6. 
Кисаме задумчиво разглядывал звезды, прислонившись к ограде фамильного особняка Учих. Небо было чистое, глубоко-темное, пронизанное несметным множеством ярких искр. Такое он видел в штиль над океаном, когда ходил на фрегате в разведывательные рейсы. Ночь дышала прохладой, тихо шелестели листья фруктовых деревьев в саду, над головой пронеслась летучая мышь. И больше никакой звук не тревожил погруженного в свои мысли мужчину. 
Хошикаге решал жизненно важную задачу: что делать дальше. Теперь, когда Итачи-сан стал недосягаем, работа на Учих потеряла всякий смысл. Кисаме нахмурился. Он и не предполагал, что настолько привязался к мальчишке, что, потеряв его, готов отказаться от службы. А впрочем… Чего уж там скрывать! Да, привязался, влюбился. Хоть на стенку лезь от тоски. Можно уйти. Попросить расчет, уехать куда-нибудь, на берег моря, наняться на баркас или шхуну, заняться портовыми перевозками. Найти женщину… Чтобы забыть о хрупком и доверчивом подростке с длинными темными волосами и упоительно-бездонными черными глазами. А можно остаться здесь в надежде, что мальчишка вернется домой на каникулы. А там… Кисаме скривился: и слушать-то себя стыдно, а ничего не поделаешь, решение принято. 
Мужчина тихо отомкнул боковую калитку и вошел в сад. Здесь всегда было тихо и "немного волшебно". Так частенько говорил Итачи, сравнивая эту часть сада с цветником старушки-волшебницы из "Снежной королевы". Кисаме грустно улыбнулся, заметив мягкое свечение светлячка на широком листе подорожника. 
- Немного волшебно… - пробормотал он и побрел к дому. 
Уже поднявшись на второй этаж, Хошикаге уверенно направился к спальне Итачи, повернул ручку и по привычке осторожно заглянул внутрь. Комната встретила его косыми полосами лунного света из незашторенного окна и нетронутой кроватью с забытым на ней английским толковым словарем.

Уже утром Кисаме получил новое задание: охранять жизнь и покой Учихи Саске. 
Фугаку всерьез решил заняться превращением хулиганистого младшего в гордость фамилии. Саске то и дело вызывали в офис на какое-нибудь внеочередное совещание акционеров, приобщая ребенка к делам компании. И он послушно садился в машину рядом с Кисаме и отправлялся на встречу. А потом, по возвращении, запирался в комнате, погруженный в учебу. 
С начала учебного года Саске стал лидером в классе, а потом и на потоке, и его частенько сравнивали с гениальным старшим братом. Но в то же время мальчик забросил друзей, стал неразговорчивым и угрюмым. Кисаме догадывался, в чем дело. Саске изо всех сил старался походить на Итачи. Но то, что давалось старшему без труда, отнимало у младшего силы и время. Замкнутость Итачи была результатом отсутствия должного внимания со стороны родителей и природной стеснительности. Саске же все больше мрачнел оттого, что отец без конца превозносил успехи младшего сына, полностью игнорируя факт существования старшего. 
Хошикаге наблюдал бесплодные попытки мальчика напомнить Фугаку, что где-то далеко учится настоящий гений Учиха. Видел, как он все больше замыкается в себе, повторяя путь брата. Кисаме угадывал в своем новом подопечном Итачи-сана и не узнавал его. Он ведь точно знал, каким приветливым и веселым может быть его Итачи, тогда как Саске становился все более равнодушным и язвительным. 
Да и отношения у них не ладились. Младший Учиха держался холодно, поглядывая на телохранителя с явной неприязнью, а тот не особо пытался подружиться с мальчишкой. 
И все же, спустя несколько недель Саске подошел к развалившемуся под старой ивой Кисаме и тихо проговорил: 
- Ты ведь много времени проводил с нии-саном. 
Хошикаге удивленно поднял голову и, встретившись с мальчиком взглядом, кивнул. 
- Успел его узнать, правда? 
Снова кивок в ответ. 
- Расскажи мне о нем! – голос Саске дрогнул, и он со злости сцепил зубы. 
