Сасори (1)

«Пип-пип…пип-пип…пип-пип». Теплой рукой шлепнуть по будильнику, скидывая проклятие этого мира на пол. Понемногу прийти в себя, собирая в единое целое планы на сегодняшний день. Вспомнить заодно все вчерашнее, проснуться окончательно и понять, что жить все-таки можно, но без кофе – едва ли.
Сасори потянулся и встал. В квартире было прохладно, вчерашний снегопад не прошел даром и принес довольно существенное похолодание.
Из зеркала в ванной на него взирало странное существо. У существа были красные, стоящие дыбом волосы, красные глаза, красный нос…
- Твою мать… - выдохнул Акасуна. После вчерашнего он таки заболел, что, в общем, было не удивительно: приехав домой, он, даже не попытавшись согреться нормально, завернулся в одеяло и уснул.
В носу противно щипало, как будто вдохнул воды, голос был гнусавым, а в глаза как песка насыпали. Сасори пятерней пригладил торчащие во все стороны вихры. Да, тут без серьезных мер не обойтись.
Приняв душ, позавтракав, и силой заставив себя выйти из дома, Акасуна первым делом вызвал такси и поехал забирать машину от дома Итачи.
Ботинки скользили по асфальту – вчерашняя жидкая каша на дороге замерзла и превратилась в лед. Сасори два раза чуть не упал, пока дошел до своего Nissan X-Trail. Чертыхаясь и стараясь не думать, что где-то там, в доме, на пятом этаже сейчас его Итачи обнимает и целует Саске, Акасуна торопливо уселся в салон, завел машину, и… нет, не поехал, не тут-то было. Простояв всю ночь не в теплом гараже, а на ледяном ветру, двигатель замерз и ни в какую не хотел работать для движения. Оставалось только одно – прогревать машину, одновременно накручивая себя мыслями о черноглазом брюнете.
Сасори нервно закурил, подавляя в себе секундное желание кинуться к вероломному Учихе и умолять его вернуться. Вишневый аромат Captain Black поплыл по салону. Ему очень шли эти сигареты. Не курево вообще, а эти в частности: чуть пьянящий аромат вишни, сладковатый привкус. Сасори и сам напоминал вишню. Внезапно что-то привлекло его внимание: дверь подъезда открылась, и из дома вышел Саске собственной персоной. Не оглядываясь по сторонам, он поднял выше воротник куртки и куда-то зашагал. Сасори как током ударило – ведь это значит, что Итачи сейчас один дома, можно поговорить с ним без всяких отвлекающих элементов, каким, несомненно, являлся младший Учиха. Акасуна мгновенно вспомнил затуманенный и печальный взгляд Итачи, когда тот вспоминал о своем брате. Казалось, все остальные где-то очень далеко и не важны, единственное главное – маленький брат Саске. Сасори в такие моменты всегда становилось очень горько. Но скорее бы небо упало на землю, чем он это показал. Акасуна только улыбался, слушал и иногда задавал ничего не значащие вопросы, чтобы не выдать что Саске – последний, о ком он хочет слышать.
Сасори уже рванулся из машины, как в кармане зазвонил телефон. Работа. Нужно ехать, срочно… Акасуна со злостью ударил по рулю.
- Мать!.. – но делать ничего не оставалось и он, тяжело вздохнув, все-таки повернул прогревшуюся наконец машину в сторону проспекта.
На дороге – каток. Да еще и пробка. Настроение у Сасори, и так не радужное, совершенно упало в минус. Его раздражало абсолютно все на этом свете – начиная от холодного сигаретного дыма и песни Iron Maiden по радио, до сигналящих водителей и медленного светофора. Мощный, созданный для покорения гор и бездорожья джип полз вперед со скоростью беременной улитки. Сасори ощущал зуд в пальцах – как будто очень долго находишься в одном положении, а сделать ничего не можешь. Очередная сигарета. Да, такими темпами он не то, что к заданному времени не успеет, вообще до неприличия опоздает! Медленно-медленно, но автомобиль все-таки подъехал к перекрестку. Дальше пробки уже не было.
Акасуна вдавил педаль газа в пол. Нужно торопиться. На полной скорости плавно обходить машины.
Пять.
Проноситься мимо заснеженных улиц с бегущими по ним людьми.
