5.
За следующие несколько часов Итачи узнал много нового о старинных соборах и других памятниках архитектуры, мимо которых проезжал их автобус. Ирука-сенсей периодически устраивал ребятам экскурс в историю Туманного Альбиона.
Акасуна но Сасори молчал, так что у Итачи было время углубиться в свои мысли. Итак, теперь он точно один. Менять что-либо уже поздно, остается только смириться. Он давно рвался на свободу и теперь получил, что желал. Никакого контроля. Кисаме больше не будет рядом, он остался на стоянке у далекого Лондонского аэропорта. "Почему же так горько?" – спрашивал себя Учиха и не находил ответа. А за окнами автобуса лил серый английский дождь, полностью отражавший его настроение.
- Учиха, эй, Учиха! – красноволосый легко толкнул Итачи плечом.
- Чего тебе? – недовольно отозвался тот.
- Подъезжаем, - ухмыльнулся Сасори. – А ты что, заснул? Я три раза тебя окликнул.
- Задумался, - буркнул Итачи.
-Ну-ну… А тот мужчина, который тебя провожал, твой родственник?
- Телохранитель.
- А ты разговорчивый, как я погляжу, - протянул Сасори и тут же натолкнулся на тяжелый учиховский взгляд. – Да ладно, не злись, чего на правду обижаться…
Итачи фыркнул. Красноволосый ему явно пришелся по душе.
Первокурсников собрали в огромном сводчатом зале колледжа Магдалины, в котором голос ректора, произносившего приветственную речь, отдавался гулким эхом. Итачи, предпочитавший тишину и покой, то и дело морщился, а когда несколько сот человек громко повторили девиз университета, и вовсе оглох. Но вскоре в зале восстановилась тишина, и строгая английская леди представила кураторов. Каждый куратор зачитал список фамилий порученных ему студентов, после чего официальная часть была закончена. Кураторы развели студентов по общежитиям.
Спальни были рассчитаны на четверых, и Итачи с интересом рассматривал своих соседей. Надо ли говорить, что на соседней кровати, положив руки за голову, безмятежно развалился Сасори? Он успел переодеться в форменный плащ с красными облаками, и его красные волосы сливались с пятном на рукаве. На самой дальней кровати сидел парень с повязкой на лице, из-под которой виден был один только глаз. Еще одна кровать пустовала.
- Ну что, Учиха, так и будешь молчать? – окликнул Сасори соседа.
- О чем мне с тобой разговаривать? – холодно осведомился Итачи.
- Например, о том, на кого ты учиться будешь.
- На дипломата.
- А я на химика, - ухмыльнулся красноволосый. – Я всякие яды с детства люблю.
Учиха усмехнулся. Ему вспомнилось, как Саске с непоседливым Наруто добрались однажды до набора "Юный химик" и схимичили нечто, не поддающееся описанию. Кажется, кроме персидского ковра и козетки 17 века ничего не сгорело, но дом проветривали потом целых три дня. Итачи оставалось только надеяться, что его сосед окажется более талантливым в этой области. Неизвестно отчего Итачи рассказал об этом воспоминании Сасори. Тот слушал внимательно, а затем спросил:
- Так у тебя брат есть?
- Да, Саске. Младший.
- Это хорошо, когда кто-то есть, - вдруг с непонятной грустью произнес Сасори. – Я вот один.
- Тоби тоже один! – неожиданно взвыл юноша с дальнего конца комнаты. Оказывается, все это время он прислушивался к разговору парней. Сасори посмотрел на него, как на слабоумного, а Итачи подозрительно прищурился: от Тоби исходила какая-то опасность, а своей интуиции Учиха привык доверять.
Первое утро в университете началось неожиданно громко. Где-то около шести утра дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился чемодан. А вслед за чемоданом влетел белокурый парнишка. Длинные волосы, собранные в хвост, растрепались, а сам он тяжело дышал.
- Ну, блин, одни уроды в этом универе! – зло выкрикнул пришелец.