Кисаме потянулся за сигаретой, подкурил и задумчиво почесал затылок. 
- Итачи-сан спокойный и молчаливый мальчик, - негромко заговорил он. – Немного замкнутый и очень способный… 
- Это я и без тебя знаю! – вспылил младший Учиха. – Ты мне расскажи, почему он такой… Как… чем он жил. Расскажи! 
Мужчина удивленно взглянул на присевшего рядом на корточки ребенка, лицо которого выдавало сильное волнение. 
- Он очень любит читать, интересуется всем, что его окружает. С ним интересно поговорить. И у него дар рассказчика, у Итачи-сана… 
Кисаме показалось, что он снова слышит тихий мечтательный голос, которым Итачи обычно рассказывал телохранителю о далеких странах, в которых он никогда не был, но о которых много читал; о ветре, гуляющем в беседке у моря… О том, как хорошо встретили они Новый год в горах, когда сильный снегопад занес все дороги и даже дверь в горную хижину завалил огромным сугробом. На три дня они оказались отрезаны от внешнего мира. За окнами бушевала метель, а в доме ярко горел камин. Дрова немного отсырели и сперва шипели и дымились. Микото придумала тогда поджарить кусочки мяса прямо на открытом огне. Маленький Саске удобно устроился под разлапистой сосной и играл машинками, а Итачи забрался на подоконник и, проделав глазок на замерзшем окне, смотрел на белую долину, на которой едва угадывалась лента извилистой дороги. А когда окончательно стемнело, Фугаку отложил газеты, подозвал к себе детей и рассказал им несколько новогодних легенд, после которых Саске боялся спать один и всю ночь жался к Итачи, пытаясь согреться его теплом. А на следующее утро их ждали горы подарков и веселая праздничная суета. 
- А еще Итачи-сан добрый и отзывчивый, - пробормотал Кисаме. 
- Тогда почему отец и слышать о нем не хочет?! 
Крик Саске вывел Хошикаге из омута воспоминаний. Мальчишка тяжело дышал, сдерживая слезы и сжимая кулаки. 
- А это потому, что Итачи-сан всегда делал то, что считал нужным, и говорил то, что считал правильным, - твердо ответил мужчина. – Кто бы что ни думал! 
Саске Учиха несколько мгновений переваривал услышанное, а потом согласно кивнул.

Где-то в начале октября на Британию обрушились сильные дожди, каких знаменитый своей сыростью Альбион и не знавал. Несколько университетских корпусов залило, и занятия отменили, благо была пятница. 
Не унывающие первокурсники колледжа Магдалины решили устроить вечеринку. Местный сорвиголова Хидан, заручившись финансовой и организационной поддержкой соседа по комнате Какузу, раздобыл несколько ящиков пива. Аграрник Зецу накопал в оранжерее овощей. Ребята собрались в помещении кукольного театра, быстро накрыли на стол… В общем, праздник удался. 
Итачи, едва осиливший за вечер поллитровую бутылку, почувствовал, как зашумело в голове. Сидевший рядом с ним Сасори криво усмехнулся, догадавшись, в чем дело, отобрал бутылку у Дейдары и рявкнул: 
- Народ, хорош пить! Давайте, что ли, поиграем. 
- Во что? – зинтересовался захмелевший Дей.
- В покер, - предложил студент философского факультета Пейн, но его тут же одернула синеволосая девица, Конан, с которой, по слухам, тот встречался еще до поступления. 
- В бутылочку, - пьяно захихикал Хидан. 
Все оживились: чем не игра для подвыпившей компании? Даже пофигистичный Сай милостиво кивнул. Один Дейдара надул губки, ибо выяснилось, что из всей немногочисленной компании девчонкой была только Конан. 
- Не буду я с вами, педиками, целоваться, - обиженно пробурчал блондинчик и, выхватив из ящика очередную бутылку пива, уселся в кресло с ногами. 
- А вдруг тебе Конан попадется? – ухмыльнулся Итачи и покосился на притихшего Акасуну. – Вероятность того хоть и маленькая, но все же есть. 
