Часть 9.

Минато первым наткнулся на лощину. Проскользив по косогору вниз, он сразу заприметил вдали серую глыбу. Ее было просто невозможно не заметить. Но привлек его внимание не камень. На сером постаменте пестрило ярко-фиолетовое пятно.

Человек!
Там точно лежал человек.
«Нару!» — От этой мысли знакомо закололо под ребрами, и Намикадзе, стиснув зубы, стремглав кинулся к находке. Но чем четче высвечивались очертания распластавшейся фигуры, тем сильнее угасала его прыть. Нет, это не Наруто.

И все же тревога настырно учащала пульс — чужое тело выглядело как-то неестественно и абстракционально. В нос ударил трупный смрад. Пришлось задержать дыхание — нестерпимо разило кровью.
Шаг…
Второй…
Лишь когда Намикадзе достаточно сократил расстояние, то понял, что именно смутило его при беглом осмотре тела. Организм не выдержал, и страж зажал рот рукой — желудок чуть не вывернуло на изнанку.

Это была страшная смерть. Какой-то творец живописно разложил свой шедевр на плоском камне и оставил его до прихода зрителя. Голова «стояла» по правую сторону от тела, в изгибе локтя теперь уже прежнего хозяина. Некогда белые, доходящие до плеч, волосы слиплись в багровые колтуны, лицо перекосила маска агонии, лиловые зрачки закатились и едва выглядывали из-под век.

Мир словно провалился, стоило Минато увидеть окровавленный оскал.
Мужчина не смог перебороть себя и отдалился на почтительное расстояние от нежити — сил не было смотреть на эти «акульи» зубы. Слишком больно. Слишком знакомо. События семнадцатилетней давности услужливо подкинули картину из прошлого. Страшную картину, о которой он старался не вспоминать.

— Минато, черт тебя подери! — Громкий крик около уха безжалостно вырвал сознание из транса, и мужчина рефлекторно вздрогнул. Тут же медный запах перекрыл аромат перегара, но сейчас он казался манной небесной — Цунаде. Нависла над ним, как грозная фурия, уперла руки в бока и сверлит его не очень трезвым взглядом. — Я тебя уже битый час… — И тут ее лицо вытянулось. — А это что такое?

Мгновенно забыв о расправе, она обогнула смущенного стража и направилась к могильному камню.
Минато внимательно следил за каждым движением Сенджу: все-таки увидеть такое, пусть и во второй раз, и не подорвать психику было действительно сложно. Но, то ли саке совсем притупило естественные инстинкты, то ли действительно нервы у нее были железные, но держалась женщина стойко. Даже как-то по-хозяйски. И хоть лицо ее было напряжено, в карих глазах горел неподдельный азарт.

— Ну, приступим! — Наспех натянув выуденные из вещевого мешка перчатки, медик со шлепком оттянула слипшуюся резину на каждом пальце и склонилась над телом, полностью загораживая стражу своей спиной обзор.

Молчание было долгим, тишина тянулась бесконечно, томительно. Минато не встревал, а просто стоял позади и старался издавать как меньше шума. Он редко видел Сенджу в деле и теперь невольно наблюдал, как она кропотливо исследует жуткий труп. То склонится, то обойдет и поцокает языком, видимо, подтверждая очередную догадку, то нахмурится и торопливо сдует растрепанные пряди. Лишь сейчас Минато заметил, что и на ее здоровье эти мотания по дебрям наложили тяжелый отпечаток. Выглядела глава деревни неважно. Под глазами залегли темные круги, веки напротив отекли и покраснели, а выбившиеся из прически волосы слиплись на висках.

Казалось, прошло не менее получаса, прежде чем Сенджу обернулась к нему.
— Сомнений быть не может — умер он не от обезглавливания. Хотя, слово умер — абсурдно по отношению к нежити. Но все же кто-то, обладающий недюжинной силой, сперва вырвал ему сердце.
— Недюжинной силой? — переспросил Намикадзе.
— Ну конечно. Ему насквозь пробили грудину. Минато, не под силу это человеку, это я тебе, как медик со стажем, говорю. Посмотри, как ребра торчат.

Мужчина все-таки пересилил брезгливость и подтянулся поближе к глыбе, но и не впритык. Цунаде уступчиво подвинулась. Хватило беглого взгляда, чтоб уловить подтверждения ее слов — в месиве разорванных мышц четко просвечивались белые обломки.

— Значит, он принял кару от себе подобных, — хмуро изрек страж, вновь отступая на прежнюю натоптанную гору веток.

Цунаде лишь покачала головой.

— Я не могу знать наверняка, был ли здесь еще один вампир. Возможно, какая-нибудь другая нечисть. Ты же понимаешь, наши скудные познания в этой области далеки от совершенства. Но то, что это существо хладнокровно и беспощадно — могу сказать точно. Видишь, как четко убитого разложили на этом камне? Да еще на самом видном месте. — Сенджу показательно обвела взглядом лощину. — Тут и слепой мимо не пройдет.
— Убийца намеренно постарался, чтоб его труды нашли? Вы это хотите сказать?
— И даже не сомневаюсь, что так и есть. В последние дни по этим тропам только сам черт не лазил, так что убийца открыто дал о себе знать.
— Месть? — предположил собеседник.
— Либо месть, либо послание. Я и сама теряюсь в догадках, — пожала плечами Цунаде. — Но не будем гадать. Может, это и не вампир вовсе. Более ясную картину даст вскрытие — нужен тщательный анализ кровяных клеток. Сравним со старым образцом.