Четыре.
Мимо памятника очередному неизвестному деятелю.
Три.
Почти приехал, здание «TC» за поворотом.
Два.
На ходу попытаться найти место для парковки.
Один.
Визг тормозов, испуганное лицо за стеклом, взлетевшие в воздух листы бумаги…
Ноль.
Сасори выскочил из машины и нагнулся к сбитому им человеку.
- С вами все в порядке? Простите, я вас не видел, здесь же все-таки стоянка… Хотите, я отвезу вас в больницу? – тараторил Акасуна, а внутри у него все холодело от страха. На его счету не было еще ни одного ДТП. Это первый раз, когда он кого-то сбил. Да еще так не вовремя…
Пострадавший, морщась, сел и поднял взгляд на Сасори. Акасуне, наконец, удалось разглядеть его нормально. Совсем молодой красивый парень с длинными, забранными в хвост, пепельными волосами, в круглых очках. Он выглядел так трогательно и несчастно, что поневоле хотелось разбиться, но сделать все, чтобы он больше не расстраивался. Парень оперся на руку Сасори и встал, оказавшись чуть выше его. Впрочем, это было не сложно – Акасуна не отличался ростом. Пепельноволосый отряхнулся, и внезапно виновато улыбнулся.
- Простите, что заставил вас беспокоиться. Со мной все хорошо, - а в открытых трогательных глазах плескалось «что я сделал, чтобы меня сбили?». – Ох, бумаги… - опомнившись, оба парня кинулись собирать рассыпавшиеся и уже наполовину промокшие документы.
- Простите, простите еще раз, я не должен был сюда выскакивать. Ой, вы наверняка торопитесь, а я вас отвлекаю… - пепельноволосый был по-настоящему расстроен. Сасори впервые встречал человека, так откровенно корящего себя за чужую провинность. – Ну вот… - Акасуна обернулся и увидел парня, стоящего на коленях в снегу и держащего в руках какой-то, очевидно, самый важный лист. Листу было очень плохо – он вымок абсолютно, был грязный и восстановлению не подлежал. Казалось, мальчишка сейчас заплачет. Такого совесть Акасуны не выдержала, он рывком поднял парня с колен, отряхнул его, вручил собранные листы и свою визитку и побежал к входу в здание.

Дейдара (1)

Светловолосый парень сладко потянулся на огромной кровати, улыбнулся и, резко откинув одеяло, встал. Сегодня утром он чувствовал себя на редкость энергичным.
Квартира Дейдары требует отдельного описания. Сделанная студией, полностью отражает внутренний мир и характер своего неугомонного, упрямого, своенравного и эгоистичного хозяина. В интерьере в основном кричащие, яркие цвета, резкая контрастность и много света. Дейдара вообще любил обилие света, огней, вспышек и прочего. Спальня его представляла собой огромное полупустое пространство с красно-черной кроватью-подиумом как апофеозом мысли дизайнера и низким прикроватным столиком. Больше в ней не было ничего, только белые матовые шторы на окне. Кухня, о, кухня! Этим помещением своей квартиры Тсукури Дейдара гордился больше всего. Глянцевая белая плитка на полу, красная барная стойка заменяет стол, красный же гарнитур и высокие красные стулья с хромированными ножками дополняли картину. Но, несмотря на обилие красного и белого цветов, кушать Дейдара предпочитал из черной и непременно квадратной посуды. Возможно, он боялся, что солянка из круглой белой тарелки вызовет у него расстройство желудка. Дейдара в принципе обладал тяжелым характером с множеством ничем не объясняемых пунктиков. «Я так делаю, потому что так правильно», «я всегда прав» и целый набор других.
Блондин натянул легкие домашние бриджи, разумеется, белые и прошлепал на кухню в поисках главного наркотика всея мироздания – кофе. Напевая себе под нос модную мелодию, парень готовил завтрак, слушая бодрящее похлюпывание кофеварки. Хлеб, масло, сыр, фрукты и «баунти». Мало, скажете вы? Много! Обычно Дейдара просыпался утром злой, с ненавистью глядел на холодильник, с кислой миной на плиту, в итоге варил кофе, скорбно приговаривая сухарик.
