Очередной выпад Суйгецу в сторону Кисаме опять закончился ничем. Они ни на йоту не приблизился к Самехаде, более того – Хошигаке высосал из него почти всю чакру, а сам, кажется, даже не запыхался. Уже совсем скоро Така должны были покинуть северное убежище, а значит, они с ним разойдутся по разным сторонам и возможности завладеть Самехадой не будет.

- Мерзкий акулий выродок! - зло чиркнул в воздухе Обезглавливателем Суйгецу, с раздражением отмечая, что устал и не прочь бы искупаться в прохладной воде.

- Не тратил бы ты силы понапрасну, а то ведь так до кровати даже не доползешь. 

Кисаме, с зубастой ухмылкой на синей роже, выступил из темноты коридора перед Хозуки. 

- Твое какое дело? - фыркнул тот, про себя отмечая, что нукенин оставался позади него.

- Я все жду, когда ты решишь сразиться со мной в полную силу, - шиноби, гордо носивший прозвище «биджу без хвоста», исподлобья поглядел на бывшего подопытного, пряча улыбку за воротом плаща. - Или ты так быстро выдыхаешься, потому что еще слишком слаб?

Суйгецу оскалился, автоматически прикручивая рукоять к Обезглавливателю. 

- Ооо, - в глазах Кисаме загорелся довольный огонек. - Ты разве не устал?

- Заткнись, урод! - прорычал блондин, замахиваясь своим, мечом и рванул вперед.

Таким же резким рывком, только в противоположную сторону, Обезглавливатель был выдран из его рук. 

«Что за херня?» - только и успел подумать он, резко разворачиваясь. 

Довольно скалясь, Хошигаке держал на вытянутой руке его меч за круговое отверстие. Лениво и даже картинно он разжал пальцы, и Обезглавливатель с грохотом свалился на каменный пол.

«Клоны…» - зло фыркнул про себя Суйгецу, и хотел было метнуться отвоевывать свой меч, но был пойман в грубый захват первого Кисаме. 

- Ей-богу, ты лажаешь, как мальчик! - со смешком покачал головой отступник Тумана и стал подходить к нему.

Хозуки предпринял пару бесплодных попыток высвободиться. Он был измотан и почти лишен чакры. Вместо нее сейчас его переполняла злоба. Требовалось срочно что-то предпринять, иначе этот синекожий мечник мог сделать с ним все, что угодно. 

Едва только рука Кисаме потянулась к нему, он водой шлепнулся на пол и юркнул в сторону своего меча. Конечно, сейчас шансов выстоять против него не было никаких, но не сдаваться же? Приняв человеческое обличие, Суйгецу одним кошачьим прыжком оказался возле Обезглавливателя и схватился за его рукоять. В следующую секунду на эфес меча грубо опустилась чья-то нога, а вторая, так же грубо, с размаху ударила Хозуки. Удар пришелся на грудь, и тот с завидной легкостью и скоростью полетел назад. Но приземлиться на холодный и твердый пол, как он того ожидал, ему не пришлось – клоны, что были позади, схватили его за руки и порядочно припечатали к стене, в неком роде распяв. Каждый из клонов крепко прижимал вытянутую руку блондина к стене в двух местах – запястье и плечо. Третий по счету Кисаме, и, судя по всему, настоящий, неторопливо поднял Обезглавливатель и поставил его у противоположной пленнику стены. 

- Брат совсем не занимался твоим воспитанием, я полагаю? - Хошигаке развернулся лицом к бывшему подопытному ехидно, но без оскала улыбаясь. 

- Даже если так, это мне не помешает завладеть Самехадой, - ядовито и с вызовом ухмыльнулся тот. 

Кисаме, хмыкнув, снял свой меч с крепления и легко рассек воздух перед горлом Хозуки, после чего показательно приставил скрытое бинтами лезвие к его носу.

- Отсосешь – дам подержать, - сверкнул глазами Хошигаке.

- Что?! – возмутился Суйгецу и, было, дернулся, но клоны держали его крепко.- Шел бы ты нахер! 

Нукенин рассмеялся и убрал меч обратно на крепление. Вид озлобленного, вымотанного и оскорбленного Хозуки его крайне забавлял. Забавлял и привлекал. 

