13. 
Итачи проснулся затемно и, сощурившись, оглядел комнату. Сквозь щель между шторами проскальзывали блики фар проезжающих мимо дома машин; глухо тикали старинные часы, и их мерный ход перемежался с чьим-то глубоким дыханием. Кисаме спал на спине, заложив одну руку за голову, а вторая приятной тяжестью давила юноше на затылок. Итачи улыбнулся. Вот так просто, оказывается, проснуться рядом с родным человеком. 
По комнате гулял сквозняк, за окном мягко шелестели на ветру последние по-осеннему яркие листья. Юноша покосился на часы: до звонка будильника еще сорок минут. Почему бы не провести их в тепле, прижавшись спящему телохранителю? 
Сон не шел. Вместо расслабленного умиротворения Итачи почувствовал томление внизу живота. Вполне естественная реакция организма для восемнадцатилетнего юноши, но Учиха напрягся. Справится с утренней эрекцией можно было бы в душе, как он обычно и делал. Вот только размеренное дыхание Кисаме, жар его тела тревожили воображение юного гения непрошеными образами. Парень порывисто вздохнул и накрылся с головой одеялом, словно пытаясь спрятать свое смущение от безразличных резных стрелок часов. "Вот это уже совсем ни к чему! – раздраженно думал он, прикусив губу. – Меня возбуждает звук его дыхания. Да и само его присутствие… Зачем попросил его остаться?! Зачем напридумывал всякого?!.. И что теперь делать?" Желание стало нестерпимым. Одним душем явно не обойтись. 
Промучившись еще несколько минут, Итачи решился выскользнуть из постели. Но стоило ему привстать, сильная рука обхватила его поперек груди и потянула вниз. 
- Проснулись, Итачи-сан? – хрипло спросил Кисаме, легко касаясь губами шелковистых волос. 
У Итачи перехватило дыхание, почему-то пропал дар речи. По коже пробежали мурашки. Самый обычный невинный поцелуй был подобен афродизиаку. Мысленно юноша только что совершил затяжной прыжок и падал в пучину вспыхнувших эмоций. 
- Чего подхватились так рано? Будильник-то не звонил… - продолжал мужчина, чуть заметно улыбаясь. 
Напряженное до предела тело и прерывистое дыхание выдали юношу с головой, и теперь Кисаме решал, что можно себе сейчас позволить. День предстоял трудный, нужно было подготовиться к отъезду, а Итачи-сан вряд ли сможет собраться после… С другой стороны сдерживаться просто не было сил. Кровь стучала в висках, руки настойчиво гладили шелковистую кожу, губы скользили по растрепанным волосам. "Наконец-то!.. – мелькала в голове нечеткая мысль. – Теперь уже можно!" 
- Кисаме… - тихий стон на выдохе. 
- Что, Итачи-сан? 
- Ах!.. Мой… мой… ох! …он… 
- Да, я чувствую, - усмехнулся телохранитель, касаясь паха мальчишки и срывая с его искусанных губ громкий стон. 
- Нет! Кисаме, мой… - Итачи метался в кровати, пытаясь собраться с силами и договорить фразу, которую начинал уже несколько раз: - Кисаме, мой телефон вибрирует!!! 
В наступившей тишине раздалось тихое жужжание мобильника. Юноша сполз на пол и попытался нашарить телефон на столе под кипой конспектов. Хошигаке потянулся к светильнику и тут же закрылся от яркого света. Прищурился, посмотрел на подопечного. Итачи удивленно вглядывался на светящийся экранчик, решая, брать трубку или нет. Поморщился и принял вызов:
- Да? 
- Итачи-кун, выручай! – прошипел в трубку Мадара. – Эти два придурка мне не давали спать всю ночь. Сделай с ними что-нибудь! 
- Сасори с Деем, что ли? – удивился парень. – Что у них стряслось? 
- Да ругались они без перестану! А теперь вот Дейдара плачет, Акасуна куда-то ушел. Это, конечно, не мое дело, но их нужно срочно помирить! 
Итачи удивленно поднял бровь. Мадара просит его приехать. Значит, поругались серьезно. Первый раз года за полтора. 