Но этим морозным утром все было иначе. Наследник рода Тсукури увлеченно трескал за оба уха бутерброд, закусывая яблоком и обжигаясь кофе. Вдруг он резко вскочил и побежал в гостиную, хотя деление на комнаты в его квартире и было весьма условным – двери присутствовали только в спальне, ванной и туалете. Остальные пять комнат обходились без этой, ну совершенно не нужной, детали интерьера. Оказавшись в гостиной, Дейдара в очередной раз за утро растянул рот до ушей – увидел букет роз. Нет, он о нем не забывал, но все равно видеть собственными глазами приятнее! Цветы стояли в вазе на столе посреди комнаты и вполне органично вписывались в обстановку, но Дейдару это не устроило. Подняв вазу, он установил ее на широкий подоконник и залюбовался получившейся картиной: снег, чистый и белый до абсолюта, укрывал все вокруг – дороги, фонари, детскую площадку, крыши машин… И на все это он смотрел через алые, как молодая и бурная кровь, свежие розы. «Ммм, красное на белом, мое любимое сочетание, да!» - довольно подумал парень и, еще немного полюбовавшись, пошел доедать свой завтрак. А розы стояли на подоконнике, где так часто любил сидеть хозяин квартиры, и собирались еще долго радовать блондина своим присутствием.
Звонок телефона застал Дейдару за обдумыванием стратегически важного вопроса: стоит ли ему идти сегодня на пары, ибо он до сих пор числился студентом, или поехать в милое сердцу заведение в десяти километрах за городом и покататься там на лошадях, прихватив с собой кого-нибудь из друзей.
- О, где же эта чертова пиликалка?! – разбрасывая вещи в поисках телефона, бегал по квартире Дейдара. Телефон был найден, только когда звонивший устал ждать ответа с первого раза, и набрал снова. В туалете. Ну а что, он всегда с ним туда ходил, скучно же, да!
- Але, вот, блин! – Дейдара схватил телефон, уронил, заполз вслед за убегающим мобильником под полочку, поднял, выдохнул и, наконец, приставил телефон к уху. На том конце провода тяжело вздохнули.
- С добрым утром, Дейдара.
-Привет! – ответствовал блондин отцу, пытаясь одновременно без последствий поговорить по телефону, набрать другу сообщение в IСQ и при этом еще не потерять нить разговора ни с тем, ни с другим. Парень решил, что столько времени обходившийся без него институт может потерпеть еще чуть-чуть, а вот лошадки и первый мороз ждать не будут. Он уже почти набрал пригласительное сообщение, что-то неопределенно бубня в трубку, как отец, решив, видимо, что обязательная «какделашная» часть окончена, перешел к главной причине своего звонка непутевому чаду.
- Дейдара, ты же знаешь что у меня в скором времени суд?
- Угу… - слышно щелчки клавиатуры.
- Я не смогу на него прийти, вместо меня будет адвокат. И ты. Приезжай сейчас ко мне на работу, я все подробно объясню.
Палец застыл на Caps Lock.

Саске (1)

Наверное, со стороны он выглядел ненормальным – красивый молодой парень быстро шагал, практически бежал вперед, прожигая дорогу бешеным взглядом черных глаз. Прохожие старались отскочить подальше от странного юноши, но в этом не было смысла. Потому что на самом деле Учиха Саске никого из них не видел и уж тем более не мог видеть себя чужими глазами. Он просто шел-бежал вперед, пытаясь скрыться от самого себя и собственных проявлений безумства. Мысли в его голове проносились с бешеной скоростью. Он думал о своем сумасшествии и его причине – старшем брате.
