У дешевой, неприглядной гостиницы остановились три фигуры – Хидан, Какузу и очередной дорогой труп. Труп не останавливался, он висел за спиной обладателя пяти сердец. 

- Переночуем здесь!- довольно и решительно объявил язычник, потирая руки. 

- Если это не пошатнет наш бюджет, то вполне возможно…- его напарника не устраивала такая пустая трата времени. Ждать утра, чтобы отправиться в путь. 

Ждать, пока Хидан наиграется с жертвой.

Ждать, пока проматерится и закончит пропагандировать своего бога.

Ждать, пока будет совершать свой обряд. 

Ждать, пока насладится ролью трупа и не пустит достаточно крови. 

Заебал. 

- Да ебаный ты бухгалтер, сколько можно думать о своих херовых бумажках?!

- Эти, как ты сказал, херовы бумажки вертят двумя мирами – нашим и загробным.- медленно сказал Какузу, стараясь не закипать.- Так что если ты будешь тратить время, то скоро придется тебя сдать так же, как и этот труп. В оплату убытков. А у твоего божества много денег?

И отступник Скрытого Водопада, как бы невзначай, тряхнул бездыханным телом за плечом.

- Хуя с два тебе это удастся!- вскипел его напарник.- Не раньше, чем я принесу тебя в жертву великому Джашин-сама, ебанный богохульник! 

- Я могу и не захотеть платить за ночлег. 

Хидан примолк, злобно зыркая на своего компаньона. Когда дело касалось его поведения, Какузу мог и стерпеть или пару раз покуситься на его жизнь, но если дело касалось денег… Хидан всегда, потратив лишнего на ерунду, боялся проснуться с головой, пришитой к заднице.

- Идем,- кивнул Какузу, то ли одобрив гостиницу, то ли довольствуясь тем, что заткнул этого несносного альбиноса. 

- Хорошо хоть мне отдавать тебе не приходится все затраченные деньги,- проворчал Акацке, когда они уже устроились в невзрачном малоудобном номере.

- Отрабатывать будешь,- проронил Какузу, устраивая труп на полу рядом со своей кроватью.

- Чего?!- вновь вспылил Хидан.- Я что, мало делаю?! Я предоставляю тебе твои ебучие трупы, я таскаюсь за тобой по всем твоим блядским щелям и подворотням, да я вообще делаю больше, чем ты! 

- Плох ты стал, Хидан, совсем что-то…- протянул Какузу, прикрывая глаза.- Работаешь хуже и хуже. 

У того не хватило слов для выражения своих мыслей – те сейчас отображались на лице перекошенной от возмущения и простого человеческого охуевания физиономией. 

- Вот же ж блядь…- наконец выдавил он. 

- Я же говорил, что твое у-божество’ – пустая фанатичная чушь. Или он просто решил тебя оставить?

- Чтоо?- звеняще от злобы прошипел язычник.

- Хуйня, говорю, этот твой Джашин-сама. Так понятнее? 

Видимо, Хидан все замечательно понял, ибо секунду спустя его трехлезвийная коса кромсала спертый воздух номера, пытаясь так же раскромсать Какузу. Мебель ходила ходуном от импровизированных скачек двух Акацке, а стены, пол и потолок хлипкой гостиницы уж точно не были к такому готовы. Одному только трупу было все равно, даже когда по нему топтались или случайно попадали косой. 

- Безобразие!- тонкий, противный голосок хозяина гостиницы раздался из-за двери, в которую тут же начали тарабанить.- Немедленно прекратите! Что вы себе там позволяете?

- ЗАТКНИСЬ НАХУЙ, УЕБОК!!!- проорал Хидан, прерывая недовольства за дверью методом втыкания в нее косы. Если бы Какузу не придержал это орудие убийства в полете, были бы ненужные трупы и еще более ненужные затраты на возмещение ущерба. И не важно, что возмещать бы он ничего не стал. Меж тем, какие либо признаки жизни за дверью исчезли. Или, все же, умерли.

