Жаль, что сдержался
| Прохожие от него шарахались, а он шарахался от своего отражения в
витринах. Ещё бы – рожа у него была зверская! Когда рослый и явно очень
сильный парень в повязке джоннина мчится по улице, вздымая облака пыли,
это уже не самое умиротворяющее зрелище. Однако, если у этого парня
стоят дыбом жёсткие белые волосы, синие глаза мечут молнии, зубы
оскалены, а на лице написано явное желание убить кого-то, то лучше
просто убраться с дороги и не пытаться объяснить этому милому мальчику
правила хорошего тона и недопустимости беганья по улице. Впрочем, для ниндзя Конохи неспешная прогулочная ходьба является скорее исключением из правил, нежели нормой, так что мирные горожане уже привыкли. Джирайя мало что не булькал и не посвистывал от возмущения, как забытый на плите чайник. В данный момент он ненавидел своего сэнсея, ненавидел Цунаде… в общем, весь мир в целом и свою команду в частности. Только что он выдержал грандиозный бой с учителем, который, удобно расположившись в уютной закусочной в обществе горячего риса, аппетитного гарнира и некой прозрачной жидкости, подозрительно пахнущей саке, велел Джирайе сбегать к заболевшему Орочимару и сообщить о предстоящей миссии. Дальнейшие действия можно занести в Красные Страницы Истории Конохи. Джирайя орал и плевался. Джирайя проклинал всех и вся, и сэнсея в том числе. Джирайя клялся, что даже близко не подойдёт к этому змеёнышу, не то что потащится его «навестить» и «уведомить». Джирайя обещал, что скорее сделает себе сэппуку, нежели постучится в дверь к Орочимару. И точка! Конец этому безобразию положила Цунаде. Девушка нежно похлопала напарника по спине – Джирайя пролетел пару метров, собирая собой столы и стулья – и сообщила, что сэнсей явно не собирается «уведомлять» Орочи. Она сама – и подавно. Так что остаётся только Джирайя. - Вопросы есть, товарищ? - Никак нет, Цунаде-сама. Приказ понят, только не трогайте меня. - Тогда проникся ко мне уважением и побежал исполнять. Цоб-цобе, так сказать. Джирайя выматерился в очередной раз, завидев дом, в котором обитал Орочи. Парень взлетел по ступеням и посмотрел на скромную тёмно-бордовую дверь, как на злейшего врага, отравившего любимую бабушку. Орочимару заболел. Смешно до колик. Чем это он может заболеть? Хвост отморозил? Или прикусил себе язык и слёг от действия яда? Джирайя постучал - попинал – в дверь: - Орочимару! Открыва-а-а-аай!!! Ноль эмоций. Джирайя стоял, покачиваясь с пятки на носок, и вглядывался в глазок, однако там не мелькала тень, не слышались шаги, и вообще не подавались никакие признаки жизни. Джирайя постучал ещё раз и призадумался. Куда мог деться гадёныш, если он вроде как болеет? Судя по всему, придётся выламывать дверь и проверять, дома Орочи или нет, иначе потом этот змеевидный поганец сможет сказать, что он спал и стука в дверь не слышал. Однако идея плохая, очень плохая. Врываться в квартиру Орочимару… Что ж, прежде чем сделать это, вам следует пристроить кому-нибудь вашу любимую собачку, забронировать место на кладбище и оповестить родственников о дате похорон. Ваших. Джирайя благоразумно решил, что лучше будет пробежаться по стене, заглянуть в окна, словить животом кунай… тьфу ты, то есть проверить, можно ли обойтись без выламывания дверей и прочих самоубийственных штучек. Он шагнул было к лестнице, но вдруг… …сознание пронзило чувство опасности. Как будто на лестничной площадке сверкнула чёрная молния и ударила в него, Джирайю. Дверь была выбита одним ударом ноги. Джирайя влетел в квартиру, торпедой пронёсся по коридору и замер, оцепенев, на пороге гостиной. Орочимару навзничь лежал на полу, запрокинув красивое бледное лицо. Пустые янтарные глаза таращились в потолок, под сведенными судорогой пальцами змеились царапины, светлое кимоно было заляпано чем-то тёмным. Джирайе с перепугу показалось, что это