С каких пор Итачи перестал быть для него просто старшим братом, а стал возлюбленным? Или так было всегда? Нет, в жизни Саске тоже был период детской наивности: когда он был маленький, и Итачи забирал его из школы. Когда вместе ходили на пруд, пытаясь выяснить, как далеко можно уплыть на дырявой лодке местного сторожа, а потом шустро улепетывали от разгневанного деда, потрясавшего боевыми граблями. Когда более одаренный в гуманитарных науках Итачи помогал младшему писать сочинения. Когда новогодним утром маленький Саске помогал изрядно выпившему брату не попасться в таком состоянии на глаза родителям… А потом мир иллюзий рухнул. Однажды Саске задержался в гостях у одноклассника и пришел домой, когда все уже спали. Поднимаясь по лестнице и стараясь никого не разбудить, он вдруг услышал странные звуки из комнаты старшего брата. Выходит, Итачи не спал? Саске улыбнулся, воодушевился и направился к брату - поболтать перед сном. Он уже почти повернул ручку двери, но тут звук раздался вновь и это был… стон? Саске похолодел. Не стон Итачи. Женский стон. Младший Учиха стоял и не мог пошевелить и пальцем. «Он привел в дом девушку… не может быть… Итачи…» Саске наконец вышел из ступора и попытался потихоньку открыть дверь, но она не поддалась – видимо предусмотрительный братец заперся изнутри на ключ. Он обессилено сполз по стенке около двери. «Бред. Этого не должно было случиться, этого в принципе не может быть» - билась мысль в голове. Почему-то о том, что брату девятнадцать лет и такое поведение вполне естественно, Саске в тот момент не думал. Внезапно дверь приоткрылась, и парня обдало холодным воздухом. Так вот почему она не поддавалась – сквозняк. У Саске в висках застучала кровь. Сердце гулко колотилось о ребра и мечтало оказаться как можно дальше от своего извращенца-хозяина. Он и сам не понимал, зачем собирается подсматривать, как старший брат занимается сексом. Но чувства уже взяли верх над разумом, и очень осторожно мальчишка заглянул в комнату.
Все уже закончилось. Девушка лежала сверху на парне, оба тяжело дышали. Наконец раздался тихий смех и чуть громче:
- Может, покурим? – длинные волосы девушки закрывали лицо. Саске знал, что его брат против женского курения и удивился, но совершенно не придал этому значения.
- Может и покурим… Все, на хуй, слезь с меня…
Саске остолбенел. Вместо Итачи на кровати брата развлекался… Хидан?! Лучший друг, конечно, с первого класса вместе и все такое, но чтобы разрешать в своей кровати… А где же тогда сам Итачи? Младший Учиха отказывался понимать происходящее. Что-то было не так, какой-то кусочек паззла отсутствовал… Он снова осторожно заглянул в комнату. Парочка сидела на окне, стряхивая сигаретный пепел в форточку. Чертовщина какая-то…
Саске очень тихо, боясь быть обнаруженным, поднялся и пробрался в свою комнату.
Закрыв дверь, он прижался к ней спиной и почувствовал, как дрожат ноги. Непонятно, странно, стыдно… Но, несмотря на шквал негативных эмоций, парнишка испытал невероятное облегчение и радость, от того, что с неизвестной девушкой был Хидан, а не Итачи. Саске почувствовал, что дико устал. Сил не было даже дойти до душа. «Наплевать, лягу так…» А сделав шаг к кровати, Саске в очередной раз за вечер испытал шок. Там, на белых простынях, свернулся клубочком Итачи, и кожа его, светящаяся в лунном свете, казалась еще белее и совершеннее белоснежного цвета простыней. Брат спал, положив голову на одну подушку, а рукой обнимая другую. Саске все-таки решил сходить в душ.
Стоя под прохладными струями воды, он пытался собрать воедино все, что увидел и услышал за этот вечер. Выходило вот что: Итачи, Хидан и девушка пришли в гости, задержались и остались ночевать. Брат, как приличный человек, выделил им свою комнату, а сам ушел спать к Саске. Да? Так? Ну, хотелось бы верить. Другого объяснения произошедшему он просто не мог найти.