При упоминании о старом образце мужчина невольно напрягся. Тот образец…
«Кушина…» — Минато прикрыл глаза, чувствуя, как слабость сковала мышцы. Нужно постараться абстрагироваться от водоворота воспоминаний. Нельзя волноваться. Нельзя. Вдох-выдох. Снова перед глазами та ночь. В груди протяжно заныло; казалось, что яд, такой тягучий, обжигающий, въедался в сердце и заставлял его разрываться на части. Таблеток с собой не было. Пришлось задержать дыхание.
От сосредоточенного взгляда Сенджу эти действия не ускользнули.

— Минато, ты загонишь себя в могилу такими темпами, — тут же, совсем по-женски, залебезила она вокруг него. — Инфаркт — дело серьезное.
— Нет-нет, все в порядке, — поспешил заверить ее Намикадзе и в доказательство своих слов показательно вдохнул полной грудью, выдерживая на лице расслабленную улыбку. — Видите?
— Симулянт! — Карие глаза сметливо сощурились.
— Да не время сейчас обо мне печься. Лучше скажите, как скоро будет известен результат?
Цунаде замешкалась, прежде чем ответить.
— Если старейшины не ввяжутся в мои исследования, то пара-тройка дней — и все будет готово. Так что давай-ка поторопимся. Собирай остальных. Пора возвращаться.

Отдав распоряжение, медик заученными движениями стянула грязные перчатки и, выцепив взглядом брошенный скраб, кое-как доплелась до него и устало плюхнулась на вещевой мешок. Вытянув ноги, она прикрыла глаза и расслабленно откинула голову назад — до чего же этот день выдался напряженным. За пазухой тихо плескалось саке. Может, пригубить? Сейчас даже один маленький глоточек смягчил бы ее мучения.
Бодрствование перебил Минато.
— Я не могу вернуться.
— Ты же знаешь, я не терплю неповиновения, — лениво отозвалась глава деревни, окидывая подчиненного недовольным взглядом. Вышло не так грозно, как хотелось бы — утомление доминировало.
— Но Нару так и не найден! — уже более громко возразил страж, и, покосившись на изнеможенное лицо женщины, упрямо добавил: — Пусть остальные из группы займутся вампиром, а я…
— И слышать ничего не хочу, — жестко оборвала его Цунаде, но, увидев, как страж потупил взгляд, смягчилась. — Минато, я понимаю твою боль, но люди уже исчерпали свои силы. Я и так превышаю полномочия, иду наперекор совету и оставляю деревню без должной охраны. Была бы хоть ничтожная зацепка, хоть какой-то намек на местоположение мальчика. А так… мы ищем мираж, понимаешь?

Минато нахмурился, но промолчал. Слова Цунаде горячим потоком пульсировали в сознании и несли в себе больше реальности, чем все его бессмысленные потуги. Столько дней потрачено впустую, люди с ног сбились, прочесывая все в округе, но Наруто словно в воду канул. Никаких следов, никаких зацепок.
Мог ли парень попасть в лапы к вампиру? Мог ли выжить? Нестерпимо защипало в глазах — до ужаса захотелось сейчас оказаться рядом с сыном, обнять его, прижать к груди, спасти от тягости жестокого мира.

— Цунаде-сама, я отец… поймите. 

Сердце Сенджу дрогнуло, и она укоризненно покачала головой.
— Последняя поблажка, Минато, учти это. Так и быть, захвати парочку помощников по дороге. Но чтобы к полуночи был в моем кабинете, как штык. Иначе ты сам лично будешь объяснять совету свое дезертирство.

Мужчина не знал, как выразить свою благодарность. Хотелось поклониться этой мудрой женщине, да что там поклониться — упасть в ноги, но положение главного стража деревни не позволяло опуститься до таких сентиментальностей.
И потому он выдавил короткое, но искреннее:
— Спасибо.

Склонив учтиво, как и положено уставом, голову, Намикадзе под тяжелый вздох собеседницы исчез с проклятой поляны, оставив Сенджу в одиночестве с обезглавленным трупом.

— И других подгони сюда! — опомнившись, поспешно прокричала она ему вдогонку, хотя и не была уверена, что подчиненный услышит приказ.

Видимо, услышал — с северной стороны раздался гул. Приближались остальные участники поисковой группы. Вскоре около могильного камня образовался круг — люди жадно, с остервенелым любопытством, поедали взглядом мертвеца. Никто не проронил ни слова. Лишь незаметно крестились и беззвучно шевелили губами, наверняка шепча молитву. Особо любопытные навалился на валун и отсеченная голова, издав хлипкий звук, скатилась на землю.
И тут все как с цепи сорвались!
— Демон! — совсем не по-мужски взвизгнул кто-то из толпы.
— А я говорил — это сам Сатана! — вторил ему в унисон хриплый бас.
— Они придут за нами! — верещал третий.
— На тещу мою похож, — подал голос четвертый, который, видимо, только что приобрел галлюцинаторный синдром на почве психоза.

И так по кругу. Каждый пытался переорать предыдущего, высказывая все более смелые и мрачные гипотезы.
Цунаде понимала — назревала паника, но успокаивать здоровых мужланов считала непристойным занятием для главы Конохи.
— Как вы мне все осточертели. — Она устало потерла виски, выудила из-за пазухи початый бутыль и жадно втянула мутную жидкость.