- Ладно, приеду. 
- Кстати, Итачи-кун, сам-то ты как? 
- Жить буду. Жди. 
Обсуждать с Мадарой последствия душевной травмы ему не хотелось. Тем более что он еще вчера решил действовать тайком от родственника. Ради Саске. Юноша вздохнул, поднялся с пола и наткнулся на пристальный взгляд телохранителя: 
- Итачи-сан? 
- Сасори с Деем чудят. Давай, Кисаме, собираться… 
Мужчина пожал плечами и отправился на кухню готовить завтрак. Надо помирить Сасори с Дейдарой, значит, будем мирить. А остальное потом, отстраненно подумал он. И сам удивился: когда успел стать таким пофигистом?

Мадара с мрачным видом восседал на быльце кровати и, неловко поглаживая ничком лежащего Дейдару по спине, причитал: 
- Ну-ну, Дейдара-семпай, не плачьте! Да разве ж так можно расстраиваться! Ну, Дейдара-семпааай! 
Тяжелый взгляд красных после бессонной ночи глаз и угрюмое выражение лица не слишком вязались со срывающимся на писк истеричным голосом Тоби. Но Итачи понял, что мужчина вполне искренне сочувствует горю блондина и, несмотря на общую усталость, по доброй воле нянчится с ним уже не первый час. 
- Вот, посмотрите-ка, Дейдара-семпай, Итачи-семпай пришел! – заверещал он и, сорвавшись с места, выхватил из кармана куртки пачку сигарет. Поравнявшись в дверях с Итачи, хрипло бросил: - Теперь твоя очередь, - и вышел в коридор. 
Парень прикрыл дверь и подошел к кровати Дейдары: 
- Дей! 
Мальчишка вздохнул, но головы не поднял. 
- Дей, объясни, что у вас тут стряслось! Ну же, Дей, давай! Говори! 
Не то чтобы Итачи ожидал, что блондин отлипнет от подушки и последовательно изложит факты, но полный игнор со стороны паренька его расстроил. "Интересно, а как у Кисаме получалось меня растормошить? – вдруг задумался он. – Ведь я тоже всячески избегал разговоров по душам. И все же… Кисаме не сдавался…" Юноша вздохнул и покосился на рассыпавшиеся по подушке светлые волосы. Протянул руку и погладил шелковистые прядки. 
- Дей, послушай меня. Сегодня спозаранку мне позвонил Тоби и проверещал в трубку, что у вас тут случился конец света. Я подскочил, поднял Кисаме, примчался сюда… И что я вижу: ты лежишь пластом на кровати и не реагируешь на внешние раздражители. А Сасори вообще пропал! Ты не поверишь, но я волнуюсь за вас! Дей! 
Блондин всхлипнул в подушку и потер нос: 
- Ну… 
"Вооот! – мысленно возликовал Итачи. – Первый шаг сделан. Давай, Дей, решайся!" 
- Вчера ко мне опять пристал Орочимару, ну тот биолог с последнего курса. Знаешь его? 
Итачи кивнул. С Орочимару они познакомились в первый же год его, Итачи, учебы, вскоре после его ссоры с отцом. Тогда юноша сторонился людей, бродил один по парку или просиживал вечера на широком подоконнике лестничной площадки последнего, технического, этажа, пока не приходил Сасори и, ругаясь, на чем свет стоит, не тащил друга в комнату, где сонный Дей заботливо стелил ему постель. 
Орочимару тоже учился в Колледже Магдалины, но двумя годами старше. О нем ходили самые разные слухи, будто бы изначально он учился на медицинском в Гарварде, но расстался то ли с парнем, то ли с девушкой, то ли с обоими сразу и неожиданно переехал в Великобританию. В Оксфорде он сразу поступил на третий курс биологического факультета. Начал было заигрывать с Пейном, но Конан с этим не согласилась. Тогда он попытался совратить Хидана, практически совратил, можно сказать, но тут против оказался Какузу. Потом Орочимару перекинулся на Итачи и вновь потерпел поражение. Итачи на вид действительно казался рыцарем печального образа, но едва биолог в довольно грубой форме высказал желание "завладеть телом" Учихи, тот выхватил кинжал и предупредительно полоснул по вражеской ладони. Орочимару расстроился и ушел в подполье на долгое время. А теперь, получается, он обратил свое внимание на Дейдару. 
