Мел противно скрипел по неровному дощатому полу. Натренированные пальцы, привычные к оружию, дрожали от кропотливого вырисовывания тонких, сложно переплетенных линий. Тело Джинчурики покрывала невесомая пелена красной демонической чакры.
- Давай, шевелись быстрее. И точнее! - в ушах раздавался голос Лиса. - Ты же хочешь от меня избавиться, не так ли?
Наруто угрюмо сопел носом, и продолжал рисовать оккультные символы.
- Да, хочу. Вернее, хотел.
Рука дрогнула, и мел сломался.
- Аккуратнее! - прошипел Девятихвостый.
- Я не художник!
- Радуйся, что не заставил рисовать кровью. Был бы аккуратнее, - отозвалась Девятихвостая язва, и перелистнула страницу запретной книги.
Сейчас в подсознании Наруто развалился в левитирующем кресле высокий, худощавый парень, облаченный в черную мантию. В когтистых руках он держал фолиант, обтянутый человеческой кожей.
На обложке гримуара зловеще ухмылялся раззявленный череп. Пустые глазницы светились зеленоватыми огоньками.
На чувствительного Наруто эта картина произвела глубокое впечатление, и он удвоил усилия.
Когда Узумаки дорисовал последнюю линию, символ засветился голубоватым светом.
- Не топчись как слон, - процедил сквозь зубы Курама, и захлопнул книгу.
Она испарилась, напоследок издав жуткий, пробирающий до костей смешок. Наруто передернуло повторно.
- Можешь пока отдохнуть. Продолжим через час, когда взойдёт Сатурн.
Наруто промолчал. Он осторожно переступил через тонкие, светящиеся голубоватым светом линии, и направился на кухню, к ожидающему его рамену.
Синий демонический огонь, не дававший тарелке остыть, погас, и Узумаки разломил палочки.
- Иттадакимас!
Тишину нарушало чавканье будущего Хокаге.
В подсознании Наруто Курама листал еще более отталкивающий на вид фолиант — обложку украшало изображение демона, пожирающего человеческую душу. Душа безмолвно вопила, демон плотоядно ухмылялся, и поглощал её с утробным урчанием, отдававшемся в ушах.
Узумаки старался игнорировать маячащую перед внутренним взором картинку, но получалось не очень.
- Без тебя будет скучно, - неожиданно произнёс Наруто.
- Я оставлю половину моей чакры. Тебе этого будет достаточно, - отозвался Лис, и перелистнул страницу. Фолиант заорал, и тут же получил щелчок когтем по корешку. Книга затихла, изредка злобно шурша страницами, и, видимо, задумывала очередную пакость.
- Я подарю тебе свитки, и книги, и ты сможешь научиться проделывать такие штучки.
- Не, когда сам - неинтересно. Приятно, когда это делает кто-то другой для тебя, - Узумаки говорил и ел одновременно. Бульонные брызги летели во все стороны.
Узумаки доел, отставил тарелку с палочками в сторону, и громогласно икнул.
- Наелся? Тогда продолжим.
Лис развернул два свитка, с которых испарялись вверх неизвестные Наруто печати, и растекались по подсознанию Джинчурики. Узумаки ощутил накатывающую слабость, но, тем не менее, поднялся, и заковылял обратно, к уже законченной печати на полу.
- Наруто, открой! Я знаю, ты дома!
Дверь начала содрогаться от ударов тарабанящей в дверь Харуно. Когда она почти проломила тонкую ДСП, сработал защитный магический барьер — Сакуру отшвырнуло с огромной силой, и впечатало в стену стоящего напротив дома. Из стены посыпалась каменная крошка.
- Не смей открывать, - ледяным тоном скомандовал Курама. - Очухается, и уйдёт. И что ты в ней нашел? Одна доска два соска.
- Я нужен ей.