Шум в голове временно перекрыл людской ор, и, как ни странно, помог сосредоточиться.
Взгляд наткнулся на оскаленную голову — та сиротливо белела меж сухих веток. Вампир был обезглавлен. И это неспроста. Надо порыться в библиотеке — помниться, где-то в пыльных недрах полок завалялись старые свитки священной инквизиции.
«А парнишка-то молодой совсем!» — Прищурилась Сенджу. Это навело ее на новые мысли.
Цунаде проворно спрятала саке и стала выискивать взглядом серую шевелюру. Увидев искомое, тут же замахала рукой.
— Какаши! Подойди ко мне, будь добр.

Один из мужчин отделился от толпы и не спеша подошел к ней, вальяжно оттягивая руками карманы штанов.

— Понимаю, это не легкая задача, но попробуй узнать о вампире все, что сможешь. Навести соседние деревни, опиши внешность упыря — может, кто и знал его раньше. Но про то, в каком виде его нашли — ни слова. Действуй крайне осторожно. Ну, ты и сам знаешь…
— Есть, — склонил голову Хатаке и тут же покинул команду.
— Хоть кто-то ведет себя адекватно, — проворчала Цунаде и, с хрустом выпрямив спину, потерла поясницу и оглядела поисковый отряд скептическим взглядом. Не группа натренированных бойцов, а скопище баранов. Пора уже прекращать этот балаган.

— Ну и чего разорались? Упаковать этого… — Она ткнула пальцем в труп. — и доставить в деревню!

Никто не сдвинулся с места.

— Будете столбами стоять — урежу жалованье! 
Обреченно вздохнув, участники группы понуро разбрелись по лощине — терять драгоценную зарплату никто не хотел.
Упаковали вампира на удивление быстро, и вскоре поляна опустела.
Где-то вдали пронесся раскатистый гром. Мелко закрапал дождь, смывая с глыбы присохшие кровавые мазки. Надвигалась гроза.

***

Наступила осень. Солнце еще грело по-летнему, стремясь отдать последнее, нерастраченное тепло. На небо периодически набегали серые тучи, даря природе проливные дожди, а ветер стал более холодным и резким, напоминая о том, что на дворе уже сентябрь месяц.

Этой ночью погода была необыкновенно теплой. Наруто решил насладиться последними дарами природы, и с воплем «Не теряйте, ттебайо!» выскочил на улицу.

Саске лениво поднялся с дивана, подошел к окну и, постукивая по глади подоконника указательным пальцем, хмуро изрек:
— Нии-сан, тебе не кажется, что Наруто упорно избегает нас в последнее время?
— Это вполне очевидно. Он боится.
— Боится? — удивленно вздернул бровь вампир. — Я не даю поводов для этого страха!
— Страх — неотъемлемая часть каждого из нас. Для него не нужны определенные поводы. Меняются обстоятельства — меняются и причины. — Собеседник с шорохом перелистнул пожелтевшую страницу какого-то научного пособия и попытался углубиться в чтение, но строки так и оставались лишь набором букв.

Вампир решил отложить это бессмысленное занятие, захлопнул книгу и вздернул голову — брат нервно переминался с ноги на ногу около окна и явно был недоволен. Итачи не смог сдержать улыбку — неужели отото так ничего и не понял? Действия пленника были, словно роспись на холсте, стоило лишь только их прочесть. Этот растерянный взгляд, ужимки, ропот… Такие эмоции ни с чем не перепутаешь, но младший брат, как обычно, видел лишь то, что желал видеть, не углубляясь в подробности. Наруто упорно пытался бежать от самого себя. Абсурд. Это невозможно.
Учиха лукаво прищурился — пора делать следующий шаг.

— Послушай, отото… — от бесцветного голоса аники младший невольно замер — такой тон обычно не предвещал ничего хорошего - и молча обернулся в пол-оборота, впиваясь в брата пристальным взглядом.
Итачи не заставил себя долго ждать:
— Наша миссия подходит к завершению.
Секундная заминка, и Саске нервно вытянулся.
— Змей раскрыл себя?
Итачи покачал головой:
— Пока и этой информации достаточно для усмирения твоего любопытства.

Саске прожог брата нескрываемым недовольством во взгляде и криво усмехнулся:
— Хм. Лучше бы вообще не начинал разговор. Бесят все эти твои недомолвки.
— Пустые слова — удел глупых. 

В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием камина. Саске вновь разочарованно фыркнул и отвернулся, утыкаясь лбом в стекло — Итачи даже в такой ситуации держал дистанцию. Как и всегда. Воспоминания услужливо затянули в те дни, когда братья впервые ступили на эти земли после стольких лет. Ностальгия оказалось невыносимо болезненной, и Саске проклял себя за то, что согласился вернуться в Коноху. Слишком много воды утекло с тех времен. Он уже давно не верил в завершение пути, сотканного из ненависти и жажды мести. Но вернулся, потому что Итачи настоял. Вернулся, потому что устал нести на плечах тяжкий груз. Собственноручно полоснул острием по едва затянувшимся застарелым ранам. Хотелось бежать от страшных воспоминаний, сломя голову. Стены особняка давили, призрачный запах смерти не выветрился даже за сотню дет.
И наконец-то его слух усладили приятные новости.
Миссия подходит к завершению. Слова брата принесли должное умиротворение. Итачи четко дал понять — он вышел на тропу войны. Но где-то за гранью понимания утаил основную мысль. То, о чем младший должен был догадаться сам.

Саске нахмурился и чуть склонив голову в сторону брата.

— Гений клана никогда не говорит впустую. И эти недомолвки — уход от истиной темы.
— Догадался, наконец.
— Не тяни! К чему ты клонишь?
— Наруто-кун больше не нужен, — терпеливо пояснил Итачи. — Через пару дней Коноха останется в прошлом.

