то важного все же раздражало. На утро, распахнув глаза, он понял, что восторга от таких отношений нет, но зато есть тепло, разливающееся в груди, когда он смотрел на спящего Итачи. Словно поняв сквозь дрему, что его разглядывают, он окончательно сбросил остатки сна. Черные глаза Учихи, затягивающие в омут. Казалось, что зрачки совершенно не отражают бликов, оставаясь пугающе пустыми, безжизненными. Но, поглядывая из-под пушистых ресниц, смягчающих цепкий холод бездонных глаз, взгляд Итачи потеплел, и Наруто потерялся, не в силах оторвать взор.
Теперь абсолютно черные, непроницаемые, они вглядывались в смущенное лицо.
- Не бойся, - Учиха скользнул губами по щеке, осторожно задев мочку уха. Узумаки кивнул, обнимая его, притягивая к себе.
Странно сдаться вот так, осмысленно, принимая действительность. Одно дело любить парня или думать, что любишь, а совсем другое осознанно, отбрасывая чувство легкого омерзения и внутреннего сопротивления, лечь под него. Или разницы совсем нет?
От мыслей его отвлекла рука Итачи, поглаживавшего предплечье, мазнув прикосновением по локтевому сгибу. От необычного ощущения побежали мурашки, а тело напряглось в ожидании. Теплые пальцы дразнящее скользнули по груди, вырисовывая непонятный узор, ласково задели бока, скорее заставляя мучаться ожиданием, чем прикасаясь по-настоящему. Наруто почувствовал, как испуг, стыд и комплексы отступают, словно нежные прикосновения Учихи изгоняли внутренних демонов. Он тихонько застонал и потянулся к губам Итачи, обхватив его шею. Учиха охотно ответил, покусывая нижнюю губу, опустился чуть ниже, прикоснулся языком к бьющейся жилке на шее и глубоко вдохнул. Запах апельсинового геля для душа смешивался с ароматом кожи, отчего хотелось попробовать на вкус. Горьковатый привкус геля оттенил ощущения, возвращая Итачи к действительности.
Узумаки застонал, рассеяно перебирая темные блестящие волосы Итачи, провел пальцами по плечам, выступающим ключицам, добавлявшим Учихе хрупкости и чего-то неземного. Все же, у Итачи было совершенное тело, в меру мускулистое и подтянутое, оно не подавляло Наруто, довершая иллюзию равноправия, не ущемляя гордости.
Итачи проложил дорожку ласковых поцелуев к подрагивающему животу, провел губами кривую линию, спускающуюся ниже. Почти не размышляя, он коснулся языком чуть блестящей головки. Узумаки тяжело застонал, хватая воздух ртом, приподнимая бедра. Перед глазами словно пронеслась яркая вспышка, ослепившая на мгновение.
- Как хорошо, - выдавил Наруто, пытаясь выразить словами то, что он чувствовал.
Учиха тихо рассмеялся, звук рассыпался горстью бисера по стеклу, тонко, с едва слышной хрипотцой, выдававшей возбуждение.
Он зажмурился, ощутив пальцы Итачи на ягодицах, но покорно развел ноги, забываясь непонятным восторгом. Учиха что-то шептал ему, целуя внутреннюю поверхность бедра. Узумаки скорее чувствовал, как двигаются губы, чем слышал слова. Потом появился прохладный дискомфорт, когда Итачи старался подготовить Наруто, используя крем. Он слабо дернулся, но Учиха придержал его за бедро, успокаивающе поглаживая.
Он подтянулся выше и почти лег Наруто на грудь, устроившись между раздвинутых ног, и несильно подался вперед. Боли Узумаки не почувствовал, охотно расслабился, желая доставить Итачи хотя бы часть того удовольствия, что получил он сам. Учиха все понял и начал двигаться смелее, застонав от наслаждения.
Темная комната окрасилась яркими разноцветными полосами, в висках застучало, а сердце колотилось так, словно хотело выскочить из груди. Наруто выгнулся всем телом, обнимая Итачи за повлажневшие плечи, тяжело дыша. Учиха дернулся в последний раз и обмяк, опустившись на него полностью. Дрожь мягкой волной прокатилась по телу Наруто, сдавлено застонавшего от незамутненного острого удовольствия. Итачи с трудом отстранился, поцеловал его губы и скатился на прохладную простыню рядом, обнимая Узумаки обеими руками и прижимаясь лбом к щеке.