кровь. Хвалёная выучка ниндзя в ужасе орала что-то невнятное, ничем не помогая. Парень с трудом разлепил в миг пересохшие губы: - Орочи. Он… мёртв? Джирайя очнулся, бросился вперёд, упал на колени рядом с напарником и приложил онемевшие пальцы к его шее. В первую секунду он ничего не почувствовал и сам помертвел от страха, но потом всё-таки уловил слабое трепыхание жизни. Дальше он действовал автоматически. Пока руки поспешно разворачивали свиток, в сознании всплывал образ Цунаде. - Смотри сюда, Джирайя, - строго говорила напарница и тыкала тонким пальчиком в нежно-зелёный свиток на столе. – Если ты точно не знаешь, что с человеком, используй эту технику. Она сама находит повреждения и немного их залечивает. Немного – ровно настолько, чтобы бедолага не протянул ноги на месте, если это, конечно, возможно. Джирайя растянул свиток поперёк груди Орочимару, прикусил палец до крови, сжал кулак и резко прижал окровавленную ладонь к тонкой ткани. Сверкнула изумрудная вспышка, тело Орочимару заволокли клубы белого дыма. Джирайя, обливаясь холодным потом, ждал результата. Какой-то мерзкий шкарябающий звук действовал на нервы. Джирайя, не отрываясь, смотрел на напарника, который в тот момент выглядел как самый настоящий труп. Если он умрёт… Джирайя до сих пор не терял товарищей. Но сейчас стылая пустота внутри не оставляла сомнений, насколько он близок к познанию этого ужасного опыта. Если он умрёт… Мыслей не осталось. Была только натянувшаяся до предела струна и кромешный ужас вокруг неё. Если он умрёт… …то я так и не скажу ему… …что я… Орочимару вдруг моргнул и сипло, протяжно вздохнул. Джирайя плюхнулся на задницу и неразборчиво взвыл от облегчения - Сработало! – наконец выдохнул он. – Цунаде, я куплю тебе цветы, клянусь… Глаза Орочимару тем временем приняли более-менее осмысленное выражение. Он попытался сесть, но потерпел неудачу и упал обратно на спину, стукнувшись затылком о пол. Джирайя сообразил, что валяться на манер коврика вредно для здоровья, и поднял Орочимару на руки. Змеёныш слабо трепыхнулся, а Джирайя неожиданно даже для себя прижал его к себе. Орочи ещё не пришёл в достаточно адекватное состояние, чтобы оценить по достоинству нежные обнимания с напарником, и Джирайя, мгновенно смутившись от этих мыслей, вынес парня в коридор. Рядом обнаружилась ещё одна дверь, начинающий писатель пинком распахнул её и, обнаружив спальню, занёс Орочимару туда. Змеёныш, кажется, опять потерял сознание, по крайней мере, признаков жизни или вербальной активности он не проявлял. Но Джирайя почему-то был уверен, что теперь напарнику ничего не угрожает. Он выпрямился и прислушался – из соседней комнаты всё доносился мерзкий шкарябающий и хлюпающий звук, и Джирайя только теперь обратил на него внимание. Более внимательный осмотр комнаты поверг Джирайю в глубочайшее недоумение. По мере того, как парень оглядывал помещение, его лицо становилось всё мрачнее, а синие глаза опасно потемнели. На полу в беспорядке были разбросаны исписанные кровью и чернилами свитки, валялись непривычного вида амулеты с перьями, клыками, разноцветными камешками и даже маленькими костями – Джирайя предпочёл подумать, что кости были звериные. Внезапная догадка заставила его сдавленно зарычать, но особо громкий «хлюп!» не дал ему озвереть окончательно. Джирайя, прислушавшись, понял, что хлюпанье и шкарябанье доносится из ящика стола и шкафа. Не мешкая, парень подошёл к столу и дёрнул за ручку. Хлюпнуло. Джирайя отшатнулся – в ящике что-то судорожно шевелилось, влажно поблескивая и чавкая. Что-то чёрное и слизистое. В нос ударил гнусный, тяжёлый запах, какой идёт от болотной топи, когда на поверхности трясины с протяжным бульканьем лопается зловонный пузырь. Комок чёрной гадости с тихим «чвяк!» упал на пол, Джирайя, взвизгнув от отвращения, захлопнул ящик стола. Неожиданно шебуршание