Примесь облегчения и умиротворения тут же загорчила разочарованием.
Наруто…
Саске процарапал ногтями подоконник, сжимая кулаки до хруста. Невольный жест, незамеченный вампиром, не ушел от цепкого взгляда аники. Как предсказуемо.
— К чему такая спешка? Мадара выделил определенные сроки? — сухо выдавил он через плечо.
— Есть более веские причины. — Итачи лениво откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу, сохраняя снисходительно-умиротворенный вид. Плащ волной съехал набок, открывая взору заправленные в белые гетры штаны фиолетового цвета. Саске в который раз не смог сдержать раздражение и хмыкнул — поза нии-сана выводила из себя своей непринужденностью и беззаботностью.

— Веские причины, говоришь? А может, я не хочу уходить?
— Я был уверен в твоем нежелании задерживаться в Конохе. Или ошибся?
— Ошибся, — поспешно огрызнулся Саске.
— Ты не смотришь на вещи реально. Мое решение было принято не только под весом твоих амбиций. Как я уже и говорил — были более весомые причины.
— Хм. Да плевал я на твои причины!

Итачи нарочито медленно выпрямился, смерив тут же притихшего собеседника недовольным взглядом. Всю показушность у младшего как рукой сняло. Нет, брат никогда не поднимал на него руку. Он просто молча смотрел. И в этот момент Саске всегда хотелось провалиться сквозь землю — выдержать тяжелый взгляд нии-сана было практически невозможно. Даже для него.

Лишь когда младший стыдливо опустил взгляд, Учиха спокойно вернулся на насиженное место:
— Забываешься, отото.
— Прости.
— Я жизнью отвечаю за тебя. Поэтому будь осторожен — скоро появится еще один обращенный.

Он видел, как Саске напрягся. Лицо посерело, скулы были напряжены, а губы плотно поджаты. Саске наконец-то принял его слова всерьез и теперь мысленно прожевывал информацию, с каждой секундой становясь всё мрачнее и мрачнее.
— Ты его уже видел? — хмуро спросил он после минуты раздумий.
— Я — нет, но темная аура врага не может быть простым мороком. А предсказать его следующий ход достаточно легко.
— А знаешь… — Саске задумчиво свел брови к переносице. — Я видел воспоминания Наруто, когда он совершил побег. Его сознанием управлял кто-то другой. Ментальная связь не свойственна обращенным, значит, приложил руку высший. Думаешь, это проделки Орочимару?

Итачи кивнул.
— Уверен, что твои гипотезы абсолютно верны. Но старый змей вновь забился в тень, а без доказательств мы не можем объявить на него охоту. Пусть клан Учиха практически канул в лету, но не потерял свою честь. Этот новообращенный будет роковой ошибкой врага. Послезавтра у меня встреча с посланцем от Мадары. Помощь нам не помешает.

В этот раз в напряженном взгляде младшего заметно промелькнуло облегчение. Раз брат взял все в свои руки — противник обречен. Послезавтра… Все решиться через два дня. Значит, время терпит.

— Узумаки пока останется здесь, — уверенно заявил он и вновь повернулся к окну — затишье со стороны улицы будоражило кровь. Лишь бы этот глупец опять чего не учудил.
— Саске… — Итачи устало выдохнул, потерев пальцами переносицу. — Нет смысла держать Наруто на поводке. Сотри ему воспоминания, и пусть возвращается в отчий дом. Зачем тебе эта привязанность?

Младший чуть обернулся и открыл было рот, но так и не нашелся, что сказать. Он и сам не раз задавался вопросом, зачем принуждает крикливого неудачника к пребыванию около своей персоны. Да, сперва в нем играла месть и гордость за позорное поражение, но откровения под шумом дождя надломили это убеждение. 
Было и еще кое-что.
В последнее время в холодном сердце вампира то и дело проскальзывали отголоски так давно и надежно спрятанных чувств, ведь ни с кем, кроме нии-сана, он ранее не ощущал себя так «по-семейному».

И чем этот смертный смог его покорить? Наруто в первые же дни отличился не только глупыми выходками, отсутствием такта и дерзким языком, но еще и наглостью. Он слонялся по особняку как по своему собственному, бесцеремонно врывался в их спальни в любое время суток, рылся в личных вещах, из-под пинка мыл руки, и, под едва слышные вздохи Итачи, после каждой трапезы вытирал скатертью перепачканную, но счастливую физиономию.

— Это не привязанность… наверное, — неуверенно пробормотал Саске, невольно улыбнувшись уголками губ, стоило лишь представить лучезарную улыбку шумного пленника. — Нии-сан, я и сам не знаю, что со мной происходит.
Часть 10

— Фу, что это?
— Отвар.
— Я не буду его пить, ттебайо!
— Тогда жар не спадет.
— Да лучше от болезни умереть, чем от этой… отравы!
— Пей! — с нажимом повторил вампир и уверенно сунул под нос строптивцу лекарство. Для улучшения эффекта смерил долгим, не допускающим возражений взглядом.

Скривившись, Наруто злобно сверкнул глазами, выхватил стакан из рук Итачи и махом закинул в себя вонючее зелье.
— Дрянь-то какая… — просипел он, махая перед лицом ладонями.
Итачи терпеливо выждал, пока человек перестанет скакать по простыням, и откупорил крышку у матовой склянки. Комнату тут же заполнил запах трав.
— Ляг на живот.
— Это еще зачем? — подозрительно покосился Узумаки.
— Профилактика.
Проворчав под нос новопридуманное проклятие, Наруто покорно лег и заелозил по футону, устраиваясь поудобнее. Весомых поводов для волнения, в принципе, не было. Если рассудить здраво, за эти полтора месяца старший из братьев ни разу не позволил себе ничего лишнего.