- Ты нужен ей для возврата Саске, по которому она кончает в штаны. О тебе вспоминает, когда у неё возникают проблемы. Не отвлекайся. Сатурн уже показался. Ты избавишься от меня уже сегодня.
Курама взмахнул свитками, и печати заполнили собой все свободное пространство. Началась вторая стадия извлекающего дзютсу.
Узумаки сердито засопел, но оставил комментарии при себе. С Девятихвостым, особенно когда он не в духе, спорить бесполезно.
После окончания Четвертой мировой войны для шиноби настало мирное время, и Лис заявил, что хочет уйти в другое измерение. Пришлось ждать еще год, прежде чем планеты заняли благоприятное положение для ритуала извлечения. И сегодня этот день настал.
Наруто разрезал ладонь, окропил кровью символы. Линии засветились кроваво-красным светом. Курама прочел заклинание, сложил требуемые печати вместе с Наруто.
Ритуальные печати зазмеились по телу Джинчурики. Голубые глаза затянула пелена транса, тело выгнулось дугой, рот раскрылся в немом крике.
На животе Узумаки раскрылась печать Четвертого Хокаге, и смешалась с начертанными на полу печатями Лиса. Комнату заполнил удушливый сернистый туман, постепенно принимающий человеческие очертания. Туманная фигура шагнула на пол, и ребром ладони перерезала серебристую нить, связывающую её с телом уже бывшего Джинчурики.
Из носа и рта Узумаки сочилась кровь. Нарисованная на полу печать жадно поглощала кровь.
Лис сложил печати, и коснулся трансформированной печати Четвертого Хокаге. Печать трансформировалась, запирая оставленную в теле носителя чакру.
Кровотечение из носа остановилось, дыхание Узумаки выровнялось.
Курама переложил бессознательного Наруто на диван. Начерченные сакральные символы постепенно исчезали, слабо мерцая призрачным голубоватым светом.
Входная дверь неожиданно вспыхнула черным пламенем Аматерасу. Сторожевые печати атаковали вошедшего, но броня Сусаноо оказалась им не по зубам.
- Я пришел за тобой, Кьюби.
- У тебя хватает наглости говорить это мне, Учиха Итачи? К сожалению, Наруто — уже бывший Джинчурики. Ты стал ходячим мертвецом. А я вернул свое тело, и я ухожу.
Курама распался туманом, но обладателя Мангекью Шарингана не так-то просто обмануть. Железные пальцы сомкнулись мертвой хваткой на горле демона.
По пальцам Учихи заструилась огненная чакра. В глазах Учихи Итачи загорелся Мангекью Шаринган.
- Чего тебе нужно? - оскалился пойманный за глотку Курама, отводя взгляд от черно-красных глаз Итачи. Туманное дзютсу расссеялось.
- К сожалению, ты.
- Пошел на хер!
- Итачи-сан, вы справитесь? - раздался еще один голос из-за двери.
- Справлюсь, Кисаме, - пальцы Итачи сомкнулись плотнее на горле демона. Огненная чакра обжигала белую шею. По комнате распространился запах горелой плоти.
- Я дам тебе возможность обставить возрожденного Мадару, - прохрипел Лис. - Я знаю его слабое место. Только отпусти.
- Вот как?
Несмотря на повторное Эдо Тенсей, силы Учихи Итачи ничуть не уменьшились.
- Приведи меня на условное место встречи. И я навсегда покончу с Мадарой.
Итачи замер, раздумывая.
- Я хочу спасти Саске. Как мне узнать, что ты не врешь?
- Я как раз собирался на встречу с ним.
Мангекью Шаринган погас. Глаза Итачи приобрели обычный, черный цвет. Итачи всмотрелся в бессознательного Наруто, лежащего на диване. Узумаки мерно посапывал. Только по свешенной с дивана вниз правой руке еще струилась кровь. Одна капля упала на пол, где ее тут же поглотила еще не до конца исчезнувшая печать.
Пальцы Итачи разжались, Кьюби мешком рухнул на пол. Он схватился за обожженное горло, и тщетно старался отдышаться.
