Какузу с изумлением смотрел на напарника, тихо-тихо кравшегося с косой вдоль стены. Надо сказать, что видеть такую растерянную морду у Хидана никогда не доводилось, поэтому Какузу забеспокоился за друга. Тот испуганно озирался по сторонам,  явно ожидая подвоха.

- Хидан! Что ты там творишь?

Хидан взвизгнул, и уронил косу на ногу.

- Не ори! Ты меня не видел! Если что, для всех я умер!

            Какузу обалдел от такого заявления. Хидан залез в шкаф, и попытался запихнуть туда же своё оружие, но у него это не получилось. Блондин выдал длинную матерную тираду, причём шёпотом, что для него было ещё более нехарактерно.

- Дай я тебе помогу, - Какузу запихнул в убежище и Хидана, и косу. Шкаф тут же захлопнулся, но так и норовил открыться, Какузу подпер его ногой. Едва это случилось, в дверном проёме взору явилась бледная морда Орочимару.

- Ты не видел Хидана? – прошелестел змей.

- Нет.

- А почему шкаф ногой подпираешь?

- Он на меня падает, - сориентировался водопадник, из шкафа донесся смешок, Какузу кашлянул и с невинным видом воззрился на Орочимару.

 «Что ему нужно из-под Хидана? Бессмертного хрена абы чем на испуг не возьмёшь», - раскинул мозгами Какузу.

- Правда?

- Правда-правда, - с наичестнейшими глазами заверил его водопадник. – А теперь чеши отсюда.

Змей недовольно хмыкнул, эротичным движением откинул чёрные волосы назад, и смылся.

- Выползай, он ушёл.

Из шкафа кубарем выкатился Хидан. На тщательно уложенной голове висели куски паутины, а красивое лицо исказило страдание. Какузу заранее ему посочувствовал.

- Теперь говори, что стряслось, - железным тоном произнёс Какузу.

            Хидан двумя пальцами снял с волос паучка, и, тяжко вздохнув, отпустил его.

- Меня преследуют, - упавшим голосом произнёс Хидан, на лице Какузу пронеслось любопытство.

- Я не знал, что у такого садиста, как ты, есть поклонницы, - усмехнулся шиноби.

- Это я ещё переживу, - вздохнул Хидан, мостясь на стул, - это поклонник.

            Какузу ржал минут пять, Хидан хмуро смотрел на него фиалковыми глазищами, и сопел носом.

- Хватит ржать! – прошипел напарник.

- Это Орочимару? Ха-ха, - снова закатился Какузу.

- Не тебя же преследуют, - Хидан чуть не плакал. – Я даже ритуал боюсь исполнять, пока этот гад поблизости околачивается.

- Он пристаёт? Руки распускает? – глаза Какузу загорелись любопытством.

- Он слишком на меня пялится, - выпалил Хидан и покраснел.

- У тебя смазливая мордашка, - попытался утешить его Какузу, - вот он и таращится.

- Ты на меня так не смотришь, - засопело носом блондинистое недоразумение.

- Смотрю. Иногда, - утешил напарника Какузу.

- Да? Он меня сегодня спросил, какая у меня ориентация. Какая может быть у приверженца Джашина ориентация? Не нравится мне всё это.

- И какая? – полюбопытствовал Какузу.

- Никакой, - прошипел Хидан.

- То есть, ты верен Джашину? – уточнил Какузу.

- Да, - кивнул монах, не чуя подвоха.

- Джашин – мужчина, - повторно заржал водопадник, Хидан открыл рот, чтобы послать его куда подальше, понял, в чём косяк, и замолчал, прижав к себе косу, как родную.

Какузу ободряюще хлопнул его по плечу, блондин подлетел, как ужаленный.

- Что ты делаешь? – завопил Хидан.

- Нервишки у тебя шалят, - констатировал Какузу. – Это был дружеский жест.

- Раньше ты так не делал. Только и слышал от тебя: «отцепись», «заткнись», «пошёл вон».

- Раньше ты не был дёрганым. И давно это началось?

- Как только я пришёл в организацию, он таращился на меня, а как узнал, что я бессмертен, так пришёл пиздец, - Хидан подобрался на стуле.

- В смысле – пиздец?

- Проходу не даёт, - пожаловался блондин. – Всё время рядом вертится.

- Орочимару помешан на бессмертии, он тебе завидует, - просветил напарника Какузу. – Он ищет секрет бессмертия.

- Идиот, - выдохнул Хидан, - пусть верит в Джашина.

- Может, он хочет изучить твой ритуал, - возразил ему Какузу, Хидан исподлобья посмотрел на него.

- И перестань ходить с такой мордой. Ты меня пугаешь. На его месте я бы тоже к тебе приставал, - заржал Какузу, Хидан лениво отмахнулся косой.

- Нас Лидер вызывает, - нахмурился Какузу. – Пойдём.

            Была обычная «летучка», Пейн высматривал, все ли живы, Орочимару время от времени посматривал в сторону Хидана, однако в его взгляде не было ничего маниакального.

«Шифруется, гад ползучий», - блондин пристегнул косу поудобнее, змей облизнулся. Хотя он всегда облизывался.

            Собрание закончилось, Пейн остановил Какузу.

- Что-то Хидан давно не проводил ритуалов, - задумчиво пробормотал рыжеволосый, - он не заболел? Я не хочу, чтобы он утратил свое бессмертие.

- Он пока не собирается расставаться с бессмертием, - хмыкнул отступник Водопада.

- Мне не хватает по утрам криков Дейдары, спросонья видящего проткнутого садиста, - Лидер сощурил глаза.

