Часть 2
«Помоги... мне»
Неожиданный мысленный посыл заставил Какузу вздрогнуть. По коже пополз мороз.
Он сидел один в дешевом гостиничном номере, и коротал время в интернете.
«Помоги... мне»...
Тихий, вкрадчивый шепот леденил душу, и заставлял сердце стучать через раз. На лбу и висках выступила холодная испарина. Какузу нервно сглотнул.
- Кто ты? - спросил он вслух, и тут же чертыхнулся. Ментальное, невидимое присутствие стало почти осязаемым, и давило на нервы.
Ответ прошелестел на незнакомом языке.
Первым порывом Какузу было вскочить и броситься бежать отсюда, но тело словно парализовало.
«Не... уйдешь...от...меня...»
Окно распахнулось настежь, белая занавеска всколыхнулась.
Через пару мгновений в комнате материализовался блондин в черной рясе, мешком рухнувший на пол. Из-под распростертого тела ручьём потекла кровь.
Какузу шарахнулся назад, и больно впечатался спиной в стенку. Задетый стул с грохотом упал.
- Черт бы тебя побрал. Напугал до чертиков, - вздохнул Какузу, и промокнул платком вспотевший лоб. Он не рисковал приближаться к нежданному посетителю.
Стремительно вытекающая кровь образовала на полу символ — вписанный в круг треугольник.
Блондин с трудом оторвал голову от пола. С видимым усилием он вытянул вперёд руки, и сложил перед собой пальцы в непонятные знаки, и затем коснулся начертанного символа. Лицо незваного гостя покрыли яркие черно-белые полосы, придавая ему сходство с тем, кого вслух поминать не принято.
Линии засветились, и распростертое тело окутало фиолетовое свечение.
- Я покарал их, Джашин, - сказал полутруп на вполне узнаваемом английском.
Какузу не рисковал отлепляться от спасительной стенки.
- Какого чёрта ты припёрся сюда?
Существо хрипло засмеялось, а затем закашлялось темной кровью, хлынувшей из носа и рта. Откашлявшись, он произнёс:
- Я хочу, чтобы ты помог мне завершить одно дело.
- С какой стати?
Безумная улыбка исказила заострившиеся черты гостя.
- Ты уже начал помогать. Так закончи, - он закашлялся, и сплюнул очередной черный сгусток крови. - Маги СС тебя прикончат, ведь именно ты вытащил отравленный клинок кельтов. А камеры в кабине грузовика все видели, и запись уже наверняка у твоей хозяйки Конан. Ты в полной жопе, - хрипло засмеялся блондин.
- Да вот ты скоро сдохнешь.
- Стоит только вытечь яду, и я восстановлю свои силы, - прохрипел он.
Фиолетовое свечение символа медленно угасало. Чернота постепенно исчезала, уступая место естественному цвету кожи.
Кряхтя, существо поднялось с окровавленного пола, и легким движением плеч скинуло с себя порванную рясу, оставшись в темных тканых штанах.
Лишь тонкий свежий рубец напротив сердца напоминал об ужасной ране, смертельной для простого человека.
- Боже мой, Конан, во что же ты вляпалась, - ошеломленно пробормотал Какузу. - Во что же я вляпался...
Взгляд Какузу опустился ниже, и остановился на грязных босых ногах гостя.
Блондин склонил голову набок, внимательно рассматривая Какузу.
- Ты уже довольно стар для человека.
- Тебе-то что?
- Если ты мне поможешь, я награжу тебя.
- У тебя нет денег.
- Я дарую тебе бессмертие и вечную молодость. Это за деньги не купишь.
- Шутишь!
- Ты сам все видел, - сказал блондин. Он пододвинул стул, и уселся. - Жрать хочу. Угостишь?
- Сначала копыта вымой, - огрызнулся Какузу. - И пол вытри.
Первым порывом Какузу было послать гостя туда, откуда он пришел, но любопытство пересилило страх.
Пока Какузу бегал вниз и заказывал пиццу, незваный посетитель успел избавиться от груды окровавленных тряпок (разорвал на тонкие лоскуты и спустил в унитаз), вытер пол и вымылся сам.
Вернувшийся Какузу сморщился при виде полуголого ухмыляющегося парня, и выдал ему джинсы и майку из личных запасов.
- Теперь объясни, какого черта тут происходит, - потребовал Какузу, когда блондин утолил первый голод. - Тебя зовут Хидан?
- Именно. А тебя Какузу? Синевласая женщина тебя так называла.
- Теперь выкладывай.
- Как пожелаете, господин, - ехидно отозвался он.
Я — сын бога Джашина и смертной женщины.
Во время второй мировой моя мать была специалистом по исчезнувшим цивилизациям, и она руководила экспедицией в Тибете, когда нацисты искали легендарную Шамбалу.
Несколько женщин-учёных забеременели во время остановки в местной деревушке. Местные предупреждали, что их боги любят чужих женщин, но учёные лишь посмеялись над легендами.
Как утверждала моя мать, Этта Шмидт, она забеременела от бога. Так же, как и другие две женщины.
- Немудрено, - скептически фыркнул Какузу.
- Во сне ей явился ангел, и сообщил, что она забеременела от бога. И что её сын будет носить в своей крови лекарство от всех болезней, и которого невозможно будет убить оружием смертных.
Во время беременности моя мать замечала, что обычные раны и порезы заживают прямо на глазах. А однажды на неё напал грабитель, и ударил ножом прямо в сердце. Он наверно думал, что немецкие учёные много зарабатывают. Но в тот момент в её кошельке было пусто.
Война заканчивалась, и люди бедствовали.