Обладатель пяти сердец с ухмылкой, какую не было видно из-за повязки, глядел на позеленевшего блондина, трясущегося крупной дрожью. 

- Я к хуям вам все тут разнесу!!- орал он.- Мудаки! Педрилы! 

И еще пять минут беспрерывных, неизящных ругательств. 

- Да не шуми ты,- снисходительно протянул Какузу, подтягивая к себе оружие напарника.- Они не виноваты в том, что ты делаешь промашки.

Малиновые глаза Хидана шикарно светились бешенством. Пожалуй, что нравилось Какузу в его ритуалах – так это его взгляд. Всегда по-разному злые, с беснующимися в них удовольствием, жаждой убийства и любовью к своему божеству, которое дало ему это сраное бессмертие. 

- Где, блядь, я промашки делаю?!- говорил на повышенных тонах Хидан, мысленно прося у своего бога возможности убивать взглядом.

- Ну, возьмем хотя бы этот труп,- Какузу указал косой на оный, лежащий на животе. 

- И что с ним не так? 

- Он жив.

Матерный вопль взрывом раздался в комнатушке. 

- С хуя ли?- оформил его в слова Хидан.- Это невозможно! 

- Ну как…- небрежно вертел косу в руках столетний ниндзя.- Жизнью это, конечно, не назовешь. Он в коме. Тебе не удалось его убить.

- Да еб вашу мать!!- зарычал язычник, двумя шагами добираясь до трупа и от души его пиная.- Нихуя он не жив! И не в коме! Я убил его, я чувствовал!

Какузу снисходительно покачал головой. Он знал, как можно довести напарника до белого каления – достаточно пренебрежительно и непредвзято к нему относиться и разговаривать так же.

- Наклонись к нему, - Какузу развернулся на кровати лицом к трупу и Хидану.- К самому лицу. Он дышит. Это-то ты должен действительно почувствовать?

- Злоебучий урод,- прошипел блондин, шлепаясь на колени и переворачивая труп к себе лицом.

- Ну? И что?- продолжил он после полуминутного молчания, все еще пытаясь уловить нотки жизни в бездыханном теле.- Я не чувствую ничего. Это труп. Труп, блядь! Он не живой. Он…

Коса, собственная коса Хидана едва ли не неторопливо опустилась на его шею, тихо чикрнув, и со стуком по полу покатилась голова. Голова эта принадлежала язычнику. 

- ЕБАНЫЙ НАХУЙ!!- заверещал он после оглушающее беззвучной паузы.- Бля, больно-то как!! Какузу! Охуел что ли?! Какого хуя творишь?! Что, уебищная твоя рожа, это значит?!

Какузу с удовлетворением, перетекающим в наслаждение слушал эту неотборную ругань, заботливо вытирая с косы кровь напарника покрывалом кровати. 

Напарник же предавался охуеванию – как он мог такое допустить? Ему даже в голову не пришло, что коса, которую так ненавязчиво опускал Какузу, покушалась на него самого. Отрубить ему голову! Его же косой! 

- Педрила!!- верещал он,- Гнев Джашин-сама обрушится на тебя, как только пришьешь мне голову назад! 

- Значит я ее не пришью,- миролюбиво предложил Акацке. 

- Что за, нахуй, шуточки у тебя? Какузу! Какузу!! Верни мне мое тело, ебаный ты мудила!!

Какузу же, переставая слушать ругательства, прикрыл глаза и стал высчитывать прибыль с трупа. Плюс награда, минус затраты, минус налоги, минус проценты… Хм. 

- Эй, уебок! Ты меня не слушаешь!- злобно взвизгнул Хидан, истерично брызжа слюной на полу. Его давненько до такой степени не выводили из себя.

Какузу прикинул, что уровень бешенства его компаньона почти окупил все его мелкие капризы и паясничества, и пошел поднимать матерящуюся голову. Поднять он ее поднял, но к телу нести почему-то не стал. 