- Как ты в таком состоянии собрался идти на встречу с Мадарой?
- Я не думал, что ты так быстро придешь за мной. Особенно в первые сутки после извлечения.
Курама сложил печать, и приложил вспыхнувшую целебной чакрой ладонь на опаленную кожу. Краснота ожога быстро бледнела, уступая нормальному цвету кожи.
Итачи пристально смотрел на сидящего на полу Кьюби.
Демон предпочел сохранить в общих чертах внешность носителя, разве что золотисто-рыжие волосы оказались длиннее, выделялись заостренные кончики ушей. На пальцах Кьюби красовались длинные черные когти — еще одна черта, выдававшая его нечеловеческую природу.
- Чего уставился, как сыч? Никогда демонов не видел? - оскалился Курама.
- В облике биджу ты был не столь язвителен.
- Скажи спасибо Мадаре, что запихнул меня в тело лисы.
Итачи вопросительно посмотрел на Кураму.
- Мадара сказал, что в скором времени ты покинешь тело Джинчурики.
- Конечно, он знал об этом, - хищно оскалился Лис, обнажая белоснежные удлиненные клыки. - Разумеется, он знал о сегодняшнем дне, потому что сто лет назад он заставил меня стать демоном-лисом, а через восемьдесят лет заставил напасть на Коноху, и сразиться с Первым Хокаге.
Кьюби с трудом поднялся с пола.
- Ты не можешь стать моим Джинчурики, потому что ты мёртв, Учиха Итачи.
- Я и не собирался тебя запечатывать. Мертвому сила уже ни к чему.
Итачи и Курама вышли на улицу. С хрустальным звоном на двери квартиры Узумаки разлетелись осколки защитного магического барьера, и осыпались зеркальной пылью. В стене дома, напротив квартиры Наруто, зияла дыра, пробитая при падении телом Харуно Сакуры.
От стены дома отделился Хошигаке Кисаме. На синекожем лице виднелись следы запретной техники Эдо Тенсей. Они направились к воротам Конохи.
- Итачи-сан, он что, идёт добровольно?
- Да.
- А я думал, вам понадобится моя помощь, - разочарованно сказал Хошигаке. Отступник Тумана внимательно рассматривал идущего за Итачи Кураму.
- Какой-то он хлипкий. Узумаки и тот кажется крепче.
Кьюби обернулся, и показал шиноби язык, который превратился в шипящую змею.
Хошигаке рефлекторно шарахнулся в сторону.
- Фу, мерзость! От Орочимару опылился?
- Еще кто у кого учился, - пренебрежительно фыркнул Курама, не соизволив обернуться к нему.
- Врешь, лиса! - обалдел от такого заявления Кисаме.
- Он пользовался фолиантами из моего измерения, при создании своих запретных техник.
- Ну и дела, - почесал затылок Кисаме. Он не мог понять, говорит Кьюби правду, или фантазирует, но только что продемонстрированное дзютсу убеждало Кисаме, что Лис, скорее всего, не лжет.
За ними появился отряд АНБУ.
Хошигаке взмахнул Самехадой. Та издала вопль ликования, и покрыла Кисаме чакрой.
- Вы идите, а я здесь разберусь.
Несколько членов АНБУ кинулись вдогонку за Учихой, но им заградили дорогу водяные клоны Кисаме.
- Ты даже после смерти никак не угомонишься, - сердито отозвался воин в лисьей маске. АНБУ попробовал атаковать перешедшего на скоростной режим Учиху, но ему заступил дорогу водяной клон Кисаме.
Итачи рванулся назад, увлекая за собой за воротник мантии Кураму, и в тот же миг земля под их ногами раскололась от удара Тсунаде.
- Не думал, что нам навстречу выйдет сама Хокаге, - иронично отозвался Итачи, приземлившись на крышу дома. Он продолжал удерживать Кураму за мантию. Лис выдрался из захвата Итачи, и зашелся надрывным кашлем.