- Ну, ты ему врезал, Дей? – усмехнулся Итачи. 
- Еще как! – мальчишка все-таки оторвался от обильно политой горючими слезами подушки и с запалом проговорил: - Как только он начал руки распускать – а он меня на лестнице черного входа поймал -, я ему тут же залепил глиной в глаз, а потом, пока он не очухался, въехал два раза в челюсть! Правда, он сильнее меня, скотина! Вывернулся, гад ползучий, глину по роже развез и заломил мне руку. Думал, что оторвет, честное слово! Не успел: примчался Ирука-сенсей, раскидал нас и потащил на кафедру. Ругал нас, ругал, едва сдерживался, чтобы в лоб не дать… А тут Сасори влетает! 
- Ну да! Ему ж Тоби сказал, что Ирука вас на кафедру Искусствоведения отвел. Он и помчался тебя спасать… - Итачи вспомнилось, как переменился в лице Акасуна, услышав, что его Дей с кем-то подрался. Как будто впервой! 
- Ну, Сасори сам чуть с кулаками на Орочимару не кинулся: заметил, что у меня хвост растрепался, - заулыбался Дейдара и тут же зашмыгал носом: - Он меня перед Ирукой-сенсеем так выгораживал, что тот в конце едва ли не извинялся передо мной за поведение Орочимару. А когда мы вернулись, он таких гадостей мне наговорил! Я сначала на чердаке прятался, но он меня там нашел… - А кто сомневался?! – подумал Итачи. – Опять ругаться начал, а потом вдруг убежал, хлопнув дверью! Уже под утро. Вот. 
- Просто так убежал? – удивился Учиха. 
- Запнулся на полуслове, а он как раз меня распекал за опоздания, глазами похлопал и вдруг убежал! Итачи, куда его понесло?! Ты ж его знаешь! 
Мальчишка заглянул другу в глаза, попутно размазывая по щекам слезы. Юноша вздохнул, погладил светлые спутавшиеся локоны и уложил блондина на подушку: 
- Ты, Дей, не реви. Я сейчас пойду поищу твоего Сасори. И будь уверен, притащу прям сюда. За шкварник!

Искать никого не понадобилось, ибо Акасуна но Сасори собственной персоной обнаружился сидящим на лестнице их этажа, слегка помятый и не выспавшийся. На подошедшего к нему Итачи посмотрел снизу вверх каким-то затравленным взглядом: 
- Привет, Учиха… 
- Привет, Акасуна, - Итачи присел рядом и серьезно посмотрел на парня: - Ты что учудил? 
- Да ну… Набил морду Орочимару. Этот гад ползучий Дея начал тискать прямо на лестнице. 
- Ага, знаю. Дей уже пожаловался. 
- Да нет, я его только что отлупил. Ирука-то нас с Деем вчера отпустил, а этому… еще потом полвечера мозги песочил. А я с Деем ругался-ругался, а потом решил поговорить с этим самым Орочимару. Ну не верю я, что мой Дейдара ему глазки строил! В общем, отвел я душу по полной. Он сейчас в лазарете, а при нем сидит мальчишка со второго курса, как его… Кабуто. Химик, как и я. Талантливый, между прочим. И по уши влюбленный в этого урода. Так он пообещал, что никаких проблем с Ирукой не будет, все уладится само собой. 
- Кто пообещал? – не понял Итачи, всерьез задумавшийся над изречением: "Любовь зла". Выходит, и Орочимару полюбить возможно… 
- Да Кабуто же! – раздраженно отозвался Сасори и, подумав, вздохнул: - Только Ирука все равно придет и начнет читать нотации. Он-то у нас идеальный весь, правильный такой! Неужели он никогда ни с кем не дрался, не ссорился? Да разве ж такое бывает?! 
- Бывает. Я вот никогда и ни с кем не дрался. Ну, занятия в клубе и Орочимару не в счет. 