Растерев в ладонях вязкую субстанцию, вампир склонился над пленником. Наруто вздрогнул. Хоть подобные процедуры уже были не новинкой, он каждый раз, словно заново, переживал холод чужих пальцев.
— Не бойся.
— Я не боюсь… — Возмущённое сопение.
По коже разлилось приятное тепло. Учиха действовал мягко, осторожно, и вскоре Наруто разомлел.

Вчерашней ночью он продрог до костей — сказался прошедший с утра ливень — и мгновенно подхватил простуду. И теперь был пленен не только этим поместьем, но и своей комнатой.
Хотя какой он, к чертям, пленник?

Вместо зловонного подполья, кандалов и полчища кровожадных крыс сын стража обзавелся собственной комнатой, свежеприготовленной едой и личными надзирателями. И хоть Саске как-то вскользь упомянул, что плохие условия понижают вкусовую ценность крови, Наруто не поверил ему.

Чувствовал скованно он себя недолго. Не привык иначе.
Да и как можно было просто сидеть в стороне? Облазить особняк с привидениями — это же мечта из детства. Но как быстро вспыхнул азарт, так же быстро он и затих, сменяясь разочарованием. Ничего сверхъестественного парень не узрел. Простые комнаты, простой сад, непримечательные полуразваленные постройки в конце ограды. Изысканность некогда дорогих украшений фасада перечеркнула наложенная временем серость; фонтан поблек, сад был запушен, краска стен потрескалась и обсыпалась.

Апартаменты братьев тоже не впечатлили. Полупустые, темные, с плотно зашторенными окнами и заправленными футонами. Но при этом идеально чистые.
«Итачи-сан постарался!» — усмехнулся своим мыслям Наруто.

Единственной достопримечательностью в спальне Саске оказался мощный стеллаж с книгами. В смежной комнате — спальне второго владельца особняка — Наруто заинтересовал лежавший в углу набор для каллиграфии. Сбоку ровно один к одному белели перемотанные бечевкой свитки. Любопытство взяло верх. Тихонько, на цыпочках, Узумаки прокрался к заветной горке и протянул руку, но лишь успел коснуться желаемого кончиком пальцев, как перед лицом в стену уперлась чужая ладонь.
— В них нет ничего интересного, Наруто-кун.
После этих слов его тут же нагло выперли за дверь. 
Повторный набег закончился разочарованием - свитки исчезли.

Дни тянулось томительно долго. Гостиная, спальня, опять гостиная. Скукота! Наруто привык отсыпаться днем и, продрав глаза, с нетерпением ждал, когда небо скроют вечерние сумерки. Именно тогда братья устраивали спарринг. Парень забывал обо всем на свете, стоило лишь Саске взмахнуть катаной, а Итачи — отразить удар кунаем. Даже невооруженным взглядом было видно, что старший преобладает навыками владения холодного оружия, и, будь эта схватка настоящей, исход решился бы не в пользу младшего брата.

От мыслей отвлекло болезненное покалывание.

— Итачи-сан, подождите… — Узумаки с кряхтением поднялся, потер отлежавшуюся щеку, повернул голову на правую сторону и блаженно вздохнул. — Все, продолжайте.

Вампир хмыкнул. Хотел было сделать замечание, но в последний момент передумал. Не сейчас.
Трение между лопатками возобновилось.
Узумаки блаженно заурчал. В голове загудело — дал о себе знать проклятый отвар — и воспоминания вновь вернулись в свою колею.

Чем больше Наруто вникал в жизнь братьев, тем больше увязал в догадках.
Зачем они вернулись?
Саске не раз говорил, что ненавидит Коноху и здесь вампиры надолго не задержатся. Значит, скоро они покинут деревню.
И что потом?
Осознание реальности пугало. Шестым чувством Наруто понимал — пропадет! Все зашло слишком далеко. Слишком сильно он привязался к братьям, слишком явственно нуждался в заботе Итачи и бесконечных словесных баталиях с Саске. И даже не мог толком осознать, к кому сильнее тянется обожженная с детства одиночеством душа. Он уже неоднократно ловил себя на том, что смотрит на братьев и жадно ловит их жесты, впитывает голос, старается запомнить каждую мелочь. Зачем? Ответ банален до безобразия, но парень ни в какую не хотел признавать очевидное.

«Такие разные, но в то же время идеально дополняющие друг друга», — едва слышно вздохнул Узумаки, анализирую все то немногое, что сумел уловить за прошедший месяц.

Итачи-сан…
Про таких говорят «сам себе на уме». Почему-то вампир напоминал парню ворона. Мрачный, скрытный и мудрый. Любил уединение и, казалось, старался укутаться от внешнего мира, натягивая ворот затасканной хламиды чуть ли не до носа. Ко всему подходил с маниакальным перфекционизмом и даже готовил с таким лицом, словно решал судьбу мира, изводя при этом приличную дозу продуктов, пока не получался идеальный шедевр. Редко участвовал в беседах и регулярно доводил Наруто до бешенства скудными эмоциями.