Монах отправил очередной кусочек пиццы в рот. Стоящая на другом конце стола чашка кофе вздрогнула, и заскользила по столешнице.
- Этта потеряла половину крови. Но, несмотря на массивную кровопотерю, она выжила. Она никому не рассказывала об этом, даже самому рейхсфюреру, Генриху Гиммлеру.
- Твоя мать жива?
Фиолетовые глаза угасли.
- Нет. Хотя она прожила очень долго для человека — 150 лет.
- Тогда как...
- На момент экспедиции она уже была старухой, - усмехнулся Хидан, - и, по вашим меркам, уже была неспособна рождать.
Она говорила, что Гиммлер смеялся, узнав об этом, и почти утвердил проект об оккупации Тибета, мол, мифическая земля богов и прочая чепуха. Но тогда медики-эксперты, обследовавшие её, заключили, что она переспала с кем-то из экспедиции.
- А две другие женщины?
- Об их судьбе я ничего не знаю, - между светлых бровей пролегла глубокая складка. - После окончания войны мама сбежала в Аргентину, а затем перебралась в мелкую индейскую деревушку, на границе Чили и Перу. Местный шаман опознал во мне дитя бога. К тому же у мамы появились способности к исцелению, и поэтому нам позволили остаться.
- Тогда что ты хочешь от меня?
- Помоги мне уничтожить чёрный орден. А затем убей меня.
- Ты несешь откровенную херню, - разозлился Какузу. - Сам же сказал, что тебя нельзя убить оружием смертных!
Прагматичный мозг отказывался воспринимать мистические бредни Хидана. Но он своими глазами видел, как тот исцелился с помощью неизвестной магической техники.
Голова плавно пошла кругом. Какузу волевым усилием вернул себя в реальность, и сконцентрировался на происходящем.
Фиолетовые глаза вспыхнули ярким светом.
- Я вижу, что ты мне не веришь. Весь твой жизненный опыт, и твой мозг не верят мне.
- Я своими глазами видел, как ты вылечил себя, - медленно проговорил Какузу. - Просто... я никогда не сталкивался с подобными вещами.
- Это — малая часть моих возможностей. Я избавился от яда, но сейчас вся моя чакра идет на регенерацию, и не могу сейчас сражаться. Мне нужно время, чтобы восстановиться полностью.
Маги СС могут видеть ауру, предсказывать будущее, и убивать на расстоянии. Я не знаю, на что они еще способны, но моя мать боялась их до самой своей смерти.
Сейчас это место скрыто моей техникой, которая вскоре развеется.
Единственное, что их маги пока не могут — это исцелять смертельные раны, и воскрешать из мертвых. Я, как дитя бога, могу использовать божественное оружие, которым не могут владеть обычные люди.
Но пока что мои способности ограничены, и дать тебе отравленную кровь я не могу. Так что нам надо укрыться на время.
Хидан добавил:
- К тому же маги СС владеют мощными магическими артефактами, и поэтому сразиться с ними можно лишь божественным оружием. У нас мало времени.
Какузу задумался.
- А сам не можешь?
Хидан тяжело вздохнул.
- Мать не позволяла покидать нашу деревню из-за чёрного ордена. И поэтому я плохо знаю физический мир, в основном по рассказам матери, преданиям стариков-индейцев, и из книг, какие удавалось раздобыть.
- Плохо. То есть, у тебя нет документов?
- Нет.
- Очень плохо. Как ты собираешься путешествовать по миру без денег и документов?
- Разберемся. Ты согласен мне помочь?
- Ага, держи карман шире. Самому застрелиться и то проще будет. Ищи другого идиота. Я уже стар для авантюр подобного рода. И я сожалею, что я вытащил тот кинжал. Переночуешь, и утром уйдёшь.
Какузу поднялся из-за стола.
- Тебя запытают до смерти, и Конан тоже. СС прикончит всех вас, как ненужных свидетелей. А правительство твоей страны объявит тебя предателем, и сгноит в мексиканской тюрьме, если узнает, что ты молчал про логово нацистов здесь, в Лос-Анджелесе.
А что еще хуже, что сейчас тебе то же самое правительство не поверит. Над тобой посмеются, а затем тебя прикончит нацистский агент, перед этим выбив всю правду.
Какузу замер.
- Ты знаешь, они чертовски изобретательны в пытках. Моя мать мне много рассказывала. Она была очевидцем многих событий, - голос Хидана понизился до шепота. - Из-за тебя пострадают невинные люди.
- Ты заставил меня вытащить кинжал!
- Я дам тебе шанс спастись. Думаешь, они оставят тебя в живых?
Ты знаешь ту боль, когда с тебя заживо сдирают кожу, или варят в кипятке, или в горящем масле? Поверь, тебе не дадут умереть сразу.
А сначала они будут пытать на твоих глазах Конан. Или твоих родственников, которые у тебя еще остались.
На коже Какузу выступили холодные капли пота.
Он ощущал, что монах говорит правду.
- И что ты от меня хочешь?
- Я же тебе сказал. Помоги мне отыскать божественное оружие. И тогда, возможно, ты останешься в живых, и даже приобретешь бессмертие. Или ты хочешь сдохнуть?
- Я должен подумать.
- Их агент уже взял наш след. Уходить нужно сейчас, пока есть такая возможность.
Какузу скрипнул зубами.
- А что будет с Конан?
- Её пока не тронут. В любом случае, не пытайся связаться с ней, иначе ты погубишь её.
Какузу закусил губу. Чёрт, а ведь Хидан прав.
У него с самого начала не было иного выбора.
|