- Ну, так ты ж у нас гений! – хихикнул Сасори и толкнул друга плечом. 
Итачи фыркнул. Его часто называли гением за удивительные таланты и способности, и только из уст Акасуны это прозвище звучало иронично-насмешливо, хотя вовсе не по-злому. 
- Раз уж ты сам признаешь, что я гений, - шутливо отозвался он, - то иди к своему ненаглядному и проси у него прощение за пролитые слезы и растрепанные нервы. 
- Дей плакал?! – подскочил Сасори. 
- Да, он думает, что ты бросил его и убежал из универа, - бессовестно дофантазировал гений. 
- Глупый мальчишка! – выкрикнул кукольник и помчался в комнату мириться.

Умино Ирука мучился сильной головной болью. Ночью спать ему не пришлось: до трех часов он патрулировал коридоры общежития, а потом одолела бессонница. Вымотанный, он вернулся к себе в комнату и сел за стол. Просмотрел неоконченный отчет об успеваемости третьего курса, дописал рапорт о прогулах Хидана, разделся, умылся и лег в кровать. Но сон все не шел. Еще полчаса честно пытался заснуть, пряча голову под подушку, потом поднялся и сел на подоконник. Из окна был виден сад, точнее его самая заросшая и дикая часть. На земле лежали изломанные тени старых, почти голых деревьев, луна, огромная и круглая норовила убежать от рваной тучки. Именно в такую ночь он впервые увидел самого дорогого ему человека.

Флешбек 
Студент-первокурсник Умино Ирука стоял, прижавшись щекой к оконной раме, в своей комнате в общежитии Академии и вглядывался в едва заметную в ночной зыби ветку железной дороги, проходившую по холму на окраине города. Ровно в два двадцать единственный поезд, следующий по маршруту мимо родного городка будущего учителя, показался на холме, отойдя от местного вокзала. Юноша проводил его взглядом и готов был даже смотреть ему в след, пока не рассветет, но его внимание отвлекла игра светотени внизу, во дворе. Кто-то проскользнул по дороге к воротам и, взметнувшись над оградой, скрылся с глаз. Заинтригованный юноша тогда заснул на полу у окна, дожидаясь возвращения таинственной тени. На следующую ночь в районе двух часовсилуэт появился вновь. Выпрыгнул за стену и исчез. И сколько бы раз этот неизменный нарушитель правил не сбегал куда-то глубокой ночью, он всегда возвращался на заре, все так же бесшумно проскальзывая через черный ход в свою комнату. Ему было невдомек, что из окна третьего этажа за ним пристально наблюдает русоволосый паренек со шрамом на переносице. 
Спустя полгода (как раз потеплело настолько, чтобы спать с открытыми окнами), Ирука засиделся в библиотеке, готовясь к докладу по педагогике. Он периодически тер глаза и отчаянно зевал. Наверное, именно поэтому он не услышал шагов за спиной и едва не подпрыгнул, когда ему на плечо опустилась чья-то рука. 
- А не пора ли тебе спатки? – протянул насмешливый голос. 
- Я… У меня доклад… - пробормотал Умино, оборачиваясь. И вдруг замер. Он был уверен, что никогда не видел этого парня в лицо, но узнал его по чуть сгорбленной фигуре и копне непослушных волос. Таинственный беглец, за которым Ирука наблюдал изо дня в день всю осень, носил на плече повязку дежурного и почему-то прятался за тонкой маской. Он явно был старшекурсник и из тех, кто первогодок за людей не принимают. 
В небрежной раскованности было столько необоснованного превосходства, что Ирука покраснел от негодования. В своем докладе он как раз раскрывал проблему дедовщины в школах и пути борьбы с ней. Но все много раз перечитанные постулаты вдруг вылетели из головы, замещенные неудержимым желанием поставить выскочку-дежурного на место. 
- Разве ты не знаешь… кстати, представься. 
- Умино Ирука, первый курс, группа 3-1. 
- Разве ты не знаешь, Умино Ирука, - лениво проговорил парень, - что библиотека закрывается в десять вечера? 
- Знаю. 