- Пусти меня сейчас же! - выпалил на повышенных тонах юнец, снедаемый диким раздражением. Его крайне бесило то, что Кисаме не стоило труда его одолеть, а теперь он еще и решил его окончательно унизить, играя в глупые игры.

- Ты правда думаешь, что я тебя отпущу по первой просьбе? - отступник Тумана вплотную подошел к своему пленнику и запустил руку к нему в штаны.

Немая, сковывающая ярость охватила Суйгецу всего. Кисаме Хошигаке, один из Акацке, владелец Самехады, шиноби-отступник его деревни… Сейчас сжимал и аккуратно исследовал по всей длине его член, с каким-то фанатизмом задерживая прикосновения на яйцах. И при этом на его лице было такое будничное выражение, словно он выбирал продукты в магазине. Пугающе мгновенно это выражение сменилось на нечто алчное, томное и властное. 

- Кисаме! - рявкнул Хозуки так, что тот даже вздрогнул.- Убери свои поганые руки от моего члена! Ты что творишь вообще?! Пидорас!

Хошигаке недобро ухмыльнулся. Сколько раз он слышал это слово от таких же упирающихся и матерящихся юнцов? И сколько из них сменяли этот вопль на сломленное «Еще!»? А сколько из них выжило вообще?

- Чего уставился? - голос Суйгецу был уже низким и злым. - Решил нагнуть меня здесь, пока я не нагнул тебя там? - он кивнул в сторону зала, где состоялся их очередной бой.

Кисаме не шелохнулся. Клоны тоже были недвижимы. 

- Пидорас, говоришь? - наконец протянул он, вытаскивая руку из штанов своего пленника и задирая его футболку. - Нет… Я просто трахаю, что хочу. 

Будто прошлогодний календарь со стены, футболка Хозуки была сорвана и комком брошена на пол. Легко и непринужденно. Ярость Суйгецу, казалось, была материальна и осязаема. Из его глаз едва ли не валили искры, что не могло не развлекать старшего Акацке. Но, тем не менее, Кисаме совсем не на его глаза смотрел. Он с жадностью и трепетом изучал полуобнаженное тело плененного мечника. И находил его прекрасным. Словно точеное, худое и в то же время спортивное. Носящее на себе следы боев и опытов, но от этого не менее соблазнительное. Его гладкая грудь вздымалась от тяжелого, чуть дрожащего дыхания. Кисаме подул на нее – от тонкой струйки холодного воздуха по телу Суйгецу побежали мурашки. Нукенин склонился и провел языком по его груди, будто желая слизать их, а может, просто пробуя его на вкус. 

Тот что-то резко говорил, ругался, но Хошигаке его не слушал. Он всецело увлекся телом Второго Демона и не желал ни на что отвлекаться, а в первую очередь – на его вопли. Нукенин положил ладони на талию парня, улыбаясь обжигающему теплу, и провел большими пальцами по его коже.

- Какой ты у меня нежный, - приглушенным и глубоким голосом сказал старший мечник, но не за тем, чтобы сделать комплимент, а просто чтобы лишний раз поиздеваться. Прежде, чем Суйгецу успел разразиться ядовитыми и очень нелицеприятными выражениями, пальцы нукенина почти ласково юркнули за его штаны и потянули их вниз. Те покорно скользнули к коленям, открывая взору тело своего хозяина во всей красе. Кисаме на секунду вскружило голову – больно изящным и привлекательным был этот юнец. Вызывающе привлекательным. Он с любовью провел большими пальцами по выпирающим косточкам таза, погладил кончиками пальцев низ его живота.

- Долго играть собрался? – рыкнул Суйгецу, в упор глядя на своего захватчика.

- Тебе не нравится? – Хошигаке спрятал ухмылку за воротом своего плаща, сверля горячим взглядом глаза Хозуки. 

Тот же едва выдерживал этот взгляд - сам по себе он был тяжелым и пугающим, а сейчас, когда глаза его были так близко и в них отражались сразу и насмешка, и желание, и даже какая-то власть… Суйгецу нервно сглотнул. Ему совершенно не прельщала возможность быть изнасилованным, но он не без бессильной бешенства понимал, что ему не сбежать. Кисаме одной рукой распахнул свой плащ, и отогнул мешающий ворот, открывая взору Хозуки свой обнаженный торс. 

«Вот мразь, - подумал про себя юный мечник, - Готовился что ли? Знал?»