Тсунаде медленно распрямилась, и отряхнула землю с пылающего чакрой кулака.
- Зачем ты пришел сюда, Итачи? Ты ведь защищал Коноху.
- Мадара возродился, - вместо него ответил Курама. - Он скован печатью Эдо Тенсей, и не может сказать все.
- Курама? Это ты? - оторопела Тсунаде.
- Срок моего заточения подошел к концу. С Наруто все в порядке. И он по-прежнему Джинчурики, - одними губами произнёс Курама. По лицу Тсунаде он понял, что Сенджу прочла его ответ.
- Как Хокаге, я не могу вас отпустить.
Рука Тсунаде вспыхнула зеленоватой чакрой.
- Эй, женщина. Я не боюсь смерти, в отличие от тебя! - весело отозвался Кисаме. В челюсть отступника Тумана впечатался кулак Сенджу. От сконцентрированного удара Тсунаде клон Хошигаке высвободил несколько тонн воды.
Когда цунами улеглось, этих троих и след простыл.
- Ублюдок, - выругалась промокшая до нитки Тсунаде. Она отбросила назад взмокшие волосы, и всмотрелась в потемневшее небо Конохи. На белую луну наползала кроваво-красная тень — предвестница Муген Цукиеми.
По телу Тсунаде прошла дрожь. Она все еще не забыла бой с Мадарой, и заточение в Вечное Гендзютсу. Теперь еще и Кьюби ушел. Что теперь станет с этим миром?
- Черт бы тебя подрал, Мадара, - раздраженно отозвалась Тсунаде. - И чего тебе спокойно в гробу не лежится-то?
- Цунаде-сама! Мы отправили ястребов другим Каге! - отрапортовал один из АНБУ.
- Хорошо. Соберите отряд поисковиков — Кибу, Хинату, Шино. Возьмите Какаси и Наруто, и отправляйтесь вдогонку.
На плечо одного АНБУ сел ястреб. Шиноби отвязал свиток, и подал донесение Тсунаде.
- Учиха Саске преследует воскрешенного Учиху Итачи.
- Ясно, - выдохнула Тсунаде с явным облегчением. - Теперь нужно поднять Наруто.
- Тсунаде-сама! Сакура сказала, что на квартиру Наруто был наложен силовой барьер! - К ним подбежала взволнованная Шидзуне.
- Да. Был. Как Сакура?
- Почти в порядке. Этот барьер отбросил её, и Сакуре пришлось долго лечить себя, из-за чего...
- Она отправила ко мне Катсую с донесением, что в доме Наруто творится нечто странное, поэтому я собрала АНБУ, - сказала Тсунаде.
Хокаге внезапно ощутила себя на свой истинный возраст.
- Шидзуне, навести Наруто, и помоги ему, если нужна помощь, - устало сказала она.
Сенджу еще раз посмотрела на кроваво-красную луну.
- Боюсь, что мы опоздали. Мадара нашел способ возродиться.
- Ну, и долго нам еще топать? Я чувствую приближение мощной чакры, - сказал Кисаме.
- Это Саске. Но я не могу сейчас с ним встретиться, так что мы уходим.
Огромный ворон, с шаринганами в глазах, камнем спикировал с неба перед Учихой Саске.
- Не сейчас, Саске, - каркнул ворон, и распался на множество пронзительно каркающих ворон. Все как всегда — привычное гендзютсу Итачи.
Разряд Чидори в руке Саске исчез. Саске внимательно посмотрел на багровую луну.
- Почему, Итачи?
- Он остановился, и не следует за нами, - сказал Кисаме.
- Ясно. Что ты задумал, Курама?
- Ты хочешь это узнать прямо сейчас? А как же сюрприз?
- Я хочу быть уверенным, что твое дзютсу сработает.