- И что за нахуй?- изогнул бровь Хидан, выжидательно глядя на партнера с его ладошек. 

- Пока мы вылавливали этот труп, ты потратил слишком много моих денег и времени. Время, как ты знаешь, это тоже деньги, так что ты мне должен очень много…

- Иди-ка ты нахуй, Какузу!- повысил голос бессмертный.- Чего я тебе должен-то, ебаныйврот? 

Зеленые глаза отступника Скрытого Водопада горели странным для Хидана огнем. Огнем человека, владеющего ситуацией, человека, всегда получающего то, что он хочет. 

- Ебаный в рот, говоришь?- загадочным тоном протянул он.- Что ж… Как ты угадал…

Хидан со смутными подозрениями и нарастающим беспокойством следил, по мере возможностей, как Какузу бережно положил его голову на кровать, а после распахнул своей плащ и стал спускать штаны. 

- Эй, эй, эй, Какузу!- жопа от Хидана находилась далеко, но все равно он почуял что-то неладное.- Что ты делаешь?

Полуобнаженный ниндзя уселся на кровать, удобно устроившись, и стал поглаживать одной рукой свой член, властно глядя на голову бессмертного, а другой взял ее за волосы и притянул поближе к себе. Голова отчаянно заматерилась.

- Тихо!- рыкнул Какузу, чья улыбка, скрытая повязкой, была плотоядна и самодовольна. 

Его член быстро встал, возбужденный предвкушением и беспомощностью Хидана. Хидан же радости Какузу не разделял и злобно на того смотрел, даже забывая материться. 

- Нравится жить хорошо?- взяв в обе руки голову бессмертного протянул Акацке.- Нужно уметь и отрабатывать радости жизни…

- Нет, Какузу! Ты же не думаешь… Ты же… Бля… Ну ты долбоеб! Ты же не думаешь… Какузу, ебаный нахуй ты мудак! Отпусти меня сейчас же! 

- Отпустить?.. Я могу только опустить… Скажи «Джашин-сааааааааама»!

Подловив момент, когда вспыльчивый язычник раскрыл рот для очередной матерной тирады, Какузу насадил его на свой горячий от возбуждения член. 

Рассвирепевший Хидан с силой сомкнул челюсти и… чуть не сломал зубы о затвердевающую технику Какузу. 

- В твоих интересах хорошо себя вести, Хидан…- на пониженных тонах сказал пятисердечный.- Если будешь хорошо работать своим дрянным ртом, все быстро кончится, и мы оба получим удовольствие… Я – от твоих способностей, а ты – от отработанного долга. 

Хидан с ненавистью смотрел исподлобья на своего напарника. Какузу отвечал ему спокойным, до омерзения спокойным и хозяйским взглядом. С нотками насмешки. 

- ..луть ы оплат…- прошамкал бессмертный, не имея возможности говорить из-за того, что рот был занят. 

Какузу снял со своего члена его голову, давая возможность выматериться и проклясть его, с какой-то садисткой радостью считая, сколько раз Хидан произнесет «Джашин-сама». Он считал произношение имени божества некоторым показателем – чем больше раз сказано, тем больше язычник злится или волнуется. 

- Ну хватит!- рявкнул отступник Скрытого Водопада, и его жертва на удивление послушалась.- Давай, Хидан. Я знаю, твой язык умеет многое. Мой член тебе должен показаться послаще твоей косы, которую ты так любишь лобызать,- довольно хохотнув, Какузу вновь приблизил голову к своему члену, пока не снимая затвердевающую технику. 

- Начинай. 

Какузу внимательно следил за тем, как этот непокорный, зарвавшийся бессмертный, скрипя зубами, борется с какими-то своими мыслями. Задумываться об их ходе он не хотел. Он хотел исключительно действий. 

Острый язычок Хидана коснулся его члена, сначала будто пробуя, осваиваясь, а после чуть уверенней. По мере того, как язык блондина набирал уверенность и темп, Какузу снимал действие своей техники – и вот уже Хидан ласкал не кусок земли в форме члена, а горячую, пульсирующую плоть напарника. 