***
Ино решительно заплела длинные ухоженные волосы в аккуратную косу и принялась за глажку чистого белья, уже неделю безобразной кучей лежавшего на гладильной доске. Если быть честной, из всех домашних обязанностей Яманака предпочитала глажку. Во-первых, вероятность сломать ноготь или поставить синяк очень мала, а, во-вторых, неторопливо водя раскаленным утюгом по ткани, мыслями девушка была далеко. Последние пару дней она беспокоилась за Узумаки, почти не подававшего признаков жизни и успокаивала Кибу, метавшегося между желанием хорошенько врезать Наруто и удостовериться, что с ним все нормально. Оба желания Инузуки были легко выполнимы, но Яманака не стала посвящать друга в свои довольно странные мысли. К тому же, Ино немного нервировал сам факт отдаления Узумаки, их дружба расползалась по ниточкам, будто искусственный шелк. Киба настойчиво уговаривал Ино нагрянуть в гости к Узумаки нежданно, чтобы застать его врасплох и вытрясти правду, почему тот не появляется.
- Ино, с ним что-то неладное твориться, по телефону разговаривать не хочет, почти сразу кладет трубку, причем, под самым благовидным предлогом, но я ведь знаю Наруто, - Инузука беспокойно вертелся, не находя себе места в привычной обстановке кафетерия, и даже пару раз наступил Яманака на туфлю.
- Киба, он не маленький, не нужно лезть в его жизнь, тем более, он дал понять, что не желает вмешательства, - поморщившись от боли, Ино устало прикрыла глаза, понимая, что утихомирить его вряд ли получится.
- Может, это наша вина, - возразил Инузука, хмуря брови, - идея-то пригласить Итачи наша.
Теперь Ино обдумывала слова друга, находя в них некое рациональное зерно, истину, ранее ей недоступную. Может, и вправду сходить к Наруто, навязать помощь силой, настойчиво разгрести душевные завалы, пусть и обдирая пальцы об острые камни непонимания и нежелания? Девушка вздохнула и выдернула штепсель из сети, решив, отложить глажку до лучших времен. Подкрашивая губы прозрачным блеском и собирая волосы в высокий хвост, Яманака старалась настроиться на разговор с Наруто.
К ее вящему удивлению, у дома Узумаки топтался Киба, неуверенно разглядывавший окна. Улыбнувшись другу, Ино потянула остолбеневшего парня за собой, толкнув дверь в темный подъезд.
- У дураков мысли сходятся, - Яманака нажала на кнопку вызова лифта и показала Кибе язык. В лифте Инузука пробурчал что-то неопределенное насчет ненормальных друзей и несильно дернул ее за прядь белокурых волос.
- Приехали, - с тоской выдохнула девушка, смирившись с неизбежностью разговора и вмешательства в жизнь друга. Киба посмотрел на нее неясным взглядом и нажал на кнопку звонка, черневшую на фоне побеленной стены. Раздалось мелодичное позвякивание.
- Добрый день, - невозмутимо поприветствовал их Итачи, распахивая дверь, словно все утро только и ждал прихода гостей. – Проходите.

***

Понимание иногда обрушивается, словно гигантская приливная волна, затапливая и сбивая с ног, уничтожая все на своем пути. Задыхаясь, пытаешься отдышаться, втянуть кислород, но вместо жизненно необходимого воздуха, глотаешь соленую морскую воду. Она горчит, раздирает горло, отравляя организм, прохладная и смертельно опасная. Водоворот воды кружит и бросает из стороны в сторону, как щепку, мешая осмотреться и понять, что происходит. Зная, что не спастись без чужой помощи, все же стараешься выплыть, разгребая толщу воды ладонями, отчаянно цепляясь за крохи жизни.
Но бывает, что понимание приходит постепенно, как неторопливый прибой мерно заливает пляж. Тогда, принимая неизбежность, скидываешь обувь и бредешь по мокрому песку, омываемому ленивой рябью. Мягкая бирюзовая синь воды, подхватывающая песчинки, и белые хлопья пены на округлых камнях. В таком случае вместо хаоса в душе воцаряется спокойствие, навеянное неспешным движением воды и мирным плеском ленивых волн.