Вместе с тем он поймал себя на том, что оценивает тело человека, который собрался его отыметь. Причем оценивает без отвращения. 

Руки Хошигаке вновь опустились на штаны Суйгецу и стали опускать их к самым щиколоткам, сохраняя прежнюю неторопливость. Закончив с этим, Кисаме припал губами к шее своего пленника, поцелуями будто прожигая его насквозь. С тяжелым сопением Хозуки заерзал, желая ускользнуть от этих ласк, о клоны ни на секунду не ослабляли своей хватки. Смягчала его гнев мысль о том, что как только он восстановит свои силы, он в мелкую петрушку нашинкует всех клонов и самого Кисаме разными колюще-режущими предметами. 

Нукенин же только ухмыльнулся его поведению, языком заскользив вниз по его шее, к груди. Руки его, тем временем, наоборот, поднялись чуть выше и предельно нежно обхватили округлый зад юнца, с наслаждением обводя его пальцами.

Суйгецу казалось, что каждое его касание, каждая проведенная его языком или пальцем линия превращается в пылающий порез, а сам он, медленно но верно, становится просто оголенным нервом. 

Кисаме приложил ладони к низу живота Хозуки, прислушиваясь к нему. 

- Дрожишь? – шепнул он ему на ухо, и его губы расплылись в какой-то торжествующей улыбке.

Новая волна ярости накрыла с головой Второго Демона, он резко двинул головой, ударяя нукенина в висок, и изо всех сил попытался обратиться в воду. Частично и крайне болезненно ему это удалось: кисти рук, локти, подбородок с шеей и тело в паре мест вяло приняли жидкий вид и закапали на пол. Клоны, чьи руки провалились в воду кистей, злобно оскалились и отпустили его. Сам Кисаме отошел на шаг назад, позволяя Хозуки шлепнуться на пол и «собраться». Он знал, что мечник от него удрать не сможет, особенно в жидком виде. Присев на корточки, он провел пальцем по своему виску, не без удовольствия отмечая, как упрям этот паршивец. Подняв за волосы его голову, он заглянул ему в глаза. Затуманенные от потери сил, горящие от злости… 

- Хочешь, я буду делать вид, что ты не сдавался?- Кисаме широко улыбнулся, отслеживая реакцию на свои слова.

- Иди нахуй, - тихо и как будто бы спокойно ответил Суйгецу, восстанавливая дыхание.

Под смешки клонов, его вновь вернули в прежнее положение, попутно окончательно избавив от остатков одежды. Вновь залюбовавшись им, таким беспомощным и прекрасным, Хошигаке внезапно решил сменить свой план действий. Один шаг на полусогнутых – и его руки уже поглаживают бедро экс-подопытного и его член. 

Нукенин знал, что делал. Суйгецу мог сколь угодно материться, пытаться вырваться и обещать убить его, но его тело говорило совсем о другом. Под нежно-напористыми, чувственными ласками, оно постепенно воспламенялось. Хошигаке не нужно было вглядываться в лицо Хозуки, чтобы это понять. Он просто чувствовал. Ну, и ласкаемый им член тоже говорил сам за себя. 

Суйгецу зажмурился, скрипнув зубами, Невзирая на все его негодование, на всю его злобу, тело жадно внимало ласкам нукенина. Как-никак, секса у него не было достаточно давно… Слишком быстро для сложившейся ситуации возбудившись, он мечтал о том, чтобы сейчас хоть кто-нибудь появился в этом злосчастном коридоре. Плевать на положение! Этот кто-нибудь вполне мог спаси его из этой ситуации. Не важно как, лишь бы ему не пришлось сдаваться под этим напором. Кисаме с нескрываем удовольствием наблюдал за тем, как волнуется этот маленький соблазнитель. 

Меж голубыми бровями залегла глубокая складка, он то и дело едва слышно фыркал, обнажая плотно сомкнутый ряд острых зубов. Глядеть снизу вверх на его восхитительное тело, ласкать уже такой твердый член и оставаться спокойным? Невозможно. 

Хошигаке обхватил губами головку его члена, предельно ласково касаясь ее языком и не сводя внимательного взгляда с его лица. Крепко зажмуренные глаза Хозуки широко распахнулись, сказочно пылая смятением и яростью. Два больших фиолетовых огня. Суйгецу весь замер, лишь только мелкая дрожь полностью выдавала его настоящее состояние.