Саске, вытянув подушку из объятий Итачи, тихонько улегся рядом. И понял, что уже не уснет – потерявший опору для руки брат инстинктивно обнял его и спокойно засопел. Но для младшего это невинное действие стало адом. Кожа покрылась мурашками, стало жарко, очень жарко. Саске был в шоке от реакции своего тела, но близость Итачи заводила до невозможности. Теплая рука брата лежала на его груди. Нежная белая кожа, длинные тонкие пальцы, аккуратные миндалевидные ногти… Саске ощущал нарастающее возбуждение. «Это же Итачи… он мой брат, в конце концов. Надо перевернуться. Я его увижу, и все сразу закончится. Это все потому, что он такой… изящный… на девочку немного похож…» Потрясающая наивность и невероятная смелость сделали свое черное дело – младший Учиха перевернулся на другой бок и теперь лежал лицом к лицу со сладко спящим братом. Лицо Итачи было расслаблено, губы чуть приоткрыты. Длинные черные волосы разметались по кровати. Саске смотрел, как завороженный. Фантастическая картина дополнялась лунным светом и легким колыханием занавески на окне. Внизу живота стало невыносимо жарко, а трусы показались до ужаса тесными. Тут вдруг Итачи, не просыпаясь, перевернулся на спину и пробормотал: «Саске… ммм…», а сам младший поймал себя на том, что нависает над братом сверху и явно не с желанием челку ему поправить. «Черт!» Саске выскочил из постели и юркнул в ванну. Там, ловя губами тугие струи холодной воды, он медленно приходил в себя. Неудовлетворенное естество болело, парень ужасно злился и с трудом сдерживал слезы. «Какого хрена?! Мой брат! Да как такое возможно?! Гребаный Итачи, это все потому, что он как девчонка вечно! И волосы эти…» Саске почувствовал, что от таких мыслей вновь начинает возбуждаться. «Вот же...! А, похрен!» И Учиха опустил ладонь на пульсирующий орган.
Сколько времени прошло, он не помнил. Он вообще мало что помнил, когда волна оргазма накрыла его, и он кончил себе в ладонь с облегченным стоном и образом прикусившего губу Итачи в голове. Но, когда Саске выполз, наконец, из ванной, часы показывали четыре утра. Брат продолжал мирно спать, не подозревая, что стал невольным объектом столь извращенного действа со стороны младшего. Но Саске был уже на пределе своих возможностей, поэтому, рухнув рядом, он тут же уснул.
- Саске? Это ты? – вырвал его из воспоминаний знакомый голос. Брюнет вскинулся и начал озираться по сторонам. Слева от него стоял до боли знакомый голубоглазый блондин, в коричневом пальто и коричневой же вязаной шапочке.

Дейдара (2)

Дейдара считал себя ни больше, ни меньше, королем дороги. Благо, его новенький Porshe 911 Turbo и имеющиеся у него пятьсот лошадей под капотом позволяли так думать. Однако чувство самосохранения у него отсутствовало напрочь – гоняя по городу, он только благодаря невероятному везению вписывался во все повороты и до сих пор не вписался ни в одного человека.
Вот и сейчас, лихо зарулив на стоянку перед компанией отца, бесшабашный парень остановил машину буквально в десяти сантиметрах от впереди стоящей. Самодовольно ухмыльнувшись «опять я всех вас сделал, а мне хоть бы что!», он грациозно выбрался из машины, встряхнул длинными золотистыми прядями и направился в здание – в очередной раз сражать наповал местных секретарш. И здесь его постигло легкое разочарование – дамочки, конечно, как всегда при виде его, краснели и начинали суетиться, но как-то без особого трепета. Дейдара мысленно сделал себе заметку узнать, что же произошло сегодня с его персональным гаремом.
Походя подмигнув секретарше, блондин лихо прошагал через огромную приемную и как всегда без стука вошел в святая святых – кабинет генерального директора и отца-основателя «ТС» Хикару Тсукури.
Глава семьи стоял у огромного, от пола до потолка, окна, спиной к вошедшему, и никак не отреагировал на такое бесцеремонное вторжение. Дейдара же, несмотря на свой абсолютный пофигизм и отсутствие авторитетов по жизни, знал меру. Он прикрыл дверь, уселся перед директорским столом, осмотрелся, повертел в руках настольную безделушку – привезенного из Индии прошлым летом Будду. Отец всегда был немного помешан на этой религии. Дейдара этого не понимал, но мнение свое держал при себе и только фыркал, когда речь заходила о подобных вещах. Брахманы, войны, земледельцы и слуги – обо всем этом он был наслышан с детства и уже привык.
Мужчина отошел от окна и сел в свое кресло.
- Здравствуй, Дейдара. Редко появляешься, - если бы не цепкий, колючий взгляд и более резкие черты лица, этих двоих при плохом свете можно было бы даже принять за братьев. Тсукури-старший, конечно, не носил странной прически – у сына длинная челка закрывает один глаз, а часть волос сзади собрана в высокий хвост, что позволяет остальным прядям спокойно лежать на плечах. Хикару был обладателем аккуратной стрижки, какой требовало его положение, но Дейдара отлично знал, что папаша по молодости выделывал совершенно невероятные вещи и обладал большой склонностью к пиромании.