- Я ему передам, - ухмыльнулся Какузу.

            Орочимару, проходя по коридору мимо Хидана, облизнулся хищнее, чем обычно. Блондин невольно ускорил шаг.

«Хидан, это глюк, у тебя началась паранойя. Орочимару попросту помешан на своей сексуальности», - сердце Хидана забилось быстрее.

            Хидан закрылся в комнате, расчертил символ, улёгся, и приготовился пронзить свою грудь лезвием, как в двери появился змей. Садист невольно выругался про себя.

- Чего тебе надобно, старче? – Хидан терпеть не мог, когда ему мешают во время молитвы, и все прекрасно это знали.

- Хочешь, я помогу тебе проткнуть? – глаза светились жёлтым светом.

- Спасибо, сам справлюсь, - Хидан закрыл глаза, но от Орочимару было не так-то просто отделаться.

«Хочешь – смотри», - зло подумал Хидан, вонзая в грудь лезвие. Змей завороженно смотрел, как клинок входит в тело.

- Тебе не больно? – поинтересовался змей, Хидан приоткрыл один глаз.

- Вали на хрен, не мешай.

Орочимару присел на корточки рядом с блондином, и провёл пальцем по щеке Хидана.

- Во время ритуала ты совершенно беспомощен, - промурлыкал змей, Хидана подбросило. Саннин хрипло засмеялся, и вышел из комнаты.

«На что эта сволочь намекает?»

            Хидан пулей выскочил из комнаты, так и не вытащив из себя клинок, и понёсся к Какузу. Дейдара, только-только продравший глаза, заорал.

«Всё как в старые добрые времена»,- Лидер довольно заулыбался.

Хидан влетел в комнату, и, тяжело дыша, приник ухом к двери.

«Это уже серьёзно, - забеспокоился Какузу, - эта чешуйчатая сволочь угробит мне напарника».

- Какузу, будь другом, постой на стрёме, я хочу помолиться, - Хидан с мольбой посмотрел на Какузу. В фиолетовых глазах плескалось такое страдание, что Какузу, на дух не переносивший ритуалы мазохиста, молча кивнул.

- Что опять?

- Заебал, змея подколодная, - Хидан, пыхтя как ёж, расчерчивал на полу символ, и с блаженным лицом плюхнулся в середину круга. Какузу отложил в сторону книжку.

- Ты такой беспомощный во время ритуала, - паршивым голосом передразнивая интонацию Орочимару, произнёс напарник. - Это он к чему?

Какузу скрёб макушку.

«Сказать ему правду? Так он и по натуре сыграет в ящик, он до смерти боится сексуальных маньяков».

- У Орочимару специфическое чувство юмора, - успокоил блондина Какузу.

- От его юмора мороз по коже, - проворчал ниндзя, закрывая глаза.

            Ритуал закончился, водопадник перевёл дух. Как ни крути, а смотреть каждый раз, как человек пронзает себя лезвием…к этому трудно привыкнуть.

- Я пойду, мне по делам.

- Ага, иди. – Блондин, вооружившись тряпкой, занялся ликвидацией последствий кровавой дани.

            Какузу вышел за дверь, и краем глаза заметил мимолётное движение тени. Губы скривились в усмешке.

«Три, два, один…»

- Блядь!!!

Из комнаты Какузу не спеша выпал взъерошенный Орочимару, фыркнувший как конь и пробормотавший себе под нос типа: «Я же такой красивый. Он ни черта не смыслит в красоте», и тут же смылся.

            Водопадник вразвалочку зашёл в комнату. На шкафу сидел Хидан, держа косу наизготове. Какузу опёрся спиной о косяк.

- Отмахался на этот раз? – он старался говорить как можно участливее, но у него это слабо получалось.

- Вроде да, - выдохнул блондин.

- И что?

- Что – что? – не понял вопроса шиноби. Какузу тяжко вздохнул.

«Наивен, как советская газета «Правда», - он почесал за ухом.

Мазохист спустился с насеста, Какузу раздумывал, как уберечь наивную детскую психику напарника от суровой прозы жизни.

- Я ему объяснил, в чём суть религии Джашина, - голос Хидана звучал откуда-то издалека. – Какузу, ты меня слушаешь?

- Да-да, - рассеянно ответил водопадник.

- Он пытался меня обнять, затем полез руками вот сюда,– Хидан ткнул пальцем пониже пояса, при этом фиолетовые глаза излучали детскую наивность. Какузу, где стоял, там и сел.

«У него вообще никаких понятий о мире, в котором он живёт».

- Наверно, он подумал, что ты так быстрее расколешься, - лихо солгал Какузу, сам удивляясь, когда он научился так врать.

- Я не жадный, я и так поделюсь, - хмуро пробормотал напарник.

- Главное – береги зад, - сдуру ляпнул Какузу, парень недоумённо посмотрел на него.

            Вечером Какузу опешил от картины: Хидан стоял на подоконнике, пытаясь дотянуться до форточки, а к заднице был привязан металлический таз. Какузу не удержался от шалости: упав на пол, чтобы его не заметил напарник, подполз к нему, и постучал:

- Кто-кто в теремочке живёт?

- Ёбаный насос!!!

Сам водопадник пребывал в полном восторге от своей шутки, и катался со смеху. Блондин мрачно зыркал в его сторону, потом поддался заливистому смеху товарища, и, сев попой на пол, тоже заржал. Мимо проходил Итачи, увидел сидящего в тазу Хидана, пробормотал «Кругом одни педофилы», и потащился дальше.