Кисаме неторопливо соскользнул с его члена и тут же опять принял его, но глубже, не сводя пристального взгляда с глаз ласкаемого. Хозуки нервно сглотнул и откинул голову назад, больно стукнувшись затылком о стену. Он очень надеялся на то, что клоны нукенина не будут принимать участия в этом разврате, но, похоже, их хозяин итак не собирался разделять с ними свое развлечение. 

Кисаме работал ртом так, как не работала ни одна девушка в его жизни. Инстинктивно бывший подопытный еще пытался высвободиться, ногами стараясь отталкивать мечника, но тот быстро прижал его колени к холодной стене и усилил свои ласки. Они были невыносимы. Невыносимо идеальными. Хошигаке превосходно чувствовал, что и как нужно делать, чтобы Хозуки сдался. Его язык выписывал умопомрачительные пируэты по члену, в всегда неожиданные моменты сменяясь губами, которые ласкали его одинаково грубо и нежно. Когда член Суйгецу оказался полностью во рту нукенина, он, наконец, сдался. Судорожный, горячий выдох вырвался из его груди, а по телу прокатилась, наконец, в полную силу волна наслаждения. Может быть и стоило ее так сдерживать, словно воду плотиной, чтобы потом та прорвалась и бурным потоком затопила его всего?

«Боже, - подумал про себя юный мечник, закусывая губу, чтобы хотя бы не постанывать. – Это же самый потрясный минет в моей жизни. И кто его делает?!»

Член самого Кисаме сейчас пребывал в полной боевой готовности. Тот огонь, что разливался в низу его живота, настойчиво обжигал, казалось, все тело. У него не было возможности заняться собой – руки были заняты, а делать еще одного клона нисколько не прельщало. Но лишь взглянув в лицо Хозуки можно было с уверенностью сказать – противиться, как и пытаться сбежать, он не захочет. Просто не сможет. Кисаме не был невинным мальчиком в делах разврата, и приручить мог почти любого своими ласками. Его руки покинули колени невольного любовника и опустились на член Суйгецу и его самого. От дополнительной ласки Второй Демон резко втянул воздух через приоткрытый рот, и это было настолько вызывающе, что нукенин был готов в эту же минуту насадить его на себя по самое небалуйся и трахать до полного изнеможения. Но в то же время оторваться от его твердой, пульсирующей плоти он не мог – больно ему нравилось ощущать ее, ласкать. Ухмыльнувшись своей новоприобретенной слабости, Кисаме провел рукой по своему члену, пытаясь совладать с рвущейся в бой эрекцией. Неужели он кончит первым? Нет, ну так не пойдет. 

Суйгецу быстро и порывисто задышал, сжимая и разжимая кулаки. Головокружительные ощущения поглотили его всего, концентрируясь внизу живота и заставляя его двигать бедрами навстречу источнику утех. Но в планы Хошигаке не входило позволять ему такую роскошь, поэтому он вновь прижал его ноги к стене, не переживая за красочные синяки, которые после будут на них красоваться. 

Теперь все, что оставалось юнцу – это дышать и получать удовольствие. С первым, по вине второго, он уже справлялся плохо: сердце пропускало удары, а сам он вздохи. Все в нем – и злость, и смятение, и наслаждение с желанием – смешались в одном невообразимом, сладострастном, чуть болезненном водовороте. 

- Готов, - с удовлетворением отметил вслух Кисаме, поднимаясь на ноги. Клоны с легким хлопком исчезли, а их хозяин одной рукой обхватил за талию разгоряченного мечника, а другой сжал его член, заскользив по нему в невыносимом, быстром темпе. 

- Давай, детка… Кончай.

Суйгецу показалось, что эти слова он слышит уже далеко не первый раз. Будто руки Кисаме не впервые, а вновь ласкают его. Будто он желал этого сам. Поддавшись порыву этих мыслей, Хозуки позволил себе расслабиться и ощутить всю силу получаемого удовольствия, а следом за ним – оргазма. 

Хошигаке улыбался, довольный своей безоговорочной победой и видом кончившего юнца. Он прижимал его к себе, поглаживая и наблюдая, как горячее семя изливается в его ладонь. Суйгецу же пытался отдышаться, чувствуя бедром твердый член нукенина, и почти явно представлял себе, насколько его природа не обделила. 