- И ты один из них! – сонно отозвался Сасори, приподнимаясь на локте.
Блондин встрепенулся, покраснел и выдал витиеватую тираду, из которой Сасори с Итачи уяснили, что парнишку дважды приняли за девчонку. Причем один раз это был Ирука-сенсей, пытавшийся направить его на женскую половину, а второй – кто-то из студентов, осмелившийся на свою голову шлепнуть "красотку" по попке. Паренек прям кипел от негодования, Сасори тихо похрюкивал в подушку, даже Итачи заулыбался.
- Чего ржете?! – напустился на ребят блондин. – Тот придурок тоже ржал, аж заходился! Ну, я ему врезал по физии, да! А нефиг руки распускать!
- Но ты действительно миленький, - заметил Итачи. – Правда, Акасуна?
Сасори, внимательно рассматривавший новичка, кивнул. Дейдара – как, оказалось, звали блондина – был невысоким, хрупким и очень миловидным. Густые светлые волосы выпутались из высоко хвоста, а на левый глаз спадала длинная челка. Немудрено, что с виду его приняли за девушку, уж слишком эльфообразной/тонкой была его фигурка и слишком пленительными огромные глаза.
- Вы что, педики, да? – с ужасом спросил Дейдара. Даже гнев отошел на второй план.
Итачи задумался. Его никогда особо не тянуло к девушкам, зато очень нравилось целоваться с Кисаме. Значит ли это, что он нетрадиционной ориентации? Он попытался понять, привлекает ли его Дей. Не то чтобы очень. То есть Итачи прекрасно понимал, что в Дейдару вполне можно влюбиться, причем независимо от пола. Вот только мысли о поцелуе с блондинчиком не возбуждали, а как-то плавно перетекали в воспоминания о нежных губах телохранителя, его сильных руках и добрых глазах...
- Учиха, вернись с небес на землю! – услышал он насмешливый голос Сасори. – А ты, Дейдара, заткнись и ложись в постель. У нас еще полтора часа на сон есть!
Блондин вздохнул и, опасливо косясь на Сасори, побрел к свободной кровати. Да, его день не задался с самого утра.
Первый месяц, пожалуй, был самым трудным. Итачи привыкал к самостоятельности, толпам народу и тому, что в комнате живет не он один. Учеба ладилась. И преподаватели, и студенты признали в нем гения, многие девушки смотрели вслед влюбленными глазами.
Но Итачи предпочитал держаться особняком. Скорее, по старой привычке, чем по какой-либо другой причине. В свободное время он пропадал в библиотеке, или же бродил в старом парке за университетской оградой. Не удивительно, что самым близким человеком для него стал Сасори.
Именно поэтому он первый заметил, что с Акасуной что-то не в порядке. Красноволосый стал более нервным и озлобленным, часто срывался, грубил. Даже едва не избил Тоби, приставшему к нему с вопросом: "Где-Дейдара-семпай??".
- Откуда мне знать, где Дейдара?! – заорал Сасори, замахиваясь на ошалевшего Тоби кулаком. – Отцепитесь, я ему не нянька!
С этими словами он вылетел из комнаты, чуть не сбив Ируку-сенсея.
- У вас конфликт? – встревожено спросил куратор у Итачи.
- Нет, - мягко ответил тот. – Акасуна немного переучился, нервы сдают.
- Ясно. Я бы хотел, чтобы вы присмотрели за Дейдарой… - Ирука-сенсей смущенно потер нос. – Ему все не удается найти общий язык со старшими студентами…
Итачи понимающе улыбнулся. На своем курсе Дейдара пользовался популярностью. Правда, не столько среди девченок, заглядывающихся на старшекурсников, сколько среди его одаренных одногруппников. Учился он на скульптора на факультете Искусств и, как все талантливые люди, был чудоковат. Тогда же, выслушивая жалобы парнишки на "проклятых пи…", Итачи понял, что нетрадиционная ориентация - не редкость. Более того, здесь, в консервативной Англии, к ней относятся с пониманием. Вот только Дей рвал и метал, с горечью уверяя соседей по комнате, что единственным нормальным человеком на факультете является некий художник Сай. Но как выяснилось позже, Сай был абсолютным пофигистом. Поэтому взрывному и неусидчивому блондину с ним было скучно.