- Мда… - неопределенно протянул парень. Ругаться с отцом не входило в его планы – даже в обычном споре Хикару никогда не уступал, видимо, фамильная черта. – Как мама? Она давно не звонила.
Тсукури-старший усмехнулся и откинулся на спинку кресла, на этом моменте Дей внутренне выдохнул и расслабился. Отец был единственным человеком, внушавшим ему некоторый трепет, но об этом он мог признаться только себе и под страхом смерти даже – никому другому.
- Она сейчас занята. Решила открыть свой ресторан с французской кухней, ты же ее знаешь, - он тепло улыбнулся, во взгляде проскользнула нежность. Несмотря на буйную и увлекающуюся натуру своей жены, Хикару и сейчас любил ее так же сильно, как и двадцать лет назад. А может и сильнее. – Но для нее же полумера – смертельное оскорбление, поэтому изучает все на натуре, - брови Дейдары взлетели вверх.
- Так она сейчас во Франции?
- Именно. «Ah, Paris, Paris! Je m'envole pour vous!»* Ох, сколько я этого наслушался, пока ей визу оформляли… - Дейдара захихикал. Зная мать, можно представить, КАКИМИ выдались для отца последние дни перед отлетом. – Поехала она на две недели, так что через десять дней возвращается. Если бы кое-кто хоть иногда объявлялся, то знал бы, что происходит у родителей… - укоризненный взгляд в сторону сына. Но Дейдара в ответ только скривился. Тема была исчерпана.
Хикару побарабанил пальцами по столу.
- Так, собственно, зачем я тебя позвал… - глава «ТС» открыл ящик стола и вытащил черную папку. – Ознакомься.
Открыв папку, Дейдара понял, что сюрпризы на сегодня еще не закончились.
«Акасуна Сасори, адвокат. Личное дело» гласила надпись на титульном листе. А с находящейся в левом верхнем углу листа фотографии на блондина смотрел своими коньячными томными глазками первый владелец так неожиданно обломившегося Дейдаре букета цветов. «Так вот ты какой, адвокат…» - пронеслось в его голове.
- Ты знаешь нашу ситуацию. Не то чтобы совсем плохо, в конце концов, я в свое время подстраховался, как мог. Но и расслабляться не стоит. Тем более… - Хикару поморщился.
- О, да знаю я. Просто не думай о нем, - Дейдара гневно сверкнул глазами.
- Так вот. Поэтому я и нанял этого парнишку.
- А он что, такой умный, да?
- Ну… в свои двадцать шесть он не проиграл еще ни одного дела. Да ты сам посмотри список его клиентов!
Дейдара пролистал папку и, найдя нужный пункт, пробежался по нему взглядом. И опешил.
- Погоди, пап… Это что – правда ЕГО клиенты?! И он ни разу не проигрывал дела?!
Хикару самодовольно усмехнулся.
- Правда, правда. Его еще называют Кукловод – так ловко у него получается руководить судьями и процессом. Я решил что «Tsukuri Corporaited» достойна самого лучшего адвоката и нанял Акасуну. Сам бы с удовольствием поприсутствовал на процессе, но… - он замялся и потер шею.
- Пааааап… - с подозрением покосился на него блондин.
- Помнишь, месяц назад я проходил обследование?
- Ну? – напрягся Дейдара. Месяц назад отец на несколько дней оторвался от управления фирмой, чтобы наконец посвятить время своему здоровью. Потом благополучно вышел из клиники и, сияя голливудской улыбкой, заявил жене и сыну, что здоров как бык и готов возвращаться к работе и семье. Но, видимо, что-то осталось за кадром.
- Да не переживай, все не так страшно!
Дейдара при этих словах хлопнул рукой по столу и округлил глаза. Хикару замахал руками.
- Тихо, только не начинай! Сам все знаю. Ну, виноват, да. Но пока твоя мама не приехала, я хочу лечь в клинику ненадолго, чтобы подлечить желудок.
- Ага, значит, все-таки боишься ее реакции? – ехидство Дейдары не знало границ.