«Порвет ведь, если…» - мрачно подумал светловолосый мечник, но мысли закончить не успел. В подтверждение его опасениям, Кисаме легко развернул его лицом к стене и недвусмысленно провел рукой по изящной спине. 

- Не много ли ты хочешь? - прошипел сквозь зубы Хозуки. Его вновь начала охватывать неприятная дрожь, а сладкие ощущения в теле сменились ядовито-кислым осознанием ситуации и отвращением к ней. 

- Не много ли ты разговариваешь? - парировал Кисаме, легким, но весомым пинком расставляя ноги своей жертве шире, и, прежде чем тот что-то успел сказать, ладонью прижал его голову к стене. 

На пару мгновений – и для издевки, и для собственного наслаждения – он отклонился и замер, любуясь таким соблазнительным видом, и даже вызывающе присвистнул.

- Не свисти, меч проебешь, - зло фыркнул Хозуки, упираясь в стену руками. Инстинкт самосохранения, внезапно метнувшийся на сторону старшего Акацке, убеждал расслабиться и позволить привести себя в нужную готовность, иначе все может обернуться гораздо хуже, но он себе не мог такого позволить. 

- Ох я сейчас кого-то проебу… - Кисаме улыбнулся во все свои острые зубы и приставил к сжатой дырочке Суйгецу пальцы, смазанные его же спермой.

Шипящее, тихое «блядь» на удивление отчетливо пронеслось по пустом коридору и, будто бы получив сигнал к действию, Хошигаке скользнул одним пальцем в своего заложника. От его тесноты, горячей атласности, желания просыпались самые дикие и необузданные. Под их напором Кисаме, не особо церемонясь, добавил еще один палец, с плохо сдерживаемым нетерпением растягивая своего пленника. 

С того самого дня, как между ними произошла первая схватка, нукенин мечтал об этом моменте. Ловкий сорванец, играючи размахивающий своим гордо отвоеванным мечом, с первых выпадов взбудоражил воображение бывалого шиноби. После он даже не отталкивал шальные мысли о завладении его изящным телом, которые крутились в голове и периодически заслоняли собой все остальное. А навязчивая идея Второго Демона завладеть его мечом вообще давала массу поводов лишний раз его увидеть и, в связи с этим, такую же массу возможностей отыметь. Однако их стычки и перепалки каждый раз убеждали Кисаме в том, что этот мальчишка не станет за ним ползать на коленях или хотя бы сдаваться. Он, скорее, зальет ему ночью жабры клеем или откусит руку вместе с Самехадой и будет долго злорадствовать и радоваться по этому поводу, игнорируя тот факт, что сам едва отличается от выпотрошенной рыбы. Что же, это только шло ему в плюс, и желание покорить его лишь росло, и, достигнув предела, привело к этим самым минутам в пустом, прохладном коридоре.

Суйгецу шипел от боли и дергался от неприятных ощущений, но нукенин лишь сильнее вжимал его в стену, облизывая губы в предвкушении. Он должен был вести себя сдержано хотя бы потому что Мадаре нужна была полная боеспособность всех членов Така. Должен был. Но не мог. 

Закончив с растягиванием, Кисаме в пару секунд избавился от неимоверно стесняющих штанов и едва ли не с ходу ввел в интимную тесноту Хозуки головку своего члена. 

- Попался…- довольно выдохнул нукенин, крепко хватая своего пленника за талию.

Ногти юного мечника с тупым звуком чиркнули по равнодушной стене, он инстинктивно дернулся, пытаясь уйти от болезненного вторжения, но делал себе лишь только хуже. Кисаме держал его слишком крепко, слишком стремительно входил. Пожалуй, сейчас его не остановило бы ничто - ни проявление Мадарой своей полной и, возможно, безграничной силы, ни заявление Конохи в полном составе с желанием поубивать всех оставшихся Акацке. 