Саске же был полной противоположностью. Достаточно демонстративно и ярко показывал свои эмоции, был резок, груб, не стеснялся вызывающе распахивать на груди косоде, ревниво требовал внимания к своей персоне и казался порой сущим ребенком. И если Итачи напоминал ворона, то Саске скорее был похож на степного ястреба.
«Интересно, он и в постели такой же неукротимый?» — усмехнулся своим умозаключениям Наруто, но тут же осекся: а вдруг вампиры и мысли читать умеют?

— Теперь перевернись, — разогнал сомнения тихий голос. Значит, не умеют. Ни нотки сарказма или намека на издевку парень не услышал.
— М-м-м… — Он нехотя оторвался от подушки и лениво перекочевал на спину. На «усатых» щеках красным пятном залег след от подушки, и Итачи не сдержал мимолетную улыбку.
— Осталось немного, потерпи. — Учиха вновь откупорил склянку. Белая гуща с характерным бульканьем вывалилась на вытянутую ладонь, и вампир тут же принялся кропотливо растирать грудь пленника — интенсивно, без надавливания, то приподнимаясь к шее, то вновь спускаясь к ключицам.

В этот раз Наруто вспыхнул. Сон как рукой сняло! Он старательно пытался отвлечься от непристойных мыслей, но те нагло игнорировали разум и подкидывали все более откровенные картинки. Отчужденность и высокомерие старшего из братьев притягивали, как магнит. Может, поэтому последние ночи пленник усердно проводил на крыше особняка и отчаянно, рывками втягивал охлаждающий петрикор — оставаться в опасной близости с вампирами становилось просто невыносимо. Он бы и сейчас с превеликим удовольствием дал деру куда-нибудь подальше от этих проклятых прикосновений, от этих мучительно тягучих эмоций.

«Да что же это за напасть такая?» — нахмурился сын стража и, не придумав ничего более существенного, сосредоточенно уставился в потолок. Изучил все трещинки, увидел в некоторых даже подобия фигурок, посмотрел на окно, на стены и устало выдохнул — не помогало.

Итачи неожиданно пропал из поля зрения, и Наруто ощутил нарастающую панику. Уже все? Вот так просто взял и ушел?
Узумаки приподнялся на локтях и облегченно выдохнул — Учиха был рядом. Ссутулившись, сидел около футона и с присущей ему аккуратностью складывал все свои атрибуты на металлический поднос. Привычно заправлял сбившуюся неровную прядь за ухо или просто сдувал. И совершенно не обращал внимания на егозившего по краю футона юношу.

Тишина давила и напрягала.
Не выдержав молчаливого бдения, Наруто растянулся на боку, подперев щеку рукой, и лукаво улыбнулся:
— Итачи-сан…
Тот молча поднял голову, не прекращая своего занятия.
— Скажите, а вы… — Пленник замялся. — Вы любили кого-нибудь?
Владелец особняка смерил человека снисходительным взглядом. Протянул руку, но так и не взял последнюю склянку, словно пропадая в абстракции мыслей.
Томительная минута молчания казалась вечной.
— Что ты понимаешь под словом «любовь», Наруто-кун?
Тот удивленно вскинул брови:
— А что под ним еще можно понимать?
— Многое. Привязанность, уважение, жалость, благоговение — все это можно считать любовью. Если тебя интересует, испытывал ли я платонические чувства, то ответ будет отрицательным.
— А какие тогда… испытывали? — затаил дыхание Узумаки.
Учиха невозмутимо ухватил ту самую склянку, о которой временно забыл, и бесшумно примостил ее на свободный край подноса.
— Чувство ответственности и долга. Я живу, чтобы защищать и оберегать Саске.

Наруто, до этого лежавший расслабленно, подобрался и уселся по-турецки. Костяшки пальцев, сжимающие край одеяла, побелели. И вновь минута молчания. Итачи знал, что именно хотел получить в ответ сын стража, и не был удивлен, увидев на лице собеседника замкнутость.

— А зачем его защищать? — наконец-то раздосадованно пробурчал Узумаки. — Вы же бессмертные?
— Не совсем. — Учиха покачал головой. — Слабость есть у каждого.
— И у вас?
— И у нас. Ты же понимаешь, Наруто-кун, что даже бессмертные не могут жить без головы и сердца.
— Вот, значит, как! — хитро прищурился Узумаки и развалился на спине, закидывая руки за голову. — Как все просто. Если встречу дикого вампира, отрублю ему голову — и дело с концом.
Итачи усмехнулся:
— Если встретишься с диким вампиром один на один — беги. Иначе умрешь.
— Почему это?
— Смотри на вещи реально, Наруто-кун. Ты с ним не справишься.
— Ха! С Саске же справился.
— Наивен и глуп, — сокрушенно покачал головой гений. — Тогда ты лишь смог выкроить для себя время, чтобы скрыться. Признаю, что твоя тактика оказалась действенной. Но… не думаю, что она спасет тебя в других условиях.

Итачи сам не знал, что этим неосторожным нравоучением лишь накалил обстановку. Наруто не желал отступать.
— Научите меня, — твердо заявил он.
— Это бысмысленно, — холодно отрезал Учиха. — Люди слабее вампиров. Тебе не выстоять против нежити в одиночку.
— И все же… Покажите хотя бы парочку суперприемов!

Учиха промолчал, лишь склонил голову и скептически изогнул бровь. Пленник задохнулся от гнева — этот излюбленный дурацкий жест братьев всегда выводил его из себя.

— Итачи-сан… — зарычал Наруто, резво подскакивая на ноги. — Я докажу вам, что тоже кое-что умею!