Ощущения язычник доставлял просто восхитительные. Какузу медленно перемещал его голову, предоставляя возможность ласкать его сочащийся от возбуждения член со всех сторон и по всей длине. 

- Хорошо, славно…- голос Какузу был мурчащим, едва ли не неженным. Он во все глаза следил за восхитительным языком напарника, как будто бы опытным, таким соблазнительным. 

Он всегда следил за его языком. Когда тот сладострастно облизывался, или облизывал косу. Его заводили эти действия – удовольствие, которое в тот момент отражалось на красивом лице религиозного Акацке стоило того, чтобы позволять ему играть со всеми жертвами. Пожалуй, он бы даже отстегнул денег, чтобы Хидан устроил ему приватное выступление. Но зачем платить, когда можно заставить платить его?

- А теперь перейдем к основной отработке… Открой свой ротик… Открой свой блядский рот!

Бессметрный слушался. Он покорно, или без видимых протестов принял в свой рот сначала головку члена, а потом плотно обхватил его губами. 

Сердца Какузу попеременно замирали от острого наслаждения, резко захлестнувшего его. Хидан умел, оказывается, не только разносортно материться, но и превосходно отсасывать. Прислушиваясь к ощущению губ на своей плоти, языка, который ее касался, Акацке приходил в восторг. Он непроизвольно сжимал в руках его волосы, грубо убыстряя темп насаживаний. Желание отыметь в рот этого вспыльчивого ублюдка перерастало в цель, которая немедленно должна быть исполнена. 

«Теперь я твой Джашин-сама, да?»- пятисердечного надирали черти спросить это у него, но он благоразумно не стал. 

Закрыв глаза, Какузу откинулся на подушки, прерывисто дыша. Вслед за членом воспламенялось все его тело, увеличивая потребность в ласках. Если бы не эта ебаная гордость, если бы не желание властвовать и показывать, кто тут хозяин, Какузу бы взял Хидана прямо после того, как они зашли в эту убогую комнатушку. Он давно об этом думал. 

Он никак не мог насытиться сторонним наблюдением за этим мазохистом-язычником. Каждый раз, когда он обнажался для ритуала, всякий раз, когда лежал с воткнутой в грудь палкой, он был самой желанной для Какузу добычей. После самых дорогих трупов, конечно. Но он никогда не подавал виду. Слишком уж дорогой по средствам был Хидан, чтобы еще и открывать ему глаза на настоящую его стоимость.

Какузу ускорял темп. Его возбуждение волнообразно шло к пику. Хидан, видимо чувствуя это, добавил своих усилий. А может это была его инициатива? Но способность мыслить Акацке либо шла к тому, что Хидан все делает для него, либо не шла вообще. 

Какузу почти по самое основание входил в рабочий рот бессмертного и тут же почти полностью выходил, нещадно ускоряясь. Тишину комнаты, кроме хлюпаний, нарушали чьи-то стоны. Какузу не понимал – сам ли он, не выдерживая наслаждения, позволил себе такую роскошь, или же это Хидан не выдерживал темпа. А может, ему нравилось? Опять эти мысли!

Еще пара внушительных, глубоких движений – и Какузу кончил, с хриплым стоном зажмуриваясь. Хидан не принял ни капли его горячей спермы – все, что излил в него компаньон он молча выплюнул. 

Устроив голову бессмертного рядом с собой, отступник Скрытого Водопада уставился в потолок немигающим взглядом, смакуя весь спектр ощущений. Хорош Хидан, ой как хорош. Не только внешне. 

- Долг оплачен, – негромко сказал он.- Можешь снова начинать тратить мои деньги. 

- Пошел ты к чертям собачим, уебище хуев!- огрызнулся Хидан. 

- А что же не на хуй?- рассмеялся его партнер.- На хуй, отныне, это твоя прерогатива…