Хошигаке до предела насадил на себя Суйгецу, сладострастно замирая от его узости, вызывающей тесноты. Почти не дав привыкнуть к себе, он чуть вышел из него и сделал первый, глубокий толчок. Восхитительно. Будто так и было задумано, или, что называется, как по заказу. Усмехнувшись льстивым мыслям, нукенин провел по выгнувшейся от боли спине пленника и стал набирать темп своих проникновений. Его голову кружило так, словно он медленными глотками пил сакэ – юный мечник был столь же сладок, сколь и выглядел. Гонимый острым удовольствием, Кисаме все больше вдалбливал его в стену, нисколько себя не сдерживая. Страсть, которая взяла верх над всеми возможными остатками разума, превращала своего хозяина в голодного до секса демона. Он все глубже и глубже проникал в одурманивающий жар его тела, не в состоянии им насытиться и хаотично его ласкал, получая дополнительное, щекочущее удовольствие от ощущения нежной, прохладной кожи под пальцами. Склонившись, Хошигаке легко провел языком влажную дорожку от плеча блондина к его шее, ради этого даже замерев на пару мгновений. 

Сладок, как сладок… 

Ладонями он скользнул по его ребрам, груди, животу, наскоро и наизусть изучив каждый изгиб тела. Обволакивающая узость Суйгецу отвлекала все внимание на себя, даже полного пребывания в ней было недостаточно. Покинуть ее было возможно лишь по одной причине – чтобы вторгнуться в ее гостеприимность с новой силой, чтобы еще сильнее ощутить все то удовольствие, которое она дарила. По мере приближения к оргазму, в отступнике Тумана просыпалось еще одно чувство – жадность. Он никому не хотел отдавать этого юнца. Совершенно глупая мысль, но она имела место быть, и сила ее ничуть не уступала ощущениям. Ему хотелось шепнуть, что Хозуки теперь – его собственность, что он его никому не отдаст, никуда не отпустит, и будет держать только у себя, привязанным к кровати… А может, он итак шептал эти безумства? Тот не реагировал. Руки Второго Демона нервно скользили по стене, к которой он так изящно был прижат, а сквозь его стиснутые зубы периодически вырывались тяжелые стоны, но не удовольствия. 

Блаженство заструилось по венам, по сосудам, по всему телу Кисаме и водоворотом кружило где-то в районе сердца и паха. Колкое наслаждение подгоняло его движения к фееричному концу, последние разы натягивая на свой член Хозуки, он не мог оторвать от него взгляда. Будто бы старался запомнить каждый кадр из фильма - десятиминутного кино под названием «Это был первоклассный секс». Да и разве он забудет как хорош и прекрасен этот паршивец? Не-ет. 

Последние резкие, глубокие толчки – и нукенин кончил, на пару секунд совершенно ослепнув от непередаваемо восхитительного оргазма. Все тело, казалось, сотрясло от хлынувшего удовольствия, горячего, и неимоверно сладкого. Упершись в стену обеими руками, он тяжело и несколько блаженно дышал в затылок Суйгецу, не торопясь выходить из него. Торопиться пока что вообще некуда было. 

Владелец Обезглавливателя, пару мгновений собирая в себе оставшиеся, не надломленные силу и волю, локтем отпихнул от себя Хошигаке, сделав широкий, но слабый шаг в сторону и спиной облокотился на стену. Ему безмерно и в срочном порядке хотелось смерти. Не своей, массовой. Про ощущения вовсе говорить не имело смысла. Мысли же, абсолютно любые, он гнал от себя как прокаженных. И притягивал обратно, чтобы вновь отгонять. Глупая попытка убежать от реальности на данный момент времени, оставаясь при этом в сознании. 

Его собственные штаны вкупе с остатками футболки легко шлепнулись ему на лицо. Он лишь успел схватить их, и почувствовал, как отрывается от пола и стены. 

Кисаме, в расстегнутом плаще, с Самехадой за спиной и с Обезглавливателем в руке, нес его на руках в направлении спальных комнат. Суйгецу хотел было рассвирепеть, разозлиться, разораться как минимум, но последние силы, какие либо, остались там, в злонесчастном коридоре. Плюнув на все ему известное, он тяжело выдохнул. 

- Больно?.. - как-то тихо, но с участием спросил Хошигаке, не глядя на него. 

- Я теперь пидорас… - зло сморщился Второй Демон, пытаясь оценить, где же ему больнее: там, где задница, или там, где все чувства и ощущения?

- Ну, пидорас из тебя никакой, - оскалился в обывательской ухмылке Отступник Тумана. - Скорее ты теперь счастливая сексуальная жертва…