Оттолкнувшись от футона, Узумаки с воплем прыгнул вперед. Тень взметнулась и исчезла, и Наруто, оглашая комнату уже отчаянным криком, полетел прямиком на стоявшую перед ним тумбочку. Сокрушительный удар в грудь был болезненным. Поднос жалостно звякнул и, словно в замедленной съемке, завис, покачиваясь на самом краю.

— Черт! — Понимая, что получит нехилую оплеуху за испорченный скраб, дебошир торопливо подполз на коленях к тумбе и в последний момент ухватил тонкую окантовку серебристого металла. Облегченно вздохнул — пронесло. Стиснув зубы, потер отбитые ребра. Огляделся по сторонам, но вампир словно в воду канул.

— Слишком медленно, Наруто-кун, — сухо бросили откуда-то сверху.

Узумаки вздернул голову: Учиха бездвижно восседал на потолке, прижавшись ладонями и согнутым коленом к серой плоскости. Полы хламиды вывернулись и пестрыми мазками свисали по бокам. Красными, как кровь.

— Неблагородно с вашей стороны спасаться бегством, — с насмешливой издевкой протянул пленник. — Так и скажите, что боитесь получить по шее, ттебайо!

Учиха плавно скользнул вниз и гордо выпрямился. Его глаза опасно сузились.
Несколько секунд стояла тишина. Итачи словно раздумывал, вестись ли на провокацию. Решившись, чуть расставил ноги и встал в боевую стойку, помахав нерадивому противнику призывающим жестом.
— Заинтриговал. Так и быть, покажи, на что ты способен.
— Что? — Наруто непонимающе нахмурился, с опаской поглядывая на вытянутую руку вампира.
— Я говорю — нападай, — терпеливо пояснил Итачи. — Если не передумал, конечно.

Пара секунд — и на лице Узумаки промелькнуло торжествующее озарение, а губы растянулись в счастливийшей улыбке. Ему предлагают спарринг. И кто… Сам Итачи-сан. Невероятно!
— Я никогда не отказываюсь от своих слов и наваляю вам, ттебайо! — патетически воскликнул он, подтянул съехавшие на бедра трусы, и бросился в атаку.
Замах…
Учиха склонил голову, и кулак пролетел в пустоту в каких-то жалких миллиметрах.
Выброс ногой…
Соперник молниеносно устремился назад.
Сколько Наруто ни пыхтел, ни извивался, на ходу вспоминая все изощренные приемы, которым когда-то учил отец, Итачи ловко уворачивался или ставил блок.
Узумаки постепенно зверел. Вампир явно играл с ним. Не наносил ответных ударов, не наступал, просто уклонялся. Такая безобидная тактика подстегивала действовать более раскрепощенно.
Это и стало главной оплошностью.
Выпад со стороны Итачи был неожиданным. Комната крутанулась в ослепительном зигзаге, а спину обжог холод стены. Наруто охнул, осел на пол и невольно зажмурился от боли. Так легко дал загнать себя в угол...

— Никогда не закрывай глаза, но при этом избегай прямого визуального контакта. Это спасет тебя от иллюзии. Эмоции держи при себе. Ты должен четко анализировать каждое движение своего противника, а не действовать наобум, — строго выдал оппонент и, присев перед пленником на корточки, разочарованно покачал головой. — Прости, Наруто-кун, но боец из тебя никудышный.
— Не смейте недооценивать меня или, клянусь, вы пожалеете, ттебайо! — выйдя из себя, взревел Узумаки и попытался сделать подсечку.
И только успел коротко вдохнуть, прежде чем его крепко обхватили со спины, подкинули в воздух и, перехватив на лету, ощутимо встряхнули.
Рассудок пошатнулся от слишком близкого контакта, а тело оказалось в железном захвате: левую руку больно загнули за спину.

Горло обжог холод. Кунай. Излюбленное оружие старшего из братьев.
— Ты проиграл, Наруто-кун. Закончим этот бессмысленный поединок.

Но парень его уже не слышал. Голую спину натирала шелковистая ткань, такая мягкая и приятная. Над ухом теплилось едва ощутимое дыхание, шею щекотали жесткие волосы вампира. Наруто сглотнул — весь боевой запал рассыпался в прах. Кожа покрылась мурашками, сердце стучало где-то в висках, грозясь проломить череп.
Внезапно он почувствовал себя настолько уставшим, что хотелось просто плюнуть на все и лечь в постель. Видимо, в его состоянии устроить драку было плохой затеей. Но эти мысли улетучились так же быстро, как и появились. Он не хотел вновь оставаться один. Не хотел, чтоб эти сильные руки выпустили его на свободу.

— Итачи-сан… — Наруто, не обращая внимания на шум в голове, откинулся на плечо прижимающегося к нему Учихе, нагло заглядывая тому в глаза. — Поцелуйте меня.

По ключице стекла теплая струя — кунай оказался заточенным на совесть.
Лицо Итачи окаменело, в черных глазах отчетливо вспыхнул багряный сполох.
Учиха не шевелился, не разрывал довольно тесный контакт, все так же сжимая хрупкое запястье. Лишь напряженно поджал губы.
Он знал, что рано или поздно дело закончится именно этим. Слышал, как Наруто бредит по ночам, метаясь по подушке и шепча во сне их имена, но до последнего надеялся, что первым проявит себя именно Саске. Тот периодически забегал в комнату к пленнику, приносил необходимые лекарства, бегло осматривал больного и вновь исчезал. Словно не видел мольбы в человеческом взгляде — мол, останься. Или не хотел видеть.
Итачи был уверен, что глупый отото просто боялся показаться слабым. Боялся признать, что, сталкивая Наруто в пропасть, падал вслед за ним и все его иллюзии лишь самообман.
Опять все приходилось брать в свои руки.