Остро переживая разлуку с родными и Кисаме, юноша всеми силами пытался наладить отношения друзей. Сасори был ему благодарен, но упрямый Дей метался и рушил все планы. Вот и сейчас, вняв голосу неоспоримого авторитета в области теории вероятности, блондин начал было колебаться, но злая фортуна в виде все того же Хидана гнусаво произнесла: 
- Да, блондинчик, иди к нам. Не выпадет Конан – я тебя поцелую! 
- А пошел ты, чмо белобрысое! - оскорбился Дей, чем очень порадовал Сасори и успокоил верную Конан. 
Пейн, Конан, Хидан, Зецу, Какузу, Тоби, Сай, Сасори и Итачи расселись по кругу. Пейн крутанул пустую бутылку, и все невольно затаили дыхание. Первыми судьба выбрала Сая и Зецу. Флегматичный художник смиренно потянулся к будущеу агроному и уверенно поцеловал. Поцелуй вышел глубоким и длился секунд пятнадцать. Хидан с Тоби зааплодировали, остальные рассмеялись, глядя на равнодушного Сая и покраснвшего Зецу. Бутылочка завертелась вновь, и Тоби, смущаясь, чмокнул Конан в щеку. Потом пришла очередь Сасори и Итачи. Акасуна лукаво улыбнулся и коснулся губами губ друга. Итачи невольно опустил глаза. Сзади икнул Дей. Пейн целовался то с Зецу, то с Конан. Хидан норовил поцеловать Какузу, даже когда выпадал кто-то другой. Тоби потянулся к Итачи, но тот легко увернулся. А когда Сай все так же спокойно приник к губам Сасори, Дей подскочил и громко заявил, что тоже, так и быть, попробует. Его немного пошатывало, глаза блестели. Сасори хмуро взглянул на Итачи, тот только плечами пожал и охнул: именно ему и выпало целовать Дейдару. 
- А, это ты, - фыркнул тот. – Ну, с тобой можно. Ты нормальный, да. 
Итачи не стал искушать судьбу и чмокнул блондина в нос. 
- Ну нет! Я не так хочу, а по-настоящему, да! – обиженно заныл тот. 
Еще через круг к Дейдаре подошел Сай, но, натолкнувшись на взгляд Сасори, отступил. Дей был готов расплакаться, но тут к нему подскочила пожалевшая ребенка Конан: 
- Дей, хочешь, я тебя поцелую вместо Сая? 
Мальчишка закивал, и девушка прижалась к его губам. Дей тут же повеселел и радостно захлопал в ладоши, глядя на Пейна и Тоби. А потом бутылочка указала на него и Акасуну. 
Итачи замер. Дей облизал пересохшие губы и выжидательно посмотрел на Сасори: 
- Ну? 
- Не буду я тебя целовать, - холодно отозвался красноволосый. – Я с пьяными не целуюсь! 
Блондин ошарашено хлопал глазами, силясь понять, что же все-таки произошло и почему вдруг стало так обидно. 
- А я со всякими целуюсь! – захихикал Хидан, прижимая остолбеневшего Дейдару к себе. – Давай я тебя поцелую, раз он не хочет! 
- Давай! – смахивая непрошеные слезинки, выкрикнул тот и приоткрыл рот. 
Сасори презрительно отвернулся и отошел в угол. Ему не хотелось видеть, как руки Хидана путешествуют по стройному мальчишескому телу, путаются в густых волосах. 
- Акасуна, это он с обиды, - тихо проговорил подошедший к нему Итачи. – Он действительно пьян. 
- Мне плевать. Пусть сосется, с кем хочет. 
- Он не понимает, что творит! 
- Плевать! 
Итачи разозлился: 
- Ты хочешь, чтобы Хидан его трахнул?! У тебя на глазах? Или ты отвернешься? Придурок! 
Сасори, первый раз узревший Учиху на взводе, мигом пришел в себя. 
- Прости, Итачи, я действительно придурок. Я сейчас же отведу Дея в комнату и уложу спать! 
Акасуна оглядел зал в поисках блондинов, но они исчезли. Сердце тревожно кольнуло. 
