Забота
| Забота. Итачи не придавал особого значения этому слову. Он знал, что забота может быть материнской – приторной, как липовый мед, навязчивой, хоть и искренней. Может быть отцовской – сухой, не заметной прежде всего объекту заботы, но ясно видимой всем окружающим. Забота может быть дружеской – наглой, бестактной, преувеличенно-фамильярной. Может быть братской – робкой, неумелой, раздражающей и отнимающей время, приносящей больше вреда, чем пользы… Итачи была глубоко безразлична любая забота, которую люди проявляли по отношению к нему. Видя такую реакцию, они обычно прекращали заботиться: кто-то раздраженно отворачивался, кто-то забывал, кто-то предпочитал устроить громкий скандал, прежде чем уйти из жизни Учихи, а кого-то приходилось выпроваживать самому. Существовал единственный вид заботы, которую Итачи не мог понять, а следовательно, и отвергнуть. 1 - Итачи-сан, не стойте под дождем – простудитесь, - странно слышать эти слова от раненного напарника, на губах которого пузырится кровь. Учиха чувствует, что время будто бы остановилось: все вокруг застыло в этом бесконечном, монотонном гуле дождевых капель. После череды молниеносных движений, сердце запоздало начинает колотиться в груди, не поспевая за скоростью своего обладателя. Зачем было так глупо подставляться? – вот, что интересует Итачи сейчас, - Зачем было ловить на себя удар, предназначенный напарнику? Кровь цвета облаков на мятом, выпачканном в грязи, мокром плаще, тонким зазубренным лезвием пересекает щеку Хошигаке, медленно стекая в ржавую коричневую жижу и растворяясь в ней без всякого следа. Итачи удивленно понимает, что Кисамэ только что закрыл его собой. - Зачем? - Я же ваш напарник, Итачи-сан. Я должен прикрывать вашу спину. 2 - Итачи-сан, вам нужно сменить повязки. Не настаивая на самостоятельности, Учиха послушно снимает майку и садится на футон спиной к напарнику. Как ни странно, всегда напряженный зверь недоверия внутри сейчас сворачивается клубочком и, блаженно щуря глаза, мурчит, выгибаясь под уверенными, заботливыми прикосновениями теплых рук. Ведь напарник – это тот человек, которому не боишься показать спину. 3 - Итачи-сан, у вас жар. Кисамэ не говорит о том, что именно из-за того, что Учиха проигнорировал тогда его предупреждения, он простудился. А Итачи просто молчит. Он не имеет дурной привычки сожалеть о произошедшем. Кисамэ укутывает его двумя одеялами, а сам ложится спать, накрывшись плащом. Он устраивается долго – старается найти такое положение, чтобы не было больно лежать: возможно, почти залеченные раны и не мешают жить, но вот боль от них здоровому сну точно не способствует. Когда все наконец затихает, Итачи долго лежит, слушая собственное дыхание и дыхание напарника – в унисон. Такое же неровное, осторожное и прерывистое. Он думает о том, что напарник – это человек, с которым можно разделить боль. 4 Просыпаясь ночью, Итачи чувствует, что ему жарко, он долго терпит все нарастающую духоту, но в результате скидывает одеяла на пол. Хошигаке сонно моргает, уже через несколько секунд полностью прогоняя какую-либо сонливость из взгляда. Обходясь без каких-либо вопросов, напарник понимает ситуацию с полуслова: он дает Итачи жаропонижающее и помогает запить капсулы, бережно придерживая голову. Через пятнадцать минут жар уходит, но юношу начинает трясти уже от холода. Касамэ не протестует тому, что напарник к нему тянется. Хошигаке даже умудряется подхватить с пола одеяла и снова укутывает ими Учиху, а заодно и себя. Они быстро засыпают: Итачи – прижимаясь обнаженной кожей к источнику тепла, Кисамэ – уткнувшись носом с макушку напарника и крепко обняв его, сцепив руки поверх одеял. 5 Под утро у Итачи находятся силы на то, чтобы решиться самому проявить заботу. Он не знает как и не умеет этого делать, поэтому все, на что хватает гения Учиха – это лечь под напарника. Кисамэ кажется чуть удивленным, но не выражает никаких протестов происходящему. Он послушно, ведомый желанием юноши, оглаживает его бедра, его узкую спину и его плечи. Целует равнодушное лицо, берет в свои руки узкие, потные от волнения ладошки, приглаживает растрепанные волосы, пропуская их сквозь пальцы и успокаивающе проводит по щеке, завидев легкий испуг во взгляде. Когда Итачи насаживается на него, то чувствует, что вот-вот заплачет: слезы наворачиваются на глаза, спровоцированные обидой тела, и Учиха не может их остановить. Тогда Кисамэ обнимает Итачи и, перевернувшись в постели, ложится сверху. Он как будто знает, что нужно делать. И делает: останавливается, давая напарнику привыкнуть, обуздать непослушное тело, помогает получить удовольствие - губами, руками, кожей, словами, которые почти не звучат в оглушающем диалоге дыханий и стонов. Когда Кисамэ вздрагивая, кончает, Итачи вовсе не чувствует себя счастливым: у него болит все тело, ноют растянутые, перетруженные мышцы, трещит от духоты голова и слипаются глаза. Когда Итачи просыпается через несколько часов, напарник почти сразу ведет его помыться, а после приносит в комнату завтрак. По мелким, неприметным на первый взгляд деталям – улыбкам, жестам, прикосновениям, Итачи понимает: то, что они недавно сделали, снова повторится. - Как вы себя чувствуете, Итачи-сан? Но Учиха понимает и другое: если они снова окажутся в постели, то только с его согласия. Итачи задумчиво смотрит на небольшую миску с рисом и принимает решение: да, окажутся. Иначе заботиться о своем напарнике он не умеет. 6 Странное и непонятное чувство – забота. Почему Кисамэ заботится о нем? Итачи не знает. Да он и не задает себе такого вопроса. Он просто принимает эту заботу, тем самым искупая ее стоимость. Ведь напарники должны заботиться друг о друге. | |
|
| |
| Просмотров: 1249 | |
| Всего комментариев: 0 | |