- А сейчас уже начало двенадцатого… 
- Знаю! 
- Так почему же ты позволяешь себе, Умино Ирука, подрывать дисциплину и совершаешь административное правонарушение, пребывая в закрытом помещении? 
Ирука вспылил. Он и сам знал, что нарушает дисциплину. Более того, слезно уламывал библиатекаршу разрешить ему дописать доклад, именно сегодня дорвавшись до едва ли не раритетного труда по педагогике, которым пользовались для подготовки к лекциям профессора с его кафедры и который строго-настрого запрещалось выносить из читального зала. И, возможно, поймай его кто-то из преподавателей, он смутился бы и от осознания своей вины потерял бы дар речи, но… Кто бы говорил о дисциплине, черт возьми! 
- А знаете что, - грозно начал он. – Вы, кстати, тоже не представились! 
- Хатаке Какаши, третий курс, группа 7-3, - ошарашено выдал дежурный. "Ого, из элитных!" – мысленно отметил Ирука, но тона не убавил: 
- Так вот, Хатаке Какаши, я бы на Вашем, нет, на твоем месте не особо распинался про дисциплину. Одно дело засидеться в библиотеке и совсем другое сбегать посреди ночи из общежития, да еще и через забор! 
Юноша присвистнул. В его взгляде затеплились искорки… уважения? 
- Ты меня засек? Надо же! Впервые за три года… 
- Да я случайно… - забормотал Умино. – Не спалось что-то… 
- Ну-ну, - усмехнулся Какаши. – А доклад свой все же заканчивай. Пойдем, я тебя в комнату проведу. 
Между ними завязалось что-то вроде негласной дружбы. Они редко пересекались в учебные дни, а на выходных в основном проводили время с однокурсниками. Зато, случайно столкнувшись на лестнице, они перебрасывались парой-тройкой общих фраз, по которым легко определяли состояние друг друга. Когда к Умино пристали четверо пьяных старшекурсников, невесть откуда взявшийся Какаши закрыл парня собой и популярно объяснил хулиганам, почему нельзя даже косо смотреть в сторону первокурсника со шрамом на носу. Ирука был ему благодарен до глубины души, но никогда не пользовался добротой друга. В долгу он, впрочем, тоже не остался: узнав, что Хатаке светит "хвост" по Углубленному курсу детской психологии, он раздобыл контрольные вопросы и, убив две ночи, написал тому краткий, но во всех отношениях идеальный конспект. Какаши сдал на "отлично". 
Перед сессией Ирука с удивлением отметил, что за успехи Хатаке волнуется значительно больше, чем за свои собственные. А потом обнаружил, что Какаши сам по себе ему намного интереснее и приятнее, чем подавляющее большинство его друзей-однокурсников. А вскоре понял, что влюблен. И мысль эта произвела на него настолько сильное впечатление, что вылилась в бессонницу. Он снова просиживал у окна ночи напролет, выглядывая поезд на холме. А где-то в середине июня заметил силуэт на дорожке в сад. Какаши возобновил свои вылазки. Но на этот раз замечтавшийся юноша не заметил, что тень на миг остановилась, оглянувшись на его окно.

- Ты следишь за мной? – мягко спросил Какаши, выловив Ируку в библиотеке спустя несколько дней. 
- Нет! Просто не спится, - соврал тот. 
Парень рассмеялся: 
- Ты забавный. Хочешь пойти со мной? 
- Хочу, - не раздумывая, согласился Умино. 
- Тогда я зайду за тобой ночью, - шепнул Хатаке и растворился в толпе студентов.

Какаши пришел в полвторого. Он тихо поскреб в дверь и, вскинув руку, поприветствовал Умино. Потом провел его по пустынным коридорам жилого крыла Академии, через боковой вход в сад. Помог перебраться через ограду, и вот они уже бредут по темной улице среди спящих домов. Переулок, другой, третий, какой-то пустырь… Но Ирука равнодушен к виду ночного городка. Все его внимание обращено к спокойно шагающему рядом Хатаке. Тот идет не спеша, привычно засунув руки в карманы и то и дело поглядывая на небо. 