- Оно не может не сработать, ведь именно из-за моего дзютсу Мадара стал бессмертным, - хищно оскалился Лис, и от его недоброй ухмылки даже дерзкому Кисаме стало не по себе, и отступник Тумана поспешил разорвать дистанцию.
- О каком дзютсу ты говоришь?
- Может, мы передохнем, и я покажу тебе? - вкрадчиво сказал демон.
- Итачи-сан, не верьте ему!
- Мне нужно знать, что это за дзютсу. Мадара хочет забрать твою силу, Курама. Он воскресил меня, и потребовал, чтобы я привел тебя, иначе он заберет тело моего брата. А этого я допустить не могу.
Троица остановилась.
- Чудненько, - выдохнул Курама.
В отличие от тренированных шиноби, демон в человеческой форме особой выносливостью не отличался.
- Тогда позволь показать.
Курама сложил печати. Перед изумленными шиноби раскрылся портал, заполненный звездным сиянием.
- Милости прошу.
- А что, если это уловка?
Итачи внимательно осмотрел технику с помощью Шарингана.
- Это обычная пространственно-временная техника. Я не вижу здесь ловушки.
И Учиха шагнул первым. Следом за ним последовали Курама и Хошигаке.
Они очутились в маленькой комнатке. Тускло чадили факелы, давая скудный и неясный свет. За низким столиком, заваленным свитками и отталкивающими на вид фолиантами, сидел длинноволосый парень, с рыжими волосами. Выделялись кончики заостренных ушей. На спине черного одеяния виднелось символическое изображение жезла Меркурия.
Шиноби опознали человеческую форму Курамы, вернее, эльфийскую.
- Где это мы? - благоговейным шепотом спросил Хошигаке.
- В Университете Черной Магии и Темных Искусств, - отозвался Курама. - Это я, сто лет назад.
Дверь в низенькую каморку приоткрылась, и внутрь вошел Учиха Мадара.
- Что здесь делает Мадара? - так же шепотом спросил заинтригованный Кисаме.
- Как успехи?
Мадара садится на лавку рядом с Курамой, и заглядывает ему через плечо. Прядь черных шелковых волос касается обнаженной шеи Курамы, но тот не отстраняется, даже когда Мадара обнимает его за талию.
- Еще чего-то не хватает, - задумчиво отзывается Курама из прошлого.
Над страницей книги всплывают рукописные символы, и парят в воздухе, смешиваясь с чадом факелов.
- Я верю в тебя, - ухмыляется Мадара, и целует в шею безропотного Кураму.
Кисаме морщится.
- Ты что, ебался с Мадарой?
- Да. У эльфов нет заморочек насчет полов, - бесстрастно отзывается Кьюби. Его лицо превратилось в застывшую маску.
Итачи всматривается в лицо Кьюби, и замечает боль в глубине демонических глаз, с вертикальным зрачком.
Парочка из прошлого ласкается совсем уж откровенно. Черная мантия Курамы сползает вниз, обнажая гладкую белую кожу. Мадара неспешно прокладывает дорожку поцелуев от подбородка к груди, и нарочито медленно расстегивает мантию.
- Тогда я не знал, что Мадара из другого измерения.
- Как — не знал?
- Интуиция подсказывала мне, что Мадара — чужак, что он отличается от остальных обитателей моего мира, но я предпочел не замечать этого.
Кьюби горестно улыбнулся.
- Чувства ослепили меня. Я думал, что Мадара испытывает такую же страсть, как и я. Я и подумать не мог, что он читал меня, как открытую книгу, и пользовался моими слабостями.
- Он к тому времени уже пробудил Мангекью Шаринган? - спрашивает Итачи.
- Да.
Бывший демон-Лис снова повернулся к своим беспощадно обнаженным воспоминаниям.
- Ты же найдешь этот секрет бессмертия? Ты обещал мне, - жарко шепчет Мадара. Глаза Курамы застилает пелена удовольствия, когда губы Учихи спускаются еще ниже.