- Учиха, где Дей? 
- Хидан увел его, предположительно, в общежитие. 
Красноволосый кивнул и кинулся к двери. Он мысленно поблагодарил Итачи, который, не смотря на бьющие из него эмоции, не стал тратить драгоценное время, а сразу обрисовал ситуацию. Потом он много чего выскажет, но это будет потом. Хотя нет, скорее, промолчит.

Мысли путались, дыхание сбилось, но Сасори уже поравнялся со зданием общаги. Главный вход давно закрыт, а у запасного мечутся две фигуры. 
- Мне нехорошо, - лепечет Дей. – Не целуй меня больше. Надоело, да! 
- А мне нравится, - хмыкает Хидан, притягивая к себе лицо мальчишки. 
- Отстань! Я пойду спать… 
- Я тоже хочу спать … с тобой. 
- Со мной нельзя, Сасори будет ругаться. 
- А мы пойдем ко мне. Уж очень ты меня возбуждаешь. 
Хидан скользнул рукой в штаны Дейдары, и тот мгновенно подскочил: 
- Ты что делаешь, козел?! Убери руки, педик!
- Заткнись, - Хидан грубо дернул его за волосы и прижал спиной к двери. – Пожалуй, я трахну тебя прямо здесь, а потом пойдешь баиньки. 
- Я не хочу с тобой трахаться! Не хочу!!! 
В голосе Дея зазвучали слезы. Он пытался отбиться от Хидана, но тот был крупнее и сильнее. Сасори тихо ругнулся и рванул к ним. Без труда он отшвырнул Хидана прочь, попутно поставив ему фингал под глазом, и прикрыл Дейдару собой. 
- Отвали от него! – прошипел он. 
- Сасори, ты чего? – удивился Хидан. – Я ж его по-быстрому хотел… 
- Еще раз к нему подойдешь, я тебе яйца поотрываю! – рявкнул разошедшийся Акасуна. – Ясно тебе? 
Хидану все стало ясно. Дейдара ему нравился, но раз тут любовь… можно пойти к Какузу, покаяться и, может быть, секс все-таки состоится. 
Сасори посмотрел вслед удаляющемуся Хидану и развернулся к Дейдаре. Тот тихо плакал, размазывая слезы по щекам. 
- Ну, все, не реви, - одернул его красноволосый, чувствуя, как сжимается от нежности сердце. – Он тебя больше не тронет. 
Но мальчишка только пуще зашмыгал носом. Сасори вздохнул и прижал блондина к себе. 
- Успокойся, все уже хорошо. Не плачь, - шептал он, поглаживая шелковистые волосы. – Ты испугался, да, Дей? Не бойся, я с тобой, рядом. Не бойся. 
Дейдара судорожно всхлипнул и обхватил Акасуну руками. 
- Прости, Сасори! Я не хотел с ним… 
- Все, Дей, все. Уже не важно. Забудь. Посмотри на меня, Дей. 
Блондин послушно поднял глаза. Сасори осторожно стер слезы и улыбнулся, то ли от радости, что успел, то ли просто потому, что Дей рядом с ним. И мальчишка, глядя на его улыбку, тоже улыбнулся. 
- Поцелуй меня, Сасори, - вдруг попросил он. – Ты мне должен поцелуй. 
- Ты пьян, Дей, - покачал головой Акасуна. – Пойдем-ка спать. 
- Нет, поцелуй! – блондин упрямо тряхнул волосами. – Я хочу, да! 
-Дей! 
Боясь, что он ослышался, Сасори прижался к губам мальчишки, и тот послушно впустил его язык. Поцелуй все-таки состоялся, долгий, страстный поцелуй влюбленных. 
- А теперь пойдем спать, Дей? - ласково спросил Акасуна спустя какое-то время. 
Мальчишка кивнул и тут же встревожено спросил: 
- А можно, я сегодня посплю в твоей кровати? А то мне все еще не по себе… 
Сасори вздохнул и лукаво прищурился: 
- Конечно, можно. Но мы действительно будем спать, Дей!