"Дождя, что ли, опасается?" – удивился Умино и тоже посмотрел вверх. И тут же ахнул: 
По небу расстилался млечный путь. Ярко мерцали звезды, угадывались созвездия. 
- Где мы, Какаши? – выдохнул он. 
- На самой окраине, дальше, через поле, лес. Туда мы и идем. 
Завороженный глубоким темным небом с рассыпанными по нему звездами, Ирука пришел в восторг от мысли о ночном лесе. Ничто его не пугало: присутствие Хатаке действовало успокаивающе. 
Какаши уверенно пробирался незаметной лесной тропкой вглубь леса. Одной рукой он держался за стволы деревьев, а второй крепко сжимал ладонь Ируки. 
- Не хватало тебе потеряться, - буркнул он в оправдание, ускоряя шаг. 
Конечной их целью, как оказалось, было небольшое лесное озеро с пологими илистыми берегами и зарослями камышей в крохотных заводях. На водной глади лежал блик луны, в траве распустились ночные цветы. Какаши устроился на замшелом пне, поджав к груди колени. Ирука же растянулся прямо на траве и лениво смотрел на звезды. Минут сорок они молчали и даже не шевелились. Потом Умино робко позвал: 
- Какаши… А как ты узнал об этом месте? 
- Интересно? – недоверчиво отозвался тот. – Ну… Когда я поступил в Академию, мне сказали приехать на поселение за три дня до начала учебы. Я тут никого не знал, а делать было абсолютно нечего. Вот я и шатался по окрестностям. Нашел это озеро… Пока тепло, я часто прихожу сюда по ночам. Тут… все настоящее. 
- И правда… - Ирука задумчиво посмотрел на точеный профиль Хатаке, гадая, виноваты ли лунные блики в том, что у него кружится голова и хочется все-все узнать об этом таинственном человеке. – А ты смотришься здесь намного больше на месте, чем там, в Академии. 
Какаши обернулся и внимательно посмотрел парню в лицо. Его глаза лукаво поблескивали. 
- А ты, Ирука, совсем не так прост, как кажешься. У тебя глаза блестят, как у эльфа или кого там… Ты похож на видение, мавку, русалку. Резвишься на залитой лунным светом поляне на берегу лесного озера, заманиваешь в свои сети… 
Ирука не понимал, что говорит ему Какаши, но внимательно слушал его мягкий с хрипотцой голос. А потом протянул руку, стянул маску с лица и прижался губами к его губам. Хатаке ответил. 
Конец флешбека

Учитель вздохнул. Сколько лет прошло с той ночи на озере? Неделю спустя Какаши отправили на практику, с которой в Академию он так и не вернулся. Время было неспокойное, а талантливые специалисты по психологии чрезвычайных ситуаций, подготовленные физически и морально, способные вывести старушку из зоны обстрела и ребенка из полуразрушенных катакомб так, чтобы те могли адекватно реагировать на окружающий мир, и вовсе были на вес золота. Их группа под номером 7 насчитывала от силы человек 12, и Какаши, несомненно, был одним из лучших. А о таких, как правило, никогда ничего не слышно и не известно. 
Ирука же выпустился с отличием четыре года спустя, а там и работу престижную нашел. И не где-нибудь, а в знаменитом Оксфорде! Преподает на младших курсах Историю литературы и читает курсы Античной литературы и Литературы эпохи Возрождения на четвертом курсе у филологов. И, как назло, многие студентки (а бывает, что и студенты) четвертого года обучения строят ему глазки! А года четыре назад ему еще и кураторство впихнули. 
"Эх, мало мне было Хидана с его прогулами, так еще и Акасуна с Орочимару драку затеял", пригорюнился молодой учитель и побрел проводить очередной акт воспитания.
Весь суровый настрой испарился, когда он, зайдя в комнату, увидел сидящих на кровати в обнимку Сасори с Дейдарой. Акасуна гладил блондина по голове, а тот довольно щурился, искоса глядя на жующего шоколад Итачи. 
- О, Ирука-сенсей, - подал голос красноволосый. – Вы ко мне? 
- К тебе, - тяжело вздохнул Умино. – Думаю, ты знаешь, по какому поводу. 