Когтистые пальцы эльфа останавливаются на затылке Мадары, сминая шелковистую гриву смоляных волос.
- Да. Найду. Клянусь тебе.
Мадара ухмыляется, но в черно-красных глазах нет тумана вожделения. Учихой движет точный расчет.
- Он был для меня музой, и вдохновением, - горько произносит Кьюби. - Я учился на факультете теоретической магии, занимавшейся проблемами вечности и поисками философского камня, дарующего бессмертие. Здесь же преподавалась некромантия.
- Теперь ясно, почему Мадара возродился без чужой помощи, - восклицает пораженный Кисаме. Лис согласно кивает головой.
- Да, поэтому. Я, как Первородный Темный Эльф, имел доступ к свиткам и фолиантам по эльфийской магии. В то время мало кто из моего народа шел по магическому пути, и многое забывалось.
Я познакомился с Мадарой на втором курсе университета. Ума не приложу, как он туда попал, но я думаю, что магия и чакра на самом деле имеют много чего общего.
Он учился на Огненном Факультете, ну а я занимался в основном исследованием древних свитков. Словом, протирал мантию на теоретических кафедрах, в отличие от практичного Мадары.
Обжимающаяся парочка уступила место видению огромного зала, заполненного возбуженными студентами.
- При первом знакомстве Учиха Мадара не произвел на меня сильного впечатления, и не проявил ко мне особого интереса. Его внимание я замечу немного позже, когда он узнает, что я избрал темой своего диплома бессмертие.
Еще одно видение — шумная студенческая вечеринка, на которой веселятся представители различных рас магического мира — эльфы, люди, нимфы, дриады, и даже заметно несколько вампиров, которые чокаются винными бокалами с оборотнями.
Фокус дзютсу смещается на тихий дальний угол, где стоят поодаль Мадара и Кьюби.
В длинных тонких пальцах эльфа зажат бокал с темным игристым вином, и судя по затуманенному взгляду красных глаз с вертикальными зрачками, этот бокал далеко не первый.
Рядом стоит Мадара, в черно-красной мантии, с языками пламени по краям.
Внезапно Учиха Итачи осознает харизматичность и красоту Мадары в далекой юности. Талия Мадары перехвачена золотым поясом, как награда лучшего на курсе.
Внимание Мадары приковано к захмелевшему эльфу. Кьюби энергично жестикулирует, и что-то увлеченно рассказывает, чертя накрашенным когтем по расстеленному на подоконнике свитку.
Из свитка снова выплывают непонятные символы, и плавают в воздухе.
- Древнеэльфийский, - поясняет Кьюби своим зрителям. - Невероятно сложен в изучении даже для чистокровных эльфов. Я первое время удивлялся, почему Мадара сравнительно легко понимает этот почти мёртвый язык. Я рассказывал ему все, он же мне не рассказывал толком ничего. Лишь пару раз обмолвился об умершем брате.
Я ему показывал теоретическую часть моей диссертации.
Внезапно Мадара ловит тонкое хрупкое запястье, и сжимает в своих пальцах. Эльф послушно замирает, и испуганно смотрит в изменившийся узор Шарингана.
- Я очарован тобой, - шиноби слышат проникновенный низкий голос Мадары. - Ты сможешь обосновать практическую часть своего диплома?
Учиха аккуратно забирает бокал у опешившего Кьюби, ставит на подоконник. Он прижимает эльфа к себе.
- Я не уверен, - лепечет охреневший от подобного поворота событий эльф. Испуганные красные глаза, с длинными трепещущими ресницами, широко открыты.
- Я слышал, как ты спрашивал обо мне у своих однокурсников, - жарко шепчет Мадара.
Стальные руки обвивают юношу за талию, и губы прижимаются к губам, но Кьюби и не думает вырываться. Он робко отвечает на поцелуй.