- Ну, если только слегка… - Хикару попытался сделать отстраненный вид, но сын успел заметить в его глазах легкую панику и усмехнулся. Да уж, если мать узнает, к болезням желудка прибавятся еще и тяжкие телесные повреждения. Изуми не особо церемонилась с мужем.
- Ну ладно, с этим ясно. Ну а я-то тебе зачем нужен?
- Как это зачем? – оживился Хикару, наконец, неприятная тема была закрыта. – Я хочу, чтобы ты с ним познакомился и понаблюдал. Я, конечно, ему доверяю, плачу большие деньги, да и репутация лучшего адвоката стоит дороже всего, но… Орочимару так просто не сдастся. Ты знаешь этого старого змея – он может попытаться подкупить этого Сасори, да мало ли какие у него еще есть методы! Он всегда был отличным психологом.
Дейдара деловито складывал самолетик.
- Ясно все. Ммм… Ну, я пошел, - запустил оригами через весь кабинет. – Папку беру с собой.
- Бери, бери… Пока! - Хикару уже потерял интерес к сыну и, рассеянно попрощавшись, углубился в свои бумаги.
Самолетик, сделав круг по комнате, ткнулся носом в кадку с пальмой.

«Ah, Paris, Paris! Je m'envole pour vous!»* - «Ах, Париж, Париж! Я лечу к тебе!»

Сасори (2)

Телефон зазвонил так неожиданно, что Сасори вздрогнул и оторвался от бездумного созерцания очередной автомобильной пробки. Пару секунд он смотрел на высветившийся на дисплее незнакомый номер.
- Да.
- Здравствуйте, - раздался в трубке неуверенный голос. – Это… вы сбили меня утром… - Сасори, слишком занятый проблемами на работе, уже успел забыть об утреннем происшествии.
- А, здравствуйте, - Акасуна даже растерялся. – Я еще раз прошу прощения, и хотел бы компенсировать свою невнимательность.
- Понимаете… я не держу на вас зла, но вот документы…
- Понятно, понятно, - перебил его Сасори. – Предлагаю встретиться сегодня вечером в ресторане «Фараон» и все обсудить. В семь вас устроит? Ну, вот и замечательно. Ах, да, я же даже вашего имени не знаю! – спохватился он.
- Кабуто. Якуши Кабуто.
Вечером, ровно в семь часов, Акасуна Сасори вошел в ресторан «Фараон». Небрежным и уже привычным движением скинул пальто на руки гардеробщику, кинул мельком взгляд в зеркало, отразившее ну очень красивого красноволосого и кареглазого парня, и быстрым шагом вошел в зал. Там его уже ждал утренний знакомый. Сасори быстро пожал ему руку, цапнул меню, практически не глядя в него, заказал паррилу – аргентинское мясное блюдо. После этого, с видом чрезвычайно занятого человека сложил руки в замок под подбородком и непроницаемым взглядом уставился на оробевшего от такой наглости Кабуто.
- Простите, я не хотел вас отвлекать… - парень опять нервничал и явно хотел сбежать, наплевав на все документы мира вместе взятые.
- Все в порядке, - Кабуто даже стало интересно, как можно ободряющие вещи говорить таким уничтожающим голосом.
- Я…просто… понимаете, эти документы были очень важны, и мой начальник несколько расстроился.
Сасори молчал, не перебивал, только смотрел своими невероятными коньячно-карими глазами. Под этим неопределяемым взглядом Кабуто замялся, покраснел, как-то весь сжался и замолчал.
Сасори улыбнулся уголками губ.
- Ну, давайте подумаем, что можно сделать в нашей ситуации. Сколько вы хотите за испорченные бумаги?
Кабуто потер переносицу.
- Понимаете… дело не в деньгах…
- Вот как? – вскинул левую бровь Сасори. – А в чем же?
- Мой начальник… у него сейчас некоторые проблемы, а вы же…
- Нет.
- А, что? – Кабуто даже сразу не понял, что ему сказали.
- Я не подхалтуриваю. Мне вполне хватает дел на основной работе, так что вынужден вам отказать. Назовите мне сумму, в которую оцениваете ваш моральный ущерб, и разойдемся на этом.