***
- Брат, поцелуй меня, - Саске потянулся к губам Итачи, притягивая его за длинные черные пряди, - ты мне нужен.
Теплые губы мягко коснулись щеки, обдавая горячим дыханием. У него был надломленный голос, острыми краями цеплявший разум, словно частыми зазубринами на ноже. И Учиха целовал брата, скользя губами по шее, острым ключицам и плечам. Целовал жадно, захлебываясь родным запахом. Наблюдал, как Саске откидывает голову, мягко улыбаясь, и прикрывает глаза. Руки младшего брата гладили спину, едва задевая ногтями.
- Я люблю тебя, Итачи, - выдохнул Саске в приоткрытые губы, смешивая дыхание, на мгновение становясь одним целым. Старший Учиха ощутил, как сладко заныло сердце, дышать стало тяжело от терпкого ощущения счастья, наполнившего грудь и сдавливавшего легкие. Голова кружилась и хотелось остановить время, застыть статуями, вечно наслаждаясь близостью.
- Саске, - тихо прошептал он, зарываясь в волосы брата и судорожно прижимая его к себе.
- Я хочу, чтобы ты был счастлив.
Внезапно картинка изменилась. Итачи тянул руки к брату, стоявшему в нескольких шагах, пытался приблизиться, но не мог двинуться с места. А младший Учиха чуть приподнял уголки губ и подтолкнул к Итачи незнакомца. Им оказался Наруто, широко улыбающийся, обнявший его и крепко вжавшийся в тело. Учиха все еще старался разглядеть брата, но он только махнул ему рукой и исчез, оставляя после себя выжигающую пустоту в душе. Казалось, кто-то капнул едкой кислоты на грудь, упорно въедавшейся в мышцы.
Серые пепельные снежинки, застилали все вокруг, забивая рану, а косые струи первого весеннего дождя оживляли, притупляя боль. На губах чувствовался вкус жженного сахара, приторный и горчивший, сочетающий противоположные понятия. Итачи поглядел на счастливого Наруто и уткнулся ему в шею, вдыхая знакомый аромат.
Наверное, пришло время впустить Узумаки в свою жизнь, позволить себе забыть одиночество…

***
Итачи наблюдал за смущением друзей Узумаки, заваривая зеленый чай. Он почти не слушал их, занятый собственными мыслями, что, впрочем, не мешало ему выглядеть заинтересованным. Сегодня ночью ему снился Саске, любящий младший брат, родной и близкий. Сердце ныло от воспоминаний, но курить почему-то не хотелось. Вместо этого появилось желание забиться в угол и завыть в голос, словно на груди осталась кровоточащая рана, а помочь некому. Он почти видел ярко-красные, вишневые капельки, скатывающиеся по бледной коже, чертящие бледно-розовые дорожки.
Учиха тряхнул головой, стараясь избавиться от жгущей картинки, оставлявшей темные, черные следы, немного подкрашенные запекшейся кровью. На кухне ничего не изменилось, пока он будто спал наяву, только Ино передвинулась чуть ближе к Кибе. Итачи усмехнулся, разливая бледный напиток по кружкам. Кажется, у этих двоих все будет отлично, раз Яманака неосознанно ищет защиты.
- А вот и я, - в небольшом помещении запахло сладковатым апельсиновым гелем для душа, на пороге стоял Наруто, пряча смущение под широкой улыбкой.
- Я, пожалуй, пойду, не буду мешать, - поднялся Учиха, только присевший на жесткий деревянный табурет.
- Ты не можешь мешать, - Наруто попытался возмутиться, но Итачи уже вышел из кухни. – Ребят, я сейчас.
Ино округлила глаза, когда он поспешил за Учихой, уже обувавшим кроссовки.
- Киба, мы два идиота, - тихо прошептала она, уставившись в чашку. На остывшем чае появилась пленка, отразившая смущенные голубые глаза.
- Угу, - отозвался Инузука, схватившись пальцами за волосы на затылке – жест, выражавший крайнее сомнение.
- Ладно, сейчас быстро чай допьем и не будем больше лезть туда, куда нас не просили, - оптимистично предложила девушка, оглядывая знакомую обстановку кухни.
Итачи подождал Узумаки и легонько коснулся его губ, теплых и чуть влажных.
- Я оставил тебе ключ от моей квартиры, адрес помнишь? – Наруто кивнул, отступая на пару шагов. – Тогда, если захочешь, приходи.
Решился впустить в свое прошлое, чуть приоткрыв массивные створки недоговоренности, держащей жизнь на ненадежном канате. Он раскачивался на ветру и тихо скрипел креплениями, угрожая рухнуть.
Учиха вышел на лестничную площадку и притворил за собой дверь. Спустился вниз, прислушиваясь к негромким звукам поднимавшегося лифта, на крыльце достал пачку сигарет и присел на деревянную лавку. Как ни странно, курить не хотелось, он повертел незажженную сигарету в руке и выбросил в урну. Надо бросать курить…