- В тот день он стал для меня вдохновением и музой, - продолжает Кьюби. - Я приобрел новый стимул творить. Теперь я со жгучим нетерпением изучал старые эльфийские рукописи, рылся в дряхлых от старости свитках для него.
Он часто приходил ко мне, когда я работал, и расспрашивал меня о моих достижениях.
Не всегда все шло гладко, но интерес Мадары двигал меня вперед. Он внимательно прочитывал мои заметки, иногда критиковал, и что-то советовал.
Я удивлялся, почему он помогал мне, но не предлагал мне соавторство. В конце концов, я думал, что это из-за учебы на различных факультетах.
Так я думал тогда.
Через пару месяцев теоретическая часть завершилась.
Я обосновал способ обретения бессмертия для человека. Так настоял Мадара.
Видение снова сменилось.
Два обнаженных человека лежали на постели. Их пальцы были крепко переплетены.
- Зачем ты нам все это показываешь? - спросил Кисаме. - Неужели ты ничего не стесняешься?
- Кисаме!
- Мне уже нечего скрывать, - пожал плечами бывший Девятихвостый. - Я хочу, чтобы Итачи увидел наше прошлое, и понял, почему я создал это дзютсу для Мадары.
Ведь эльфы считаются долгоживущей расой. Мы живем и по две, и по три тысячи лет.
Я боялся потерять Мадару, когда он постареет, и умрет.
Я любил его. Он действительно стал для меня музой, вдохновением и проклятием.
Еще одно видение появилось перед шиноби.
- Я создал его, - шепчет эльф. Он прижимается к рядом лежащему Мадаре, и целует его сначала в губы, и затем спускается ниже.
- Я почти закончил это заклятие. В одной старинной эльфийской рукописи упоминается, как можно навсегда избавиться от ангела смерти.
- Правда? - спрашивает Мадара. Он поднимает голову Кьюби за подбородок, и целует его, медленно и властно. Пальцы чертят замысловатые узоры на обнаженной спине эльфа.
- М-м-м... - Кьюби отрывается от его губ. - Потерпи еще немного. И я создал еще одно заклятие. Оно способно превратить представителя любой расы в зверя, и получить полный контроль над ним.
- Ого, - Учиха приподнимается на локте, и заглядывает в преданные глаза эльфа. По жадному блеску черно-красных глаз Итачи понимает, что Мадара действительно заинтригован. Учиха целует пальцы Кьюби, и тот мурлычет от удовольствия.
- Когда ты мне их покажешь?
Видения исчезают.
- После того, как я уничтожил ангела смерти Мадары, меня превратили в зверя, - голос Курамы дрожит. Длинные когти судорожно вцепились в рукав черной мантии, грозя продрать тонкую ветхую ткань. - Так он отплатил мне за преданность!
- Ненавижу, - шипит демон, - ненавижу его!
Лис прокусывает нижнюю губу, и по подбородку течет густая горячая кровь.
- Погоди, ведь ты же появился после разделения Десятихвостого Мудрецом Шести Путей...
- Заклятие слияния. Он спрятал меня внутри Демона-Лиса, и заставил напасть на Первого Хокаге. Из-за созданного мной же заклятия подчинения он ловко управлял моим разумом, и только Первый Хокаге смог прервать контроль моего же заклинания. Сто лет я ждал момента, чтобы отомстить!
Дзютсу Курамы рассыпалось пылью. Эльф часто и тяжело дышал, обессиленно привалившись к толстому стволу дерева.
- Идем, пока я не передумал.
Курама уверенно двинулся вперед.
Он вышел на поляну, залитую кровавым светом измененной луны. На стволе поваленного дерева сидел воскрешенный Учиха Мадара.
- Неужели вы привели его? - спросил он.
- Я сам пришел.
- Все еще злишься на меня за то заклинание обращения?
Плечи Курамы сотрясла крупная дрожь. Кулаки судорожно сжались, по телу начала растекаться демоническая аура.
Мадара усмехнулся, выбросил вперед ладонь, и произнес заклятие на древнеэльфийском.