— Ты не понимаешь, о чем просишь, — бесцветно произнес он после длительной паузы.
— Лучше, чем кто-либо другой… — Наруто даже дышать перестал от такой интимной близости, хотя конечности нестерпимо колотило от вихря эмоций. Страх, возбуждение — такие противоречивые чувства сейчас словно боролись друг с другом, подгоняли то бежать без оглядки, то с новой силой вдавливаться в упругую грудь вампира.

Итачи втянул аромат адреналина и понимающе усмехнулся:
— Твоя влюбленность бессмысленна. Для нас, люди — сытные источники. Не зря издревне детей ночи считают одержимыми злом — отчасти это так и есть. Мы никогда не сможем сосуществовать рядом. — Неожиданно он убрал кунай и оттолкнул парня на мятые простыни. — Да посмотри на себя! Ты дрожишь от страха. И так будет всегда.
— Не будет, — упрямо огрызнулись ему в ответ, сверкая хмурым взглядом исподлобья. — Я не боюсь вас.
— Лжец. — Вампир неторопливо подошёл и навис над парнем, упёршись руками в футон. — Твое сердце гораздо красноречивее, чем слова.

Бурые кляксы окропили белоснежную простынь. Учиха невольно скосился на неглубокий порез и повел носом. Хваленая выдержка ощутимо дала трещину.
И если он не покинет комнату, все закончится плачевно: трое суток голода давали о себе знать.

Наруто все понял. И тут же обвил руки вокруг шеи Учихи, дрожавшими пальцами притягивая того к себе, цепляясь за скользкую ткань, как за спасительную соломинку.

На удивление Итачи и не сопротивлялся.
«Красив…» — невольно залюбовался им юноша. Он уже давно подметил, что кожа старшего Учихи смуглее, чем у Саске. Насыщенные черным оттенком ресницы были прямыми и по-девчачьи длинными, а гладкие волосы при бликах свечи отливали холодным пепельным блеском.
Учиха коснулся губами разгоряченной кожи, втянул успевшие засохнуть капли, подался выше и, окинув человека затуманенным взором, вспорол клыками вену. Чужое табу мелкими разрядами отдавало в горле, но это такая мелочь. Младший брат не посмеет мстить собственному аники.

Наруто тихонько застонал, сам вряд ли отдавая себе в этом отчёт. Перед глазами настойчиво поползла серая муть, а место укуса ощутимо стягивало болезненной судорогой. Силы иссякали. Но он трепетно поглаживал голову Итачи, боялся отпустить.
Тело судорожно дёрнулось, когда вампир отстранился от шеи и недвусмысленно прижал Наруто к себе — резко и внезапно, с голодной похотью.
— Нет смысла объяснять, что пути назад уже не будет? Все попытки остановить меня будут игнорироваться, — произнес Учиха с несвойственной ему хрипотцой в голосе.
— Да хватит уже, — раздалось где-то в складках простыни раздраженное сопение. — Не тяните. В следующий раз я точно не решусь на такое.
— Честный ответ. Должен сказать, твоя сила воли впечатляет. Что ж… — Он обхватил пальцами подбородок парня и неспешно склонился к чужим губам.

Узумаки не смог сдержать дрожь — губы Итачи оказались холодными и сухими, с металлическим привкусом крови, но это совсем не вызывало отвращения. Он попытался углубить поцелуй, но ощутил лишь пустоту и удивленно моргнул — тяжесть пропала. Вытянувшись, Наруто рассеянно потёр глаза. Прищурился и кое-как выцепил взглядом темную фигуру в паре шагов от футона.
Послышался шорох, а затем щелчок застёжки плаща, и Узумаки стеснительно опустил глаза. Долго колебался, стоит ли смотреть, что произойдет дальше.
И все же не сдержался.

Владелец особняка, склонившись, стоял к нему спиной и снимал сандалии. Прямые волосы, затянутые красной лентой в низкий хвост, скользили по плечу под собственным весом и едва ни касались пола.
Итачи не торопился. Не обращал внимания на прерывистые вздохи со стороны футона, долго развязывал грубый пояс, опоясывающий талию, и, помедлив, не спеша задрал просторную рубаху до плеч.
Наруто восхищенно разглядывал подтянутые мышцы — совсем не таким он представлял вечно закутанного в свой мрачный плащ владельца особняка.
Но, стоило Учихе приспустить штаны, отвернулся. Не выдержал. И не заметил, как вампир оказался рядом.

Словно льдом обожгло кожу, когда прохладные пальцы настойчиво стянули последний атрибут одежды.
— Расслабься, я буду осторожен, — прошептал Итачи и развел коленом сжатые ноги пленника. Наруто податливо откинул голову и прикрыл глаза — он не мог не признать, что давно ждал этой фразы.

Учиха действовал медленно, нарочно оттягивал момент. Словно позволял человеку впитать каждое ощущение, каждую новую эмоцию. Наруто был полностью поглощен в водоворот тягучей ауры, наслаждался близостью чужого тела. Вздрогнул, услышав звук откупоренной крышки, сморщился от резкого запаха трав и холода вязкой мази, сжался, когда его вдавили в простыни, но стойко вытерпел боль. И хотя дискомфорт преобладал, само осознание соития с Итачи-саном трепетно согревало душу. Да и совесть, которая должна была дать нагоняй, молча поджала хвост и не высовывалась.
Черта пройдена.
Завтра он будет корить себя за совершенный грех.
Но это будет завтра.