Сасори меланхолично кивнул. Конечно, знал, даже догадывался, что ему сейчас скажут. Причем, дословно. Но Ирука, поймав тревожный взгляд Дейдары, с трудом сдержал улыбку, и вздохнул, отгоняя непрошенные воспоминания. 
- Ты молодец, что защитил Дейдару и проучил Орочимару. Он слегка зарвался в последнее время. Но зачем ты наехал на невиновного Якуши? Ты его чуть не избил, между прочим! Что еще за дедовщина? Против восстановления справедливости я ничего не имею, но зачем перегибать палку? Заставлять тебя извиняться бесполезно, но если ты еще раз пристанешь к младшекурсникам, влеплю замечание в личное дело! Вот так! 
- Ирука-сенсей, нафиг мне тот Якуши? У меня Дей есть, – усмехнулся Сасори. – Но обещаю, что без повода ни на кого бросаться не буду. Даже на Орочимару. Честное слово. 
- Вот и хорошо, - кивнул куратор и, пошатываясь, вышел из комнаты. 
-Странный он какой-то, - пробормотал Дейдара, откидываясь на кровать. – Заболел, что ли? 
- Может и странный, но парень что надо, - кивнул Сасори, улыбаясь мальчишке и целуя его в кончик носа. 
Итачи заерзал, встал и, подобрав сумку, двинулся к двери: 
- Пойду-ка я к Ируке зайду. Мне с ним поговорить надо… 
Развалившиеся на постели ребята посмотрели на него с благодарностью.

- Ирука-сенсей! – позвал Итачи, прикрыв за собой дверь. 
- Итачи-кун? Что тебе? – устало спросил куратор, вымученно улыбаясь. – У Сасори с Дейдарой все наладилось, да? 
- Да, они помирились. Ирука-сенсей, отпустите меня, пожалуйста, на неделю домой! 
Итачи внимательно следил за лицом учителя. Усталость и отрешенность сменились профессиональной собранностью и легким удивлением. 
- Домой? У тебя что-то случилось? – Ирука быстро оглядел закусившего губу юношу: - Не хочешь говорить? 
- Мне нужно срочно ехать к брату. Наши родители погибли недавно в автокатастрофе, и Саске сейчас на попечении у своего учителя, Хатаке Какаши. 
- Ка… Какаши? – переспросил Ирука, слегка заикаясь. – Хатаке Какаши? 
- Он хороший учитель, да и человек замечательный. И все же Саске должен быть со мной. Тем более сейчас. 
- Конечно-конечно, - закивал мужчина, переложив папку с личными делами студентов второго курса с одного края стола на другой. – И когда ты хочешь лететь? 
- Как можно быстрее. Если отпустите, то прямо сейчас поеду в Лондон за билетом. 
Куратор на миг задумался, а потом твердо произнес: 
- Я полечу с тобой. Не могу отпустить тебя одного. 
Итачи мягко улыбнулся: 
- Ирука-сенсей, я буду не один. Со мной полетит мой телохранитель. 
- Правда? – карие глаза учителя уперлись в воротник плаща Учихи. – Но… ты ведь несовершеннолетний, Итачи-кун! А значит, ребенка тебе не отдадут. Ты ведь хочешь его сюда забрать, так? 
- Да! 
- Нужно, чтобы кто-то оформил над ним опеку здесь, в Великобритании. До того момента, пока тебе не исполнится двадцать один год. 
- Ну, Кисаме оформит, - пожал плечами Итачи. Он был несколько удивлен, насколько близко к сердцу принял куратор его проблему. 
- Итачи-кун, авторитет учителя несколько выше, чем обычного охранника. Поэтому Саске, да? Саске скорее всего оставят на попечении Хатаке-сана. А я тоже ведь учитель! Так что шансы будут выше… - Ирука окончательно разволновался и потер пересекающий переносицу шрам. – Ты согласен? 
Учиха кивнул, и учитель подхватился с места: 
- Ну, тогда я сейчас оформлю твое заявление и подам свое о краткосрочном отпуске, и можем ехать! Это займет не больше часа. Садись, пиши!