в шкафу усилилось, и джоннин с пронзительной ясностью представил, как створки распахиваются и оттуда валится горя влажной, чёрной слизи… Джирайя выскочил из комнаты и захлопнул дверь. - Идиот, - прошипел он и кинулся в спальню. Орочимару сидел на кровати, зажимая руками рот. Джирайя, сообразив, в чём дело, схватил напарника в охапку и поспешно потащил его в ванную. На полдороге Орочимару вырвался, бросился вперёд, чуть не упал и, ударившись плечом о косяк, вломился в ванную. Тут же оттуда понеслись квакающие звуки и надрывный кашель. - Идиот, - повторил Джирайя. Он не понял до конца, что пытался сделать напарник. Но он прекрасно помнил, как сэнсей орал на ученика, повторяя, что есть техники, которых лучше не касаться. Судя по тому, что увидел Джирайя, слова сэнсея не пошли на пользу Орочимару – он всё-таки решил попрактиковаться. Попрактиковался, мать его. Чуть копыта не откинул. Звуки рвоты стихли, зашумела вода. Джирайя, стиснув зубы, смотрел на узкую полоску света, льющуюся из приоткрытой двери в полутёмный коридор. Наконец дверь скрипнула и Орочимару, почти не шатаясь, вышел из ванной. На его лице поблескивали капли воды, а непроницаемому выражению позавидовали бы каменные лики Хокаге – тёмные брови надменно изогнуты, янтарные глаза прищурены, а тонкие губы недовольно искривлены. Как будто не он валялся на полу и готовился отдать Богу душу. Как будто не он только что нёсся, спотыкаясь, в ванную, а потом долго и мучительно блевал. Джирайя озверел. - И чего ты сюда… - начал было Орочимару, но не договорил вопрос – от удара в челюсть он влетел, снеся дверь, обратно в ванную, поясницей впечатался в раковину, а затылком – в зеркало. С душераздирающим звоном стекло осыпалось на пол дождём осколков, Орочимару вскинул руки для печати, но Джирайя, нырнув вниз и почти стелясь по полу, всадил ему кулак в солнечное сплетение. Орочи изумлённо хрипнул, попытался вдохнуть, не смог и сполз на пол. Джирайя, тяжело дыша, наблюдал, как напарник корчится прямо на острых осколках зеркала. Он не обманывался. Ему удалось достать Орочимару только из-за его состояния. Неожиданно ярость схлынула, оставив после себя колкую звенящую пустоту. Джирайя с прорвавшимся страхом взглянул на задыхающегося напарника, пытаясь определить, не станет ли его необдуманный удар фатальным для змеевидного гадёныша, только что пребывавшего почти что в состоянии клинической смерти. Однако интуиция подсказывала, что Орочимару гораздо более живуч, чем кажется на первый взгляд. Джирайя вздохнул и во второй раз за последние десять минут поднял напарника на руки. Но теперь он справедливо опасался ядовитого укуса или какого-нибудь точного удара, способного отправить его, Джирайю к праотцам. Однако Орочимару на его руках замер, да так и не пошевелился, пока любитель жаб не донёс его до кровати. - Сначала ты мне помог, а потом избил, - проговорил он, откинувшись на подушку – Гений ты, Джирайя. - Зато ты придурок! – рявкнул Джирйя. – Сэнсей чётко и ясно сказал тебе, что есть техники, которые нельзя практиковать! Орочимару медленно повернулся к нему, мерцая холодными змеиными глазами. По его лицу ничего нельзя было прочесть, но Джирайя понял, что напарник судорожно соображает, что делать с нежелательным свидетелем. Убить, завернуть в брезент и где-нибудь закопать. Предварительно обеспечив себе стопроцентное алиби. Впрочем, этим можно озаботиться и после уничтожения главной улики, то бишь трупа. И про брезент, и про алиби Джирайя прочитал в каком-то зарубежном детективе. Там всё очень чётко описывалось, словно автор сам спрятал не менее десяти трупов и стал профессионалом в этом вопросе. Однако Орочимару, судя по всему, детективы не читал. Или ему не улыбалось тащить тяжеленного Джирайю до ближайшего лесочка, а там ещё и закапывать. И он сказал то, что от него можно было ожидать меньше