Зато какие ссоры разгорались между все тем же Дейдарой и внешне спокойным Акасуной! В Сасори как-то очень вдруг проснулся талант столяра, и он записался в университетский кукольный театр кукольных дел мастером. Театр принадлежал факультету Искусств, так что теперь взрывоопасная парочка пересекалась гораздо чаще.
Однажды Сасори раскритиковал глиняную фигурку, над которой Дей трудился несколько дней кряду. Блондин вспыхнул и назвал поделки красноволосого грудой опилок. От личных оскорблений ребята плавно перешли к фундаментальным вопросам мироздания типа "Что есть искусство". Дискуссия длилась шесть с четвертью часов, Итачи засекал. Все равно спать под громкие вопли сожителей он не мог.
Такие ссоры стали обчным делом, Дей частенько дрался с заигрывающими к нему старшекурсниками, а Сасори тихо зверел. Но в этот вечер он сорвался, а до Итачи стало медленно доходить, что тут дело не чисто.
Сасори на ужине не было, в комнату он тоже не возвращался, о чем удивленно сообщил Учихе Дей.
- Куда его могло понести? Это ведь совсем не похоже на Сасори, да? – чуть встревожено спросил он.
Итачи нахмурился. Акасуна, и впрямь, был домосед. Он редко выходил куда-то по вечерам, ну разве что в театре мог задержаться, окончательно заработавшись. Учиха побрел к двери, бросив через плечо:
- Не придумывай, Дей, он в своем театре, как обычно.
Дверь в мастерскую, как Итачи и предполагал, была не заперта. Сасори сидел за столом, положив голову на скрещенные руки. Вокруг были разбросаны макеты кукол и составные части тел.
Юноша невольно поежился. Мастерская почему-то ассоциировалась с анатомическим театром. В памяти зашевелились картины оживших мертвецов и кровавых убийств. Подойдя к столу, Итачи на миг зажмурился, готовый увидеть след от пули на виске Акасуны.
- Сасори…
- Чего тебе? – парень потер и без того покрасневшие глаза.
Итачи замялся. Насмешливый и гордый Сасори выглядел подавленным, на лице блестли дорожи слез.
- Хреново я выгляжу, да? – ухмыльнулся он, поймав взгляд друга. – Да, Учиха, и такое бывает…
- Сасори, Дей спрашивал о тебе.
- Зачем ты? Ты ведь все уже понял? Я для него педик. Узнает – нос воротить будет. Свой миленький курносый нос! А кто виноват, что он, как кукла, красивый?! Хотел (бы) я такую сделать, да что-то не выходит. Глаза пустые получаются…
Сасори прорвало, и теперь он выплескивал скопившееся внутри несвязными мыслями и все больше понятными ему одному образами. Итачи молчал, прекрасно понимая, что от него сейчас требуется исполнение роли благодарного слушателя.
"Мда… - думал он. – Оказывается, Сасори тоже нравятся мальчики. То-то он на Дея с самого начала косился…"
Итачи вдруг четко осознал, что его совершенно не беспокоит ориентация друга. Более того, его волнует, будет ли Акасуна счастлив. Будет? Будет? С упрямым Деем, отбивающимся от толп студентов, игриво поглядывающих на его золотистые кудри и округлые ягодицы, в которого, судя по всему, он втрескался по уши и с которым может часами спорить о вечном. И который, между прочим, успел привязаться к резковатому, язвительному Сасори. Что ж… Итачи мысленно улыбнулся. Вполне возможно, все у них наладится.
- Учиха! – услышал он окрик Сасори. – Ты здесь??
Красноволосый помахал ладонью перед лицом парня. Итачи очнулся и чуть виновато поднял брови:
- Что?
- Так что там Дей говорил?
|