***
Ино и Киба тихо перешептывались, но когда Наруто зашел на кухню замолчали, напряженно застыв. Узумаки, как ни в чем не бывало, присел на стул и начал рассказывать о последнем фильме, который он смотрел не далее как вчера.
- А вы, я посмотрю, прекрасно ладите, - неожиданно заявил Наруто, меняя тему. Ино недоуменно поглядела на Кибу, а тот, в свою очередь, с возмущением воззрился на друга. – Только не говорите мне, что вы меня обманули, и никакого великого чувства в том домике не было.
Наруто хитро ухмыльнулся и подмигнул Кибе, пока Яманака рассеянно хлопала ресницами, не зная, что сказать.
- Значит, обманули, - Узумаки притворно надулся.
- Нет, нет, что ты, - залепетала Ино, чуть краснея, - мы и правда встречаемся.
- Не верю! – Наруто незаметно пнул друга под столом
Инузука не стал дожидаться более очевидных намеков и, обхватив щеки девушки ладонями, поцеловал приоткрытые в немом вскрике губы. Она не сопротивлялась, прильнув к Кибе и обняв его за плечи. Узумаки широко улыбнулся и кашлянул, привлекая внимание к себе.
- Теперь верю.
Щеки Ино отливали нежно-розовым румянцем, походящим на мазки красного смородинового сока на скулах.
- Мы, это, пойдем, - засуетился Инузука, хватая подругу за руку. – Надо еще к Сакуре заглянуть.
Уже в прихожей он еле слышно поблагодарил Наруто, чуть сильнее сжав руку и внимательно заглянув в голубые глаза…
- Что это с ним было? – забормотала Ино, опираясь на грязную стенку лифта. Киба не понял, кого девушка имела в виду, да и разбираться сейчас не имел желания. Он просто снова поцеловал Ино. Сладковатый привкус блеска, еще оставшегося на верхней губе, и сдавленный вздох. Она ответила, приоткрыв рот, позволив языку скользнуть внутрь, и чуть слышно вздохнула, когда Инузука отпустил ее. Слов не было нужно, они молча поняли друг друга, как точно знают ответ, кинув один-единственный взгляд.

***
Наруто сел в кресло и включил телевизор, хотя взгляд его все время тянулся к тумбочке, где лежали два ключа. Домой к Итачи? Почему-то хотелось подпрыгнуть от радости, дотянуться до неба, схватив полные горсти чистого, хрустящего морозной свежестью воздуха. И было страшно, словно прыгаешь на тарзанке, доверяя жизнь креплениям, а ну как сорвешься, упадешь в воду, пусть не умрешь, но сильно расшибешься. Ладно, как там было? Довериться? Узумаки улыбнулся, чувствуя уверенность, наполняющую до кончиков пальцев, и выскользнул из квартиры.

***
В квартире Итачи было сумрачно, темные портьеры на окне, маленькие настольные лампы, вместо высокого яркого света. Наруто открыл дверь ключом и теперь оглядывался.
- Итачи? – он позвал негромко, скидывая обувь.
- Ты пришел, - Учиха появился из комнаты, сложив руки на груди и привалившись к косяку.
- Ага, Ино и Киба свалили почти сразу за тобой, - Узумаки подошел ближе и несмело обнял его.
- Идем, - Итачи отцепил руки Наруто и повел его в комнату.
- А кто это? – Узумаки уставился на большую фотографию парня, глядевшего серьезными глазами. Глазами Учихи, похожими на теплый вельвет цвета ночи.
- Мой младший брат, - безжизненно ответил он, пояснив - Саске умер.
- Извини, - тихо пробормотал Наруто. – Хочешь поговорить?
- Он на мотоцикле разбился, - немного помолчав, начал Итачи, - мы с ним из-за пачки сигарет поругались, а он вскочил на мотоцикл. Я люблю его больше жизни. Когда наших родителей убили, я жил только для него.
- Слушай, не рассказывай, если тебе так больно.
Узумаки подошел к нему, рассеянно сжав плечо, стараясь поддержать. Интересно все же воспринимается чужая боль. Словно через увеличительное стекло, концентрируя тяжесть и отчаяние.
- Давай жить вместе, - неожиданно предложил Учиха, будто и не говорил о брате изломанным голосом, искореженным, как осколки металла.
- Э, ты чего? – Узумаки поперхнулся от неожиданности.
- Не хочу больше жить в одиночестве, не хочу курить сигареты пачками, не хочу жить прошлым.
- Я не хочу, - негромко ответил Наруто, и Итачи задержал дыхание, - жить в твоей квартире, мрачная она. Если тебя моя устроит…
Он хитро ухмыльнулся, услышав, как Учиха судорожно выдохнул и снова вдохнул с облегчением.
- Устроит.
- Вот и отлично, собираем вещи?
- Завтра.
Итачи крепко поцеловал его, увлекая в спальню…

***
- Знаешь, я все думаю, а что такое любовь? – Наруто прижался к Учихе и удобно устроился на плече. – Мои родители так любят друг друга…
- Думаю, любовь – это доверие и понимание в первую очередь.
- А я-то думал это сумасшедшая страсть и всякие там "я жить без тебя не могу”, - Узумаки ухмыльнулся, поцеловав шею Итачи.
- Ты просто не умел любить, - Учиха прикрыл глаза и закончил, - мы не умели любить так, чтобы доверять, прыгая в пустоту, зная, что подхватят, не дадут разбиться. Эй, мы, кажется, о серьезном разговариваем.
Итачи хотел было возмутиться, но теплые губы Наруто настойчиво прижимались к его, прося свой ломоть удовольствия. Он ответил на требовательный поцелуй, чувствуя легкое возбуждение.