Кабуто явно был готов провалиться сквозь землю, а Сасори это начало надоедать и он тихо злился.
- Официант! – подозвал пепельноволосый. – Принесите вино.
Пока они возились с винной картой, Акасуна наблюдал. Взгляд, рука пальцами скользит по губам, прядь выбилась – рассеянно заправить. Поправить странные круглые очки, на переносице остался слабый красноватый след. Вертеть в руке десертную ложечку, оставляя на глянцевой холодной отражающей поверхности теплые следы от пальцев. Дыхание неровное, смущение, неуверенность. Откинуться на спинку стула, с облегчением протягивая официанту карту…
Когда Кабуто взглянул на Сасори, тот по-прежнему продолжал смотреть на него неопределяемым взглядом. Принесли вино. Красное Каберне согрело горло, оставив приятный терпкий вкус во рту. «За отсутствие дорожно-транспортных происшествий».
«Похоже, это начинает входить в привычку…» - отстраненно подумал Сасори, когда пошатываясь вышел из ресторана, держа практически на весу вдрызг пьяного Кабуто, и сел в такси, вторую ночь оставляя машину черт знает где.
- Ты где живешь? – допытывался Акасуна у парня. Но в ответ ему раздавалось только хихиканье и желание побрататься с членами Алькаиды. Тяжело вздохнув, Сасори назвал водителю свой адрес.
С трудом и помощью водителя вытащив Кабуто из салона и чуть не поскользнувшись на его шарфе, растянувшимся до земли, Сасори доковылял с ношей до дверей лифта. «Приставив» парня к стене он нажал кнопку и только хотел облегченно выдохнуть, как Кабуто, решив, видимо, самостоятельно проникнуть внутрь, сделал шаг вперед, неловко покачнулся, начал падать и приземлился… губами прямо на губы Сасори. Красноволосый широко распахнул глаза. А на парня, казалось, это не произвело никакого впечатления. Наоборот, Кабуто, видимо, решил, что так и надо, и притянул Сасори к себе ближе.
Лифт подъехал, погрузил в себя странную парочку и меланхолично двинулся на самый верхний этаж. Лифту все равно – он и не таких видывал. А вот внутри него разгорались нешуточные страсти. Кабуто вовсю зацеловывал почти несопротивляющегося Акасуну, а тот, наконец, придя в себя, взял инициативу в свои руки. В конце концов, алкоголь сделал свое дело, они были молоды, красивы и хотели друг друга – так в чем проблема?
Еле-еле добравшись до квартиры, не из-за пьяного состояния, а потому что через каждый метр прижимали друг друга к стене и отчаянно целовали и гладили, парни практически ввалились в прихожую, захлопнули дверь и, наконец, дали волю страсти.
Горячими руками в животном инстинкте хватать за огненные волосы, запрокидывать голову и непроизвольно раздвигать ноги – пустить партнера ближе, потому что уже очень, очень хочется…
Вылизывать шею, содрать пальто и запустить руки под рубашку, откидывая мешающие пепельные пряди… Прижимать к себе, заставляя подчиняться и поддаваться… Губами и языком вытворять невероятные вещи с сосками, заставляя стонать и раскрываться, раскрываться… Заставить выгибать по-кошачьи спину уже почти полностью обнаженного парня… Он стонал, по виску бежала капелька пота… Серые волосы растрепались, резинка висела на самом кончике хвоста. Взгляд расфокусировался, глаза влажно блестели, рот был приоткрыт.
Сасори резко разворачивает его спиной и наклоняет. Кабуто уже стонет в полный голос, так как терпеть уже выше его сил.
Но вместо горячей плоти внутри и неземного наслаждения – приставленное к голове холодное дуло пистолета.
- Ну и что же вам с Орочимару так понадобилось, что ты решил даже лечь под меня?
Кабуто усмехается, медленно поворачивает голову. Позади него стоит Акасуна – ледяной взгляд и совершенное отсутствие возбуждения. Гениальный актер, только что показавший один из своих лучших номеров. Пистолет по-прежнему прижат к голове Якуши и видно, что парень не собирается без очень уважительной причины его опускать.
- Не двигайся. Ты же понимаешь – мне в любом случае ничего не будет. Такие адвокаты, как я, на дороге не валяются. Что тебе нужно?