всего: - Не говори ничего сэнсею. Джирайя от неожиданности подавился: - Сдурел? Орочимару выругался, быстро скользнул вперёд и вдруг оказался чуть ли не на коленях Джирайи. Близко. Слишком близко. - Не говори ничего ему, - хрипло прошептал змеёныш, обдавая щёку Джирайи горячим дыханием. – Ну, прошу тебя. Джирайя отшатнулся, но Орочимару ухватил его за руку. - Что ты хочешь, чтобы я сделал? – быстро спросил он – Давай, говори. Что угодно. Наверное, он и правда испугался, раз сказал такую необдуманную фразу. Джирайя прекрасно понимал, что самым правильным будет рассказать всё сэнсею. Но что-то мешало ему повернуться, выйти из квартиры и отрапортовать, что член их команды пытался практиковать какую-то сомнительную технику. Да нет же, не что-то. Кто-то. А именно – вышеупомянутый член команды, сидящий сейчас полуголый на широкой кровати и держащий его, Джирайю, за руку. Что угодно. - Да ты с ума сошёл, - выдохнул Джирайя, оттолкнул его ладонь и быстро пошёл вон из комнаты, надеясь, что Орочимару не заметил тяжёлого румянца на его щеках. Однако надежды не оправдались. Позади раздался шорох, лёгкие шаги и Орочимару ухватил Джирайю за край кимоно. - Ты точно решил уйти? – мелодично спросил напарник. Джирайя, онемев, смотрел на хрупкую черноволосую девушку с янтарными змеиными глазами. Голую. - Это не иллюзия, - говорил змеёныш. – Это полноценное превращение. Ну что, ты уходишь или… останешься? Джирайя медленно поднял глаза и посмотрел в лицо Орочимару. Напарник старательно улыбался натянутой, слегка дрожащей улыбкой, а зрачки в янтарных глазах странно расширились, словно он успел где-то обдолбаться. Джирайя размахнулся и влепил ему тяжёлую оплеуху. Вернее, почти влепил. Орочимару успел увернуться и быстро принял свой настоящий облик. Теперь на его лице было написано откровенное замешательство и, как ни странно, облегчение. Джирайя шагнул к нему и сжал пальцами его подбородок. - Если я захочу тебя трахнуть, - чётко и раздельно проговорил он, в упор глядя в шалые змеиные глаза, – я трахну тебя в твоём настоящем обличье. - Ну, трахни, - задыхаясь от ярости, выговорил Орочимару. – Но не говори ничего сэнсею! Просто не говори, и всё! - Да? Ты точно этого хочешь? – Джирайя резко притянул его к себе и, не отводя взгляда, стянул с напарника штаны. Орочимару распахнул глаза и, кажется, побелел ещё больше, когда Джирайя начал грубо проталкивать пальцы между его ягодиц. – Ну? Хочешь или нет? Орочимару ощутимо вздрогнул и сжал зубы так, что на скулах заходили желваки. Джирайя протолкнул один палец, тут же добавил второй и начал вбивать третий. Орочимару дёрнулся, подаваясь вперёд и пытаясь избавиться от боли, но он лишь окончательно попал в медвежий захват. - Молчишь, - констатировал Джирайя и вдруг без предупреждения убрал пальцы. – Не хочешь, значит. Посмотри на меня, чёрт бы тебя побрал. Он чувствовал, что напарника буквально трясёт от бешенства и унижения. Будь ситуация хоть чуточку иной, Джирайя уже давно был бы мёртв, однако, как ни странно, он не испытывал никакого удовольствия от власти над Орочимару. Наоборот, было мерзко на душе и не давало покоя чувство сожаления – а ведь всё могло быть иначе… Орочимару поднял голову. Глаза у него были совершенно стеклянные и белые от ярости, на скулах выступили лихорадочные красные пятна. Джирайя медленно наклонился и прикоснулся губами к его лбу – кожа была ледяная. Джирайя неожиданно сильно пихнул его на кровать, развернулся и вышел из комнаты, бросив напоследок: - Хорошо, на этот раз не расскажу. Орочимару остался сидеть на кровати, в спущенных штанах, глядя вслед напарнику с бешенством и безразмерным изумлением.
- Чёрт бы тебя побрал, Орочимару, - бормотал себе под нос Джирайя,
размашисто шагая по улице. – Я ведь чуть не согласился. Ещё немного и… | |
|
| |
| Просмотров: 2892 | |
| Всего комментариев: 0 | |