По телу демона поползли темно-фиолетовые печати, и сдавили в стальных объятиях. Из тела Курамы начала просачиваться демоническая красная чакра, и потянулась к Мадаре.
В бессильно повисшей руке демона появился черный свиток.
Мадара был всецело поглощен созерцанием обездвиженного демона.
- И эта твоя хваленая месть, Курама?
- За что? Почему ты предал меня?
- Ты исполнил свою роль, Курама. И я тебе благодарен.
- Почему ты выкинул меня?
Мадара изогнул бровь.
- Я подумал, что ты мне еще пригодишься, поэтому я не убил тебя. А ведь ты действительно стал самым сильным биджу среди хвостатых — темная эльфийская кровь помогла тебе впитать огромное количество чакры. Но я не смог полюбить тебя по-настоящему.
- Из-за Изуны? - хрипит Лис.
- Что? Да, из-за Изуны. Я больше никого никогда не любил, ты уж прости. К сожалению, я не помню твоего настоящего эльфийского имени. Но ведь ты приберег для меня много чакры, не так ли?
Мадара неспешно подошел к висящему в воздухе Кураме, чтобы вобрать больше чакры.
В когтистой руке эльфа вспыхнул язычок фиолетового пламени, и сжег печать на свитке.
Свиток с шелестом развернулся, и из него начали всплывать эльфийские руны.
- Снова ты со своими дешевыми эльфийскими фокусами, - раздраженно сказал Мадара, поглощая чакру из тела Курамы. За спиной Мадары начали формироваться шары чакры Мудреца Шести Путей. Кровавая луна приобрела узор Шарингана.
Парящие руны сложились в силуэт шинигами, с косой в руке. Глаза бога смерти закрывала черная повязка, с эльфийскими письменами.
- Что? Ты не уничтожил моего бога смерти, как обещал, ты запечатал его!
- Я создал его заново, Мадара, - из уголка рта Курамы стекала кровь, в красных глазах медленно угасал жизненный блеск.
Учиха попробовал отгородиться телом Курамы от божества смерти, но тот оказался быстрее, несмотря на завязанные глаза, и полоснул Учиху косой по горлу. В ту же секунду Шары Поиска Истины за спиной воскрешенного Мадары растворились в пространстве, высвободив извлеченную из демона красную чакру.
Лезвие косы стремительно поглощало душу Мадары, лишая её шанса повторно возродиться.
Кровавая луна тем временем медленно принимала свой обычный, белый цвет. Курама сидел на земле, и натужно откашливался.
- Что сегодня за день? Ах да, Сатурн же взошел, поэтому меня все хватают за глотку, и пытаются задушить.
Лис снова закашлялся. Он прижал к груди ладонь, вспыхнувшую исцеляющей чакрой.
- Кисаме, нам пора.
- Что? Уже?
- Саске теперь в безопасности, Мадара больше не вернется. Эта техника лишает душу повторного возрождения, - откашлявшись, сказал Курама. - Спасибо, что поверил мне, Итачи.
Призванный шинигами наступил на поверхность свитка, и исчез. Свиток свернулся, на нем снова проступила печать.
- Спасибо, что выполнил обещание. Я этого не ожидал,- произнес Итачи, рассыпаясь в пепел. Ночной ветер развеял мерцающие пылинки запретного дзютсу.
- Наверно, и мне пора уходить, - вздохнул Курама, и с кряхтением встал.
Он сложил печати, и шагнул в открывшейся перед ним портал.
Когда техника перемещения завершилась, на поляну вышел Учиха Саске, и чуть не наступил на оброненную демоном эльфийскую рукопись.
Шиноби подобрал свиток, и задумчиво уставился на печать с непонятными рунами.
Наверно, стоит сначала спросить Орочимару об этом неизвестном артефакте, прежде чем показать находку Пятой. Саске сунул свиток